Партийная разведка

Увы, при советской власти они почти полностью вытеснили русских из интеллигенции и держат у себя контрольный пакет по её кадровому составу. Например, Союз писателей и сообщество кинематографистов — от 86 до 83%! Полностью господствует еврейство на телевидении. Вот они-то и подогревают принявшеё колоссальный размах диссидентство, то есть инакомыслие, распространение «самиздата». Вся «прогрессивная пропаганда» целиком в руках еврейства. А в чем этот прогресс? В том, чтобы шею власти свернуть, а дальше им всё по фене — будь, что будет? Дешёвое «кухонное» свободомыслие, превратившеё хрущёвскую «оттепель» в совершенно безответственную вседозволенность и подрыв государственных устоев, — опять же всецело стало именно еврейским «прогрессивным» хобби.

У Брежнева была небольшая дача совсем рядом с кольцевой дорогой в Заречье, предоставленная ему как члену Политбюро. Самая скромная дача из всех госдач, низенькая, в два этажа, внешне совершенно неказистая. Брежнев по характеру не был барином. Подарки охотно принимал, но и сам любил делать ответные подарки — поедет в командировку, так ни одного скромного зам зава отделом, ни одну секретаршу без сувенира от себя на память не оставит. И всех выслушает. Очень умёл слушать! Всем слова ласковые скажет. Любил выпить в компании, но никогда не напивался до невменяемости, как Ельцин — а так, пил по-русски, «для разогрева души». Острил, сыпал прибаутками. Читал наизусть стихи. А дома сидит — начинал обзванивать друзей и знакомых. Всю страну обзвонит, всех первых и вторых секретарей обкомов, и видных людей — каждому поддержка. Искал популярности? Да. Но и просто таков был его широкий русский, общительный характер. По духу он был «собирателем», из тех, вокруг которого всегда куча людей. «Своих» он берёг, и недостатком его было, пожалуй, даже то, что он уж слишком опекал «своих». Никак не мог разочароваться в каком-то потерявшем себя человеке — всё на что-то надеялся, всё хотел дать шанс выправиться.

А свою самую скромную дачу он сохранил за собой и став генсеком, — пусть, мол, маленькая, но зато удобная, от Москвы в пяти минутах, людям сюда легко добраться. На ней Брежнев очень любил принимать людей — не на показуху, не на разгул, а потолковать — разных, как можно болеё широкий круг, чтобы держать руку «на пульсе». На ней Брежнев и советовался в узком кругу своих особо приближённых «тайных советников» — что делать?

Что же — назад к Сталину? Репрессии направо и налево? Устраивать новый 1937-й год, чтобы сохранить партию и государство? Да и с кем его устраивать, на кого опереться? На молодых «шестидесятников» — так они сами все поражены диссидентской чумкой, всё не знают сами, чего хотят. Среди молодых «шестидесятников» к тому же ещё большинство и «аджубеевцы», «младотурки». Но кем их заменить?

Брежнев — недавний удачливый Первый секретарь Молдавии, а затем Казахстана, поднявший целину(по крайней мере, для своей собственной громкой организаторской славы!). Потом «рабочая лошадка» — секретарь ЦК, сидевший «на хозяйстве». Потом какое-то время декоративная фигура при советской власти Президент — Председатель Президиума Верховного Совета СССР. И — снова секретарь ЦК, «рабочая лошадка», Второй при только болтавшем, разъезжавшем с помпой и даже переставшем ходить на Политбюро Никитке Кукурузнике. Второй — он и не рвался в Первые. Так уж получилось, что окружение его практически заставило «короноваться» — он среди заговорщиков всех устраивал. Не молодому же «Железному Шурику» — Александру Николаевичу Шелепину сразу власть отдавать? Тот уж очень властолюбив и крут. А Брежнев прекрасно отдавал себе отчёт, что он по масштабу не Сталин. Прихода нового Сталина боялись. Да и сталинские «кавказские снимания скальпов» то с евреев, то с русских были всем совершенно не по нутру, да Брежнев не скрывал, что был православным. Мать его была глубоко верующей и внучку Галочку крестила. Всем рассказывала, как в Днепропетровске юродивый предсказал её Ленечке долгое правление, если не будет трогать церковь. «Ленечка» её рассказы «терпел». Он лишь неизменно сглаживал (сглаживать было у него в крови!): добавлял, что никогда сам в церковь, как мама и Галя, всетаки в открытую не пойдёт: партийное положение обязывает! В уставе у нас пункт об обязательном атеизме. Конечно, он устарел. Но сразу его как отменить? Приучаться к Богу снова нам постепенно надо! А пока — в душе надо Бога держать. Я за Бога в душе! Как же русскому в душе без Бога?!

Жена Виктория Петровна тоже у Брежнева была православная. Болтали, что из выкрестов. Но Галя мне говорила, что это брехня, и байку эту они сами распустили, чтобы завоевать симпатии иудейской элиты. Так, кстати, не один Брежнев тогда делал. С иудейской элитой наверху очень считались. Жена еврейка — вроде как для «отмазки», чтобы «они» прощали и не слишком агрессивно спихивали с поста. Брежнев даже и Кобзона демонстративно полюбил — заводил же «помлеть», послушать для души Зыкину.

Но что Кобзон? Андропова-Файнштейна Брежнев поставил на КГБ именно под этим лозунгом: КГБ у нас теперь пост не популярный. Любые его действия будут визгом встречать. И у нас, и особенно из-за кордона. А своему Файнштейну, глядишь, что и простят. Не так вопить будут!

Брежневу, подчеркну ещё раз, уже даже в силу его мягкого характера было не по душе задействовать репрессивный аппарат. Но, если не по-сталински, не поочерёдными репрессиями то евреев, то русских, как держать государственный корабль, чтобы с борта на борт не кидало, не раскачивало?

Сталин пытался сделать из партии Меченосный Орден Революции. И Сталину это ценой постоянных репрессий, чисток, — но удавалось. Многие нынешние «патриотические» мечты о новом Сталине связаны как раз с его умением наводить порядок железной метлой. Неосталинисты согласны на железную метлу — лишь бы не нынешний хаос и разгул терроризма. Но неосталинисты не понимают — для нового Сталина нужен и новый Меченосный Орден. А такового уже нет и никогда не будет. Одного оголтелого с железной метлой ещё можно найти. Но создать Партию Железной Метлы? Где такую взять? Александр Петрович Баркашов с его «Русским национальным единством»? Он бы справился. Он бы навёл порядок. На местах он кое-где уже и наглядно доказывал, как надо наводить порядок. Мгновенно весь бандитизм прекращался, едва чернорубашечники Баркашова начинали прохаживаться по улицам. Но при всех моих личных симпатиях к Баркашову — «РНЕ» входило как головная организация в «Славянский Собор», в котором я был сопредседателем, — я не уверен, что это необходимое решение. Он бы, не дрогнув, отправил за «черту оседлости» и евреев, и кавказцев, попробуй только они при нём «бузить». Но готовы ли мы все морально при нашей «всемирной отзывчивости» к такому решению?! Боюсь, что, только когда окончательно начнём вымирать как народ, спохватимся по Баркашову.

Вернусь однако в брежневские времена. Меченосного Ордена Революции у Брежнева в руках, увы, уже не было. От Железной Мётлы Сталина после Хрущёва остались одни ошмётки. Хрущёв трагически расколол монолит партии. Сколь ни тяжко нам было это видеть, но мы в аппарате контрпропаганды тогда, в 60-х годах, вынуждены были смотреть в лицо трезвой реальности. Коммунистическую интернациональную идею разорвали на кусочки неистребимые, как само человечество, «национальные особенности». Сейчас нам пытаются взамен «интернационализму» навязать мировой «глобализм». Но и его, я уверен, разъедят эти упрямые «национальные особенности».

А тогда мы жаловались: сталинский идеологический гранит, отсекавший «оппозиционеров», из-за непродуманности политики Хрущёва бесповоротно раскололся пополам. И мы беспомощно разводили руками:

— Гранит не склеивается никаким «контрпропагандистским» клеем. После оглушительного XX съезда с его хрущёвскими, крайне субъективными разоблачениями, внешне до жути откровенными, хотя Хрущёв сознательно сгустил краски, многое и приврал, цинично приписав Сталину мало что убийство Кирова, но даже свои собственные, именно свои собственные репрессивные зверства в Москве и на Украине!..