Изумрудный Лотос (ЛП)

Шамтейр поднялся, молча кивнул и направился к выходу. Прохладный ночной ветерок гулял по темной улице. Масляные фонари почти не давали света. Он завернул за угол и остановился, стараясь разглядеть, среди редких прохожих высокую фигуру варвара. Шемит простоял достаточно долго. Наконец, ему стало невмоготу и он, стиснув зубы, медленно поплелся назад к таверне, где встретил Конана-киммерийца. Мысли о жутком человеке в зеленом роились в голове наемника.

В это позднее время в таверне было заметно тише, поскольку час ужина прошел, и многие гости разошлись. В очаге на вертеле была нанизана целая свинья, жарящаяся в ожидании новой пирушки. Некоторые светильники из экономии прислуга загасила. Игроки в дальнем углу все еще метали кости, но азарту в их голосах поубавилось. Шамтейр не заметил ни малейшего признака присутствия. Он подошел к стойке и поздоровался с трактирщиком:

— Добрый вечер, милейший. Я мог бы поговорить с тобой?

— О чем? О том, как не развалить заведение в поспешном бегстве? — ухмыльнулся толстый лысый кабатчик, лениво вытиравший стойку. Желтоватая борода не скрывала щербатый рот и вечно кислую мину.

— Тут был высокий, черноволосый варвар. Ты заметил, когда он ушел?

— Не видел я никакого варвара, — пробурчал толстяк. — Кроме того, распространяться о клиентах — вредить делу.

Трактирщик собирался отвернуться от назойливого посетителя, но крепкая рука наемника упала на его плечо и резко развернула лицом.

— Один момент, — сказал Шамтэйр спокойно. — Для чего служит та комната, что в задней части твоего заведения? Ты ведь не принимаешь на постой.

— Для частного отдыха клиентов, которые хорошо платят. И убери свои руки от меня.

— А кто заплатил за ее использование сегодня вечером?

— Говорю же, убери руки, наемник, или я велю моим сыновьям звать городскую стражу.

Рука Шамтейра отпустила плечо проходимца и тут же многозначительно погладила рукоять меча.

— Мне не ведомо имя этого человека, — испуганно затараторил трактирщик. — Я только знаю, что он прибыл в наш город почти три луны назад. Поговаривают, что он могущественный волшебник и у него золота больше чем звезд на небе. Всего этого вполне достаточно для меня, чтобы арендовать ему комнату и не задавать лишних вопросов.

Шамтейр отвернулся от хозяина корчмы и уверенно направился в дальний конец таверны, на ходу обнажая меч.

Входя в комнату, он чуть не споткнулся об перевернутый стул, валяющийся возле порога. Три горящих канделябра стояли в центре стола. Пламя свечей озаряло пустое помещение.

Пятна запекшейся крови виднелись повсюду. Много крови было на ковре и особенно, на тканных занавесках. Осторожно ступая, Шамтейр пересек зловещую комнату и острием меча раздвинул забрызганную драпировку. Там обнаружилась потайная дверь. Толкнув ее, шемит выглянул на задний двор, заваленный отбросами. В ноздри ударило зловоние. Озираясь в темноте, Шамтейр не нашел никаких следов, оставленных людьми.

Наемник грязно выругался.

— Что, не нашел своего варварского друга? — спросил подошедший трактирщик, его голос был весьма сочувствующим. — Он был не первым, кто встречался с Зеленым Человеком и исчез бесследно. Я не буду даже приказывать служанкам прибираться здесь. Надо сказать, что этот колдун в бархатном балахоне мечтает стать придворным чародеем короля Самуаби и не позволит никому встать на пути к своей цели. Я очень сожалею о твоем приятеле. Мудрый человек не станет шутить с магией.

— Я знаю, — отозвался Шамтейр, вкладывая меч в ножны, — но что теперь поделать. Возможно, проклятый колдун не имеет намерения убивать его. Ладно, давай я куплю у тебя кувшинчик доброго вина.

— Так-то лучше, — сказал трактирщик, приглаживая лысину. — Варвар был твоим старым другом?

— Нет, новым, который теперь никогда не станет старым.

— Ну и забудь про него тогда. Его очередь сегодня, наша очередь завтра. Пойдем…

Наемник последовал за хозяином заведения обратно к стойке. Там он принял из рук услужливого трактирщика большую глиняную кружку. Лысый хитрец не поскупился на вино с лучших виноградников Гхазы. Но вкус благородного напитка показался в тот момент Шамтейру, странно горьким.

Глава 4

Первым вернулось обоняние. Медленно приходя в сознание, Конан ощутил запах сырой земли, облепившей лицо. Голова гудела словно медный котел, по которому ударили тяжелой кувалдой. Он замигал, потряс волосами, спадавшими на глаза и тут же, приступ тошноты, зародившийся в кишках, поднялся к горлу жестким комком.

Варвар сидел на крепком металлическом стуле, скованный по рукам и ногам. Полоски стали, удерживали его живот, запястья и лодыжки, не позволяя сдвинуться с места.

Через залепленные грязью веки, Конан с трудом различил поверхность гладкого мраморного пола. Он смутно припомнил, как его безвольное тело волокли по земле и грубо забросили в какой-то фургон, полный прелой соломы.

Порыв теплого ветра разворошил гриву черных волос, и киммериец с усилием поднял голову. Перед ним, распахнулись в ночь, резные створки окон. За окнами открывался вид на сад. Сквозь бесконечные ряды деревьев, пробивался свет огней Акхарии. Луны не было. Но по звездам, усыпавшим небосвод и сверкавшим подобно драгоценным камням, северянин определил, что время далеко за полночь.

— Очнулся, собака? — раздался голос сзади.

Это был Галбанд. На его правой руке белела повязка со следами проступившей крови. Он сделал неспешный круг перед беспомощным киммерийцем.

Телохранитель заметил, как напряглись мощные мускулы Конана, врезаясь в железо оков, и усмехнулся. Его темные глаза вспыхнули яркими углями.

— Бесполезно. Тебе не вырваться на свободу. Лучше бы потратил усилия, прося меня сделать свою смерть быстрой и легкой, — Галбанд достал кинжал и приблизил серебристое острие к лицу варвара.

Конан расслабился, спокойно глядя на отточенный клинок.

— Отвечай! — кончик кинжала впился в кожу ниже правого глаза киммерийца. — У тебя есть, что сказать?

Галбанд переместил лезвие к шее варвара.

— Почему не молишь своих богов о спасении? Они, глядишь, откликнулись, возопи ты достаточно громко.

Острый как бритва край стал медленно рисовать на загорелой коже плеча северянина замысловатые узоры.

Конан обнажил зубы в диком оскале. Его синие глаза полыхнули такой ненавистью, что его мучитель опустил клинок и невольно отшатнулся.

— Галбанд, ты плохо обращаешься с нашим гостем, — послышалось со стороны, и кинжал телохранителя поспешно вернулся в ножны.

Воин отступил в темный угол.

— Я не причинил ему большого вреда, — сказал он голосом, полным разочарования.

— Надеюсь, — произнес человек в зеленом балахоне. — Ведь ему предстоит еще важная работа сегодня.

Человек подошел поближе и внимательно посмотрел на мелкие, но болезненные ранки, оставленные острым кинжалом. Бархатный капюшон был откинут назад, и ниспадал складками на плечи, обнажая голову.

Это был чернокожий мужчина с острыми, аристократическими, чертами лица. Высокий куполообразный лоб и сильная челюсть, возможно и сделали его красивым, но усталый взгляд придавал ему старческое выражение. Хотя, он и был, очевидно, молод, но глаза с красноватыми прожилками были как у глубокого старца. Кожа его унылого лица дрябло свисала по бокам. Конан заметил зеленоватый налет на нижней губе колдуна.

Поймав пристальный взгляд варвара, чародей отвернулся и будто стыдливо, утер рот бархатным рукавом.

— Ты должен учиться сдержанности, — бросил он Галбанду. — Этот человек — ценный инструмент. А если мы будем относиться к своим инструментам бережно, то и они будут служить нам хорошо.

Чернокожий повернулся снова к Конану, вытащил из складок одежды носовой платок и заботливо вытер окровавленное плечо киммерийца. Аккуратно сворачивая платок и пряча обратно в карман, колдун внимательно рассматривал варвара, глядя сверху вниз. Его темные глаза пытались заглянуть в душу северянина.