Страница 42 из 65
Pactum domini Balduini comitis Flandrensis, et Theobaldi comitis Trecensis, et Lodovici comitis Blesensis, factum cum praefato domini Henrico Dandulo, Duce Venetiae pro passagio Terre Sanctae. — В кн.: G. L. Tafel, G. M. Thomas. Urkunden zur alteren Handels- und Staatsgeschichte der Republik Venedig mit besonderer Aufziehung auf Byzanz und die Levante. Amsterdam, 1964, S. 362—368.
II. Проповедь и начало Четвертого крестового похода в германских землях
Из «Истории завоевания Константинополя» Гунтера Пэрисского
II. ...В то самое время, когда сей достославный французский проповедник по имени Фулько Парижский побуждал своими проповедями все племена франков, всю Фландрию, Нормандию и Бретань, а также другие области к оказанию помощи Святой земле и прежде всего прекрасному граду Иерусалиму, долго находившемуся под владычеством варваров, жил в Верхней Германии некий муж Мартин, аббат цистерцианского монастыря, что расположен в Базельском епископстве и называется также Пэрисским[429]. Уже по самому началу два эти обстоятельства, казалось, заключали [в себе] нечто чудесное: ибо как тот, кто уже проповедовал слово креста, так и тот, кто спустя некоторое время должен был стать его проповедником, оба эти мужа, говорю я, равные по выполняемому [ими] служению, имели и одинаковое прозвание — «из Парижа»; только один [получил его] по имени своего города, откуда был родом, а другой — по имени обители, которую возглавлял как духовный отец. Ибо каждое из этих мест, то есть и упомянутый монастырь.., и прославленный город франков, именуются Парижем.
...Ныне эта церковь[430], милостью господа, который из праха подъемлет своих бедняков[431], пользуется известностью, богата землями и добром, украшена строениями и, что важнее всего, ночью и днем верно служит богу.
Аббат же, о котором мы говорим, хотя и являлся мужем пожилым, но обладал приятным лицом, был умен в совете, общителен, красноречив, кроток и полон смирения среди своей братии и, подобно каждому из монахов, имел немалое влияние на мирян, и, доступный [в обращении], был чтим и любим теми и другими[432].
Аббат сей получил поручение от верховного понтифика[433] Иннокентия, который стоял тогда во главе святой римской церкви, будучи третьим под этим именем, самому, не колеблясь, принять крест[434] и [взяться] всенародно проповедовать его другим в своей округе. Аббат в том и другом повиновался папскому повелению. Он тотчас ревностно и с полной убежденностью приступил к проповеди — всем на диво, ибо его считали человеком хилого сложения, непригодным к таким трудам. Так держал он речь перед духовенством и народом в своем городе, называемом греческим словом Басилей[435], что значит королевский город, а именно в знаменитом храме святой девы Марии, куда, возбужденная новыми слухами, собралась масса людей из обоих сословий[436]. Ведь они уже давно прослышали[437] [о том], что другие окрестные земли побуждаются [собирающими множество народа] проповедями [ко вступлению] в воинство христово; и сей же местности еще никто не обмолвился об этом ни [единым] словом. Потому-то и столь многие из них ожидали такого призыва с горячим желанием, готовые душой вступить в рать христову. Так стояли все они с разверстыми ушами, устремив прямо на него свои взоры, и весьма жадно вслушивались [в его слова, ожидая], что он повелит, или в чем будет увещевать, и что из божественной благости пообещает тем, кто изъявит охоту [последовать его велениям].
III. ...Слушая эти слова достопочтенного мужа, все присутствовавшие были сильно взволнованы. Ты мог бы увидеть слезы, обильно текущие как по его лицу, так и по лицам всех прочих; услышал бы стенания, рыдания, вздохи и прочее в подобном же роде, которые были знаком внутреннего потрясения.
В гл. IV повествуется о том, как аббат Мартин, взяв на себя не только заботу о душах будущих крестоносцев, но и руководство ими, назначил срок выступления из Базеля — сборного пункта — и продолжил проповеди в других, прежде всего многонаселенных, местах. Затем, в сентябре 1201 г., аббат отправился в Сито — главную резиденцию монашеского ордена, получил у его аббата и капитула дозволение идти в поход и вернулся восвояси, где вновь стал вести проповедь крестового похода. В начале гл. V хронист говорит о выступлении в поход отряда крестоносцев, предводительствуемых Мартином, которые весной 1202 г., выйдя из Базеля, избрали дорогу, требовавшую наименьших усилий и самую краткую — она вела через узкие проходы в Альпах к итальянскому городу Вероне.
...Их опережала такая громкая, шумная молва, что навстречу им толпами поспешали не только те [люди], через чьи земли проходил их путь, но и жители [других] деревень и городов, [которые] принимали их весьма благосклонно и с дружелюбием, доставляя им по умеренным ценам необходимые съестные продукты. Особенно поражались они Мартину, потому что этот человек, одетый в монашеское платье и живший исключительно духовной жизнью, вел вооруженную рать и сам с таким пылом отдавался столь утомительным трудам...
...Когда [они] прибыли в Верону, воины-пилигримы вместе со своим предводителем были с величайшей радостью встречены как населением города, так и массой других крестоносцев, множество которых собралось сюда со всех концов света.
Пробыв в Вероне около двух месяцев, воины-пилигримы направились к Венеции.
Guntheri Parisiensis Historia Constantinopolitana. — В кн.: P. Riant. Exuviae sacrae Constantinopolitanae, t. I. Genevae, 1877, p. 60—65, 67—70.
III. Крестоносцы в Венеции. Завоевание Задара. Позиция папства
Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна «Завоевание Константинополя»
47. После Пасхи, около Пятидесятницы[438], пилигримы начали отправляться из своих земель. И знайте, что много было пролито слез жалости, когда они покидали свои края, их люди и их друзья... Так отправились они через Бургундию и горы Монжьо[439], через гору Сенис[440] и Ломбардию. И таким образом начали они собираться в Венеции и размещались на некоем острове, который именуется островом св. Николая[441] [и находится] в гавани...
Далее автор рассказывает о тех отрядах крестоносцев, которые, сев на корабли во Фландрии, поплыли было в Венецию через Гибралтар, но не сдержали слова, данного сеньорам — графу Бодуэну Фландрскому и Генриху д’Эно, — и, убоявшись опасностей, которым подверглись те, кто связал себя с Венецией, направились в Сирию, минуя этот город[442].
51. Больше мы не станем говорить вам о них и расскажем о пилигримах, большая часть которых уже прибыла в Венецию. Там уже был граф Бодуэн Фландрский[443] и многие другие. Тут к ним пришло известие, что многие пилигримы направились другими дорогами в другие гавани; и они были весьма встревожены [этой новостью], ибо [вследствие этого] не могли бы выполнить договора и заплатить венецианцам деньги, которые были им должны.
52. И они порешили, посоветовавшись друг с другом, отправить надежных послов навстречу пилигримам, навстречу графу Луи Блуасскому[444] и Шартрскому, который еще не прибыл, чтобы ободрить их и умолить их сжалиться над святою Заморскою землею, и напомнить им, что им невыгодна никакая другая дорога, кроме как через Венецию.
429
Имеется в виду монастырь Пэрис в Вогезах (совр. Эльзас). Оба названия — «Париж» и «Пэрис» — на латинском языке имеют одинаковое начертание: «Parisius».
430
Монастырь Пэрис.
431
Цитата из Библии: I книга Царств, гл. 2, ст. 8.
432
То есть духовенством и мирянами.
433
См. стр. 172, прим. 2.
434
То есть принять обязательство (обет) отправиться в крестовый поход.
435
То есть Базель. По-гречески «басилейя» — царская.
436
Хронист имеет в виду духовенство и мирян.
437
Послание Иннокентия III с призывом к крестовому походу было направлено в разные страны еще 31 декабря 1199 г. Проповедь аббата Мартина относится, видимо, к лету 1201 г.
438
Пятидесятница, иначе Троица, — церковный праздник, отмечаемый на 50-й день после Пасхи. В 1202 г. этот день приходился на июня.
439
Монжьо — см. стр. 164, прим. 1.
440
Гора в Альпах, через которую шла дорога от Лиона до Турина.
441
См стр. 167, прим. 3.
442
Они предполагали попасть в порт Бриндизи, откуда обычно паломники отплывали в Палестину.
443
Еще в апреле 1202 г. граф Фландрский проходил через Клерво.
444
Луи Блуасский отправился в путь несколько позднее Бодуэна — 4 мая 1202 г. он был еще в Шартре.