Страница 94 из 94
Сам он под своим знаменем отправился вместе с Йовентиньяном и бойцами из Скроби. Барон извлек их из гущи сражения, они успели устать, намахавшись мечами; лишь немногим приходилось сталкиваться с военным искусством валькингов прежде сего дня. Доспехи у них, однако, были превыше всяких похвал: дротики терциариев со звоном отскакивали от нагрудных пластин, точно капли дождя от панциря черепахи. Когда же доходило до рукопашной, тяжелые мечи Скроби с одинаковой легкостью прорубали щиты и кольчуги, отсекая прочь головы и руки, занесенные для удара. Под Эйраром убили коня, он дрался пешим и все косился на зеленый куст, видневшийся неподалеку, прикидывая, не теснят ли его назад, и наконец понял, что атака отбита, что чаша весов начала клониться в их сторону…
Конечно же, главное произошло посередине, на дороге. Валькинги уже успели в двух или трех местах проломить частокол, когда карренцы опустили пики на упоры и пришпорили лошадей. Они застали Бриеллу врасплох — терциарии дрались разрозненными кучками — и снесли все на своем пути, одних затоптав, других пригвоздив. Кружась в вихре сражения, Эйрар вдруг услышал, как боевой клич валькингов сменился криками боли. Воин, с которым он рубился, бросил меч и высоко поднял щит, сдаваясь, и Эйрар вскинул глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как стальная лавина карренцев растеклась по лугам, сметая валькинговские тылы… И солнце, оказывается, уже клонилось к закату.
Вечером были пленники, был пир горой и веселье, а вокруг лежали убитые и покалеченные, и свирепые, необузданные карренцы вовсю грызлись с Хестингой и Скогалангом из-за добычи, взятой во вражеском лагере. Невозмутимые воины Скроби стояли на страже вокруг Эйрара, сидевшего рядом с супругой. Она перевязывала ему йогу — в пылу сражения он не заметил удара, но теперь немного хромал. Он позаботился уберечь Аргиру от зрелища герцога Микалегона, счастливого и сияющего, с головой четырнадцатого графа Валька в руке, позаботился, чтобы она не узнала, как мариоланец Рогей один за другим обрубил все пальцы барону Ванетт-Миллепигу, взятому в плен, и лишь потом прикончил его…
Победа, победа! Свободная Дейларна, карренец Эвид, наконец-то спасенный из заточения, и вечная слава. Быть может, кто-то уже решил, что на этом наша история завершается? Ничуть не бывало. Проследим ее немного дальше: настала осень, с деревьев полетели багряные листья, и в Наарос, где Хозяин Дейларны лакомился сладким вином, явился запыхавшийся гонец:
— Государь Эйрар, нашествие! К островам Джентебби подходит тьма-тьмущая кораблей языческого Дзика. При них магия, которая пугает наших людей. Язычники же клянутся, что отнюдь не считают себя обязанными хранить мир с тобой, государь, ибо ты не осенен благодатью Колодца…
— Возлюбленный мой и повелитель! — сказала Аргира. — Не испить ли тебе из Колодца со мною и с ними, чтобы наверняка отвести беду?
— Я соберу ополчение Мариолы и Вастманстеда, — ответствовал Эйрар. — Нет мира вовне нас — есть лишь тот, что внутри!
И не понял, почему она вдруг заплакала.