Страница 69 из 111
Хэмми добросовестно рассказал все, что ему удалось услышать об этих подземельях. Но признался, что в какое из них бросили Клинкта, он не знает.
Крагозей остался недоволен. Он был уверен, что шпион, раз его определили на эту должность, должен знать все. Во всяком случае, иметь четкие ответы на все вопросы, которые задает вождь.
- Эту ночь тебе не придется спать, - решил Крагозей. - К утру я должен знать, где находится подвал, в котором держат Клинкта. Приступай к этому важному делу немедленно. Свободен!
Удерживая себя, чтобы не глянуть на тарелку с мясом, Маленький Хэмми вышел. Он не задумывался над тем, что всему есть предел, и что Крагозей поступает с ним несправедливо. Просто за этот день он очень устал, ему хотелось есть и спать. И он не собирался ночью искать это подземелье, в существование которого он, вообще-то, не особенно верил. А точней - не верил вообще. Он направился к ближайшей таверне, чтобы поесть там как следует, а потом выпить пару кружек пива. Говорят, что это снимает усталость. Затем пойти домой, и завалиться спать. И поспать не меньше двух часов. А там видно будет.
Слейг поискал взглядом колокольчик. Тот почему-то находился на краю стола, гораздо дальше, чем он должен стоять. Чтобы достать колокольчик, надо было подняться. Может быть, в обычный день Слейг этого и не заметил бы. Но сегодняшний день не был обычным, и настроение у Слейга было отвратительным.
- Машшаррам! Ну-ка, зайди! - закричал бургомистр.
Дверь отворилась, и на пороге возник дежурный эльф-секретарь.
"Бездельник, - определил Слейг. - С первого взгляда видно, что бездельник. Только о себе и думает. Пуговицы на камзоле начищены, сапоги начищены, волосы на голове прилизаны, а колокольчик, мой рабочий инструмент, поставил так, что его достать невозможно. Как этот лентяй затесался в мои секретари? Он даже не представляет, каким должен быть порядок на столе у бургомистра. Ну, нет у меня больше сил, поучать этих бездельников".
- Ты что себе позволяешь?! - грозно поинтересовался Слейг у секретаря.
Эльф не понял, чем он огорчил хозяина, поэтому просто вытянулся, выкатил глаза и преданно смотрел на бургомистра.
- Ты считаешь, что каждый раз, когда мне надо кого-то вызвать, я должен бегать вокруг стола, чтобы достать колокольчик? - спросил Слейг. И голос его был негромким, как у человека, который устал настолько, что никаких сил у него уже не осталось.
Секретарь был уверен, что Слейгу достаточно протянуть руку подальше, и он сможет легко достать колокольчик. Но говорить об этом бургомистру он не стал. Он по-прежнему молчал: упорно и преданно.
- Тля канцелярская! Ты хоть понимаешь, что если я весь день стану бегать вокруг стола, то работать мне будет некогда?! - на этот раз голос у бургомистра был другим: грозным, напоминающий рык кровожадного хищника.
После такого рыка виноватому лучше промолчать. Секретарь по-прежнему разумно молчал.
- Поставь колокольчик на место! - строго и решительно потребовал бургомистр.
Секретарь стремительно бросился к столу и поставил колокольчик возле правой руки бургомистра.
Слейг снова внимательно осмотрел секретаря, и тот снова ему не понравился.
- Вызови мне Бренадона, - приказал Слейг. - Да, не забудь сказать ему, что ты здесь больше не работаешь. - и, сбрасывая остатки накипевшего гнева, заорал: - Вон отсюда! Машшаррам!
Секретарь стрелой вылетел из кабинета.
Бренадон тут же явился. Чувствовал, что бургомистр вызовет его, и слонялся где-то поблизости. Камзольчик отутюжен, башмачки начищены, усики подкручены, уши торчком и нос топориком. В левой руке темная кожаная папочка. Образцовый начальник канцелярии, хоть картину с него заказывай.
"И ни одного синяка на морде", - отметил Слейг, с отвращением разглядывая начальника канцелярии.
Эльф остановился в трех шагах от стола, за котором восседал бургомистр, поклонился и застыл.
А кланяется хорошо, - отметил Слейг. - С уважением кланяется, сразу чувствуется почтение. Люди так не умеют. Многие, конечно, хотели бы, но не дано им. Воспитание не то. Эльфов с детства приучают кланяться. А у нас что? Темнота дремучая. Отстаем, ох, отстаем мы, в культуре своей, от эльфов.
- Ну-ка, доложи, как ты выполнял мой приказ!? - потребовал бургомистр. - Как ты добывал шкатулку с Мультифритом?
Вопрос был для Бренадона неприятным. А, главное, задал его Слейг таким тоном, которым, по мнению эльфа, с Вождями разговаривать нельзя. Даже с бывшими. Тем более что бывшим Бренадон себя не считал.
"Никакого чувства такта, - оценил он тон бургомистра. - Забыл, что разговаривает с Вождем".
При этом, начальник канцелярии вытянулся, выпятил подбородок и, преданно глядя на развалившегося, в громадном кресле, Слейга, стал докладывать.
- Мы обнаружили отряд Клинкта в Безымянном переулке и, не давая гномам опомниться, атаковали их. Схватка была жестокой. Гномы сопротивлялись отчаянно. Но эльфы всегда превосходили и превосходят гномов в мужестве (упоминая гномов, начальник канцелярии каждый раз презрительно кривил губы). И в военном искусстве. Мы разбросали охрану и захватили шкатулку с камнем. Но, в это время, на нас неожиданно, без предупреждения, предательски и подло, напали боевики Крагозея. Их было много, на каждого из нас приходилось не меньше десяти крагозеевцев.
Бренадон врал четким деловым тоном. Врал серьезно, обстоятельно и уверенно. И непонятно было, чего в этом вранье больше: остатков фанаберии вождя, или безответственной канцелярщины чиновника. Не знай Слейг, что происходило в Безымянном переулке, он бы поверил эльфу. Но Слейгу доложили, что Бренадона там вообще не было.
"Сейчас, как раз, и надо бы угостить это трепло: пивной кружкой, и в рожу, - прикинул Слейг. - Брютц так бы и сделал. А потом, когда он на пол шмякнется, вылить ему на голову ведро воды".
- Но мои эльфы, как всегда, были непобедимы, - продолжал плести радужные кружева Бренадон. - Мы разбили орду краснорубашечников и обратили их в бегство. Потом оказалось, что у них вообще, нет ни гордости, ни чести, ни совести. Краснорубашечники принесли с собой шкатулку, точно такую же, какую мы в честном бою добыли у гномов Клинкта, и пока шла битва, подменили ею наш законный трофей. Мы победили, но оказались жертвой гнусного предательства.
Бренадон скорчил кислую рожу, стараясь показать, с каким отвращением он относится к гнусным предательствам вообще и этому предательству, со стороны крагозеевцев, в частности.
- А кто-то говорил мне, что ты вообще в этой драке не участвовал, - как будто только что вспомнил Слейг. - Пока твои эльфы превосходили своим мужеством гномов, ты сидел со своим жрецом под священным дубом и пил пиво.
- Я?! - возмутился Бренадон.
- Ты.
- Подлая клевета! - еще сильней возмутился вождь эльфов. - Клянусь туманами Прохладного леса, многоцветной радугой, дарованной нам вечно прекрасной королевой Эльсениор и пятилистником клевера - подлая клевета!
Бренадон клялся уверенно и гордо. Это не требовало от него каких-то усилий. Он с детства знал, что клятва, которую эльф дал какому-нибудь низшему существу не имеет никакого значения. Боги такую клятву не учитывают.
- Я так и думал, - Слейг сделал вид, что поверил эльфу. Ему нравилось, когда подчиненные считали себя хитрей его. Пусть думают, пусть тешат себя, а он их потом рылом в навоз. И по ушам... по ушам... И ногой в задницу! Тогда по настоящему поймут, какие они ничтожества, по сравнению с ним, бургомистром Слейгом. - А почему у тебя на морде нет ни одного синяка, ни одной царапины? Такая хорошая драка, и ни одного синяка? - Слейг сделал вид, будто удивляется.
- Не посмели! - не задумываясь сообщил эльф. Он выпятил грудь и еще выше задрал подбородок. - Я Вождь в третьем поколении, - напомнил он, - а они простые гномы, рудокопы и кузнецы. Ни один гном никогда не посмеет поднять руку на Вождя эльфов. Мы высшая раса. Гномы это чувствуют.