Страница 20 из 72
— Я — друг доктора Эдгара Толберта, библиотекаря, — выпалила я, тяжело дыша. — Я просто хотела встретиться с ним. Вы не знаете, он еще здесь?
Охранник улыбнулся.
— Доктор Толберт всегда уходит домой последним. По-моему, сейчас он ведет экскурсию. Прошу вас.
Но прежде чем войти, я обернулась. Мужчина исчез.
Я поднялась по сводчатому переходу к главному вестибюлю и сказала служащему, что ищу доктора Толберта. Он направил меня в клостер Кукса. Я пробежала по романскому залу и миновала арочный вход, по обе стороны от которого стояли статуи львов на задних лапах. Я сразу увидела доктора Толберта во внутреннем дворике. Его белоснежная грива, венчавшая царственное лицо, не позволяла спутать его ни с кем. Он действительно вел экскурсию с группой посетителей. В этот момент он показывал им фигуру, вытесанную на вершине одной из колонн, поддерживающих мраморную аркаду. Я села на невысокую стену, ограждавшую сад. Меня порадовала возможность отдохнуть и отдышаться. И что я запаниковала? Хотя глупо было шататься по парку в сумерках. Очевидно, я наткнулась на обычного бродягу, который промышлял воровством. А тут и я подвернулась — расстроенная одинокая девица в безлюдном месте. Но, скорей всего, он убрался восвояси.
Я сделала глубокий вдох и внимательно обвела клостер глазами. Я прямо жаждала впитать покой моего нового окружения. В конце концов, сюда для молитвы приходили монахи. Когда-то клостер являлся частью бенедиктинского монастыря двенадцатого века. Даже переехав в нью-йоркский музейный комплекс, он сохранил древнее умиротворение. Последние лучи закатного солнца наполняли внутренний двор, словно мед — каменную чашу. От главного сада аркаду отделяла стеклянная стена, но изгородь все же нагрелась. Я прижалась спиной к прозрачной поверхности и стала рассматривать фигуры, вырезанные на колоннах. Фантастические звери пожирали других животных и людей. Я вспомнила из курса истории искусств, что сюжеты представляли собой борьбу добра и зла. Так монахи не забывали, что они должны всегда быть бдительны к действиям сил тьмы. Но в битвах мраморных существ верх одерживало зло.
— Самое впечатляющее собрание жутких зверей украшает эту арку из французской Нарбонны,[33] — донесся до меня голос доктора Толберта.
Экскурсанты собрались под экспонатом, а мистер Толберт начал перечислять и описывать разных мифических тварей, изображенных на камне. Когда он назвал грифона, гарпию и кентавра, кончик его трости прикоснулся к первой фигуре с левой стороны арки. Внезапно маленький мальчик отделился от группы. Доктор Толберт заговорил громче, чтобы привлечь внимание.
— А вот чудовище, явившееся прямо из ваших страшных снов!
Ребенок обернулся и застыл.
— Перед вами мантикора — создание с туловищем льва, лицом человека, горящими красными глазами, тремя рядами зубов и хвостом, который заканчивается ядовитым жалом. Мантикора прыгает, как лев, и когти у нее такие же острые. — Доктор Толберт наклонился к мальчику. Тот вытаращил глаза. — Но у мантикоры красивый голос — он подобен чудесной флейте. Не позволяйте ей убаюкать вас своей песней, ведь чудовище любит питаться человеческим мясом.
— Как зомби! — выпалил ребенок, ежась от страха и восторга.
Взрослые рассмеялись, и Толберт их отпустил. Я дождалась, пока мы останемся вдвоем, и лишь тогда подошла к библиотекарю.
— Маргарет Джеймс! — нараспев произнес он, обнял меня за плечо, притянул к себе и поцеловал в щеку. А когда отстранился, то я заметила, что его голубые глаза стали водянистыми. — Ах, ты с каждым днем становишься все более похожей на мать. А я сегодня думал о ней… но почему же?
— Вы читали статью в «Times» об ограблении галереи? — предположила я.
Доктор Толберт помрачнел.
— Нет! Вас ограбили? Я понятия не имел. Ужасно! Кто-нибудь пострадал?
— Ранили моего отца, но он поправляется, — произнесла я, не найдя в себе сил сообщить ему об остальном. — Значит, вы вспоминали маму?
Мой вопрос отвлек библиотекаря, и он не стал расспрашивать меня о подробностях. Доктор Толберт закрыл глаза и постучал двумя пальцами по лбу — в точности, как я постукиваю по ноутбуку, чтобы «разбудить» жесткий диск.
— Статья в журнале, — наконец произнес он. — Могу тебе показать. У тебя есть свободное время?
— Да, конечно. Но я… пришла повидаться с вами. У меня есть к вам кое-какие вопросы о маме и о ее исследованиях.
— Если так, то тебе повезло. Заметка посвящена одной из ее излюбленных тем — сторожевая башня в средневековом изобразительном искусстве.
Пока мы с доктором Толбертом добирались до вестибюля, я сообщила ему, что хотела бы увидеть материалы, которыми моя мать пользовалась для своей диссертации. Главное, чтобы там упоминались сторожевые башни.
— Да, — кивнул он, — у меня есть одна книга.
Он помахал рукой дежурному охраннику, провожающему последних посетителей: музей закрывался на ночь. Но, похоже, сотрудники привыкли к тому, что библиотекарь задерживается в здании надолго. Доктор Толберт отпер кованые металлические ворота с заостренными кольями и провел меня на два лестничных пролета вверх. Мимо нас спустились вниз несколько служащих и попрощались с коллегой. Наконец мы оказались в квадратном зале со сводчатым потолком. Стены снизу доверху были уставлены книжными шкафами. В центре расположились длинные деревянные столы. В круглое потолочное окно проникал тусклый свет. В центре зала располагался большой витраж с изображением крылатого ангела Апокалипсиса с трубой, возвещающего о наступлении Судного Дня.
— Побудь здесь, а я разыщу статью, — сказал доктор Толберт. — Полагаю, она в «Comitatus»… или в «Medieval Studies»…[34] Возможно, я оставил журнал у себя в кабинете…
Его голос утих вдали. Он вышел из библиотеки и скрылся в коридоре. Я прислонилась к краю стола и включила лампу с зеленым абажуром. Стулья в библиотеке остались такими, какими я их помнила — широкие, деревянные. Сиденья в форме буквы U были обтянуты выцветшим зеленым бархатом, прибитым декоративными медными гвоздиками. Я моментально вспомнила стул, на котором декламировал свой печальный монолог Лоуренс Оливье, игравший Гамлета. Если он был таким же неудобным, как библиотечные, понятно, почему принц постоянно вскакивал и принимался бродить по замку Эльсинор.
Доктор Толберт вернулся с журналом и объемным фолиантом в матерчатом переплете.
— Вот книга, которую часто брала твоя мама. Ее нельзя брать с собой, но ты можешь полистать ее в зале.
— Я вас не задержу, — произнесла я, взвесив на ладони тяжелый том.
— О, не беспокойся. Я хотел немного побыть в клостере Кукса и поработать.
— В самом клостере?
— Да. Там очень спокойно. Охранники к моим причудам относятся терпимо. Когда закончишь, просто оставь материалы в библиотеке. Ты найдешь меня внизу. Если хочешь, мы зайдем куда-нибудь выпить. В Инвуде открылось замечательное кафе.
— Я бы с удовольствием. Наверняка за час я управлюсь.
— Не спеши, — пропел доктор Толберт и направился к выходу.
Вскоре его шаги утихли. Я раскрыла журнал. Нужная мне статья оказалась посвящена роли сторожевой башни в поэзии Прованса. В ней приводилась цитата из альбы двенадцатого века — так называлась традиционная форма стихотворений трубадуров. В произведении выражалась тоска автора в связи с приходом рассвета.
33
Нарбонна — город на юге Франции, в департаменте Од.
34
«Comitatus» (в пер. с лат. — «Провожатые»), «Medieval Studies» (в пер. с англ. — «Исследования Средневековья») — специализированные научные журналы по искусству.