Суета вокруг барана

Студенты с небольшой траншейкой управились быстро. И действительно, в центре кургана оказалась могила: большая, просторная, глубокая. Но день, как начался с утра, невезучим, так он невезучим и продолжался. Могила, как это и положено в такой день, оказалась ограбленной. Древние грабители в отличии от студентов, хорошо знали, что такое дромос. Им профессор мог бы поставить зачет по археологической практике не задумываясь. Грабители каким-то своим хитрым способом обнаружили подземный ход, прошли по нему в погребельную камеру и обобрали покойника. А тело сдвинули в угол могилы. Там теперь и лежали беспорядочной грудой кости. Из вещей только и остались стремя найденное профессором да кремень и кресало, валяющиеся среди костей.

29

-- Разберите, Владимир Алексеевич, - профессор сделал главное, а мелкую работу можно было поручить Правой руке.

Есть у археологов такое правило: расчистил погребение, сфотографировал его, зарисовал, теперь надо разобрать кости и проверить землю, на которой лежал скелет. Раскопки дело темное, где что лежит не знаешь, так что искать надо везде, авось повезет. Фотографировать и зарисовывать в этом погребении было нечего, но разобрать и проверить - дело святое.

Лисенко и занялся этой нудной работой. Передвигал кости шпателем из одного угла в другой и проверял, нет ли чего под ними. Все сдвинул, добрался до черепа. Взял его в руки, повертел, осмотрел и начал очищать от земли. За его работой никто не смотрел: рутинное занятие, скучное. А он все ковырялся и ковырялся с этим черепом, потом вынул из кармана кисточку и осторожно, медленно до занудности стал работать ею.

-- Машина ждет, - доложил вернувшийся к раскопу Александр Александрович. Не любил он нарушать режим, а время уже не только подошло к обеду, но и несколько перевалило за контрольную черту. Но не мог же он уехать без шефа. Да и не станет Верочка кормить его одного. - Забирайтесь в машину, всех подброшу до самой столовой, - щедро предложил он.

-- Нет, - не оценил благотворительного жеста Петя. - Я уже ездил недавно. Я еще от прошлых впечатлений не избавился. Вы как хотите, а я пешком пойду. Спокойней как-то.

-- А главное - надежней, - поддержала его Галя. - Идешь себе и идешь, и никто тебя не подбрасывает. Очень интересно получается. Я тоже пешком пойду.

-- Вы кончайте, Владимир Алексеевич, пора на обед собираться, - поторопил своего помощника профессор. - Чего вы там возитесь, давайте побыстрей.

-- Я, конечно, могу и побыстрей, - послушно откликнулся Лисенко, - только тут, понимаете, такая штуковина получается, что торопиться не хочется.

-- Какая там еще штуковина, - шеф уже надел свой шикарный белый пиджак и перекинул через плечо ремень полевой сумки. Обед - он и для профессора обед. - Позже со своей штуковиной разберетесь.

-- Можно и позже, - вроде бы согласился Лисенко, - только хочется сразу... Как-то надежней.

-- Что у вас там такое? - насторожился шеф. Знал он, что есть у Лисенко такая нехорошая привычка: когда тот находил что-то интересное, то прямо об этом, как следовало делать, не сообщал, а тянул время, намеками разжигал интерес и получал от этого немалое удовольствие...

-- Да так, вроде бы ничего особенного, но, с другой стороны, может быть люди посмотреть захотят, а я еще не расчистил как следует...

-- Раз ничего особенного, то мы пойдем, а вы оставайтесь здесь, заканчивайте, пообедаете потом, - притворился профессор, что не понял маневра Лисенко.

-- Вот именно, - выступил против нарушения режима Сан Саныч. - Остальные смогут и после обеда посмотреть. Этот инвалидный скелет никуда не убежит, далеко он на одной ноге не упрыгает. А обед остынет.

-- Я уж и не знаю, - вроде бы задумался Лисенко. - Можно, конечно, и оставить. А если кто-нибудь нарушит.

-- Ну ладно, - шеф чувствовал, что Лисенко действительно нашел что-то интересное. - Что у вас там такое? Давайте-ка сюда.

-- Вот, можете посмотреть, - с самой что ни есть постной физиономией подал Лисенко шефу череп кочевника.

Шеф череп взял, глянул на него и застыл, вроде бы даже дышать перестал.

-- Вот это да!.. - Ну, сколько не натренированный в этом деле человек может не дышать? Наверно полминуты. Шеф держался гораздо дольше, потом все-таки вдохнул. - Вот это да!

Тут уже все окружили профессора, пытаясь разглядеть, что он такое увидел.

-- Ой, это же золото! - взвизгнула Серафима. - Настоящие золотые звезды!

К земле заполнявшей нижнюю челюсть прилипли две золотые звезды. Довольно крупные, миллиметров тридцать - тридцать пять в диаметре пятиконечные золотые звезды. И не просто литые, а точной ювелирной работы: на пластинках-основах были напаяны тонкие золотые нити, образующие ажурные узоры. А узоры эти, в свою очередь, обрамлялись золотой зернью. В центре каждой звезды и на ее лучах в золотых оправах белели какие-то камешки. Звезды эти висели на шее у кочевника и оказались под челюстью, грабители их не заметили.

Все тянулись к черепу. Каждому хотелось взять его в руки, потрогать пальцами сияющие на солнце звездочки, но шеф черепа не выпускал.

-- Подождите, подождите, пусть металл немного подышит, - остановил он студентов. - Никуда не денутся.

-- Василий Иванович, давайте я череп понесу, - предложил Александр Александрович, забывший, что не за череп с золотыми звездами ему надо держаться по пути в лагерь, а за баранку. - Он в земле, грязный, вы свой белый пиджак испачкаете.

-- Ничего, ничего, я сам, - не отдал череп профессор и крепче прижал его к чистому белому пиджаку. - Владимир Алексеевич, проверьте все внимательно!

-- Может быть, оставим пока все, как есть, - предложил Лисенко. Дело он свое сделал, теперь можно было и покуражиться. - Обедать пора, да и есть что - то захотелось.

-- Подождет ваш обед, никуда не денется. Проверьте потом и пообедаем, - настаивал шеф.

-- Давайте я, - предложил Петя, - Владимир Алексеевич устал. Давайте я все проверю.

Петя спустился в могильную яму, протер очки и стал искать оставшиеся там золотые вещи. А Лисенко проверил все основательно, так что охотно уступил свое место Пете. Пусть поищет, ему полезно. Все же остальные, даже мартышки и крокодил на галстуке у Сан Саныча, внимательно смотрели за его работой. Ох как хотелось, чтобы он раскопал еще что-нибудь золотое.

-- Это же, какое богатое погребение было, - никак не могла успокоиться Серафима. - Представляете, сколько там добра было. Ограбили, ворье несчастное. Чтобы им ни дна, ни покрышки!

-- Да... - Шеф не спускал взгляда с петиных рук. - Наверно вождь или старейшина рода. Не зря тут дромос создали. - Вы, Петр Васильевич, повнимательней, повнимательней смотрите. И аккуратно, не сломайте...

Петя старался, как мог и даже вспотел от усердия. Каждый комок земли он осторожно перетирал руками. Раз перебрал все кости и скопившуюся в яме землю, второй раз, и на всякий случай третий, но ничего найти не смог.

-- Все, нет больше ничего, - с сожалением объявил он.

-- Ладно, - согласился шеф. - Вылезайте. После обеда я еще раз сам проверю.

-- Василий Иванович, а белое, это что такое? - попыталась Серафима дотронуться пальцем до непонятной белой массы в центре одной из звезд.

-- Жемчуг, - шеф сделал шаг назад, так что палец Серафимы повис в воздухе.

Настоящего жемчуга студенты никогда раньше не видели, поэтому опять обступили профессора.

-- Совсем не похоже, - заявила Серафима. - Он должен быть кругленьким и блестеть.

-- Этот жемчуг почти тысячу лет пролежал в земле, в сырости, так что потерял все свои качества, превратился, почти что, в обычный мел, - объяснил шеф. - Но какие великолепные звезды. По-настоящему ювелирная работа...

Потом пошли к лагерю. Впереди, именинником, нежно прижимая к груди череп, как самый приятный для души подарок, плыл шеф. Полукругом, как бы охраняя его и сокровище, которое он бережно нес, медленно и торжественно двигался кортеж из пяти археологов. Сан Саныч не посмел обогнать эту праздничную процессию и медленно ехал на своей колымаге вслед за шествием, придавая ему еще более торжественный характер.