Страница 28 из 67
Всю финансово-экономическую мощь государства Хатшепсут направила на возведение роскошных величественных храмов. Неудивительно, что самым близким из мужчин стал талантливый архитектор Сененмут (Сенмут). Хатшепсут познакомилась с ним, когда тот служил мелким писарем в армии. После смерти отца Хатшепсут забрала Сененмута к себе на должность администратора. Высокообразованный человек, он проявил себя выдающимся организатором. Сененмуту принадлежал проект храма Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри. Интересно, что главный архитектор предусмотрел в этом храме погребальную комнату и для себя. Сененмут и после смерти хотел быть рядом с любимой женщиной.
«Фараон» Хатшепсут не могла выйти замуж за любимого. Они встречались тайком. Хатшепсут отвязывала бородку и находила утешение в сладостных объятиях Сененмута. Не один год его имя повторялось в надписях того периода в непосредственной близости к имени Хатшепсут..
Сененмут осуществлял проведение в жизнь новой системы царских захоронений: храмов вместо пирамид. Самой большой популярностью пользовался храм богини Хатор недалеко от Фив. Его возвел Сененмут по приказу своей возлюбленной. Египтяне говорили о храме: «Лицезреть его превосходит все, что есть в мире».
Став любовником Хатшепсут, этот парвеню быстро получил более 20 различных титулов и был отмечен царицей как никто из вельмож.
Сенмут — господствующая фигура периода правления Хатщепсут. И все же Сенмут не был главной политической опорой женщины-фараона…
Не с его помощью она захватила престол Гора. Прежде всего в этом Хатшепсут помогли те не поддающиеся определению качества, которые еще в древние времена называли харизмой. Однако этого недостаточно для объяснения такого необычайного феномена, как Хатшепсут. Чтобы взойти на трон, ей необходима была мощная поддержка четко организованных сил.
Наиболее влиятельным из сторонников Хатшепсут был Хабусонеб. Он занимал посты визиря и первосвященника Амона, совмещая духовную и светскую власть. Союз Хатшепсут и Хабусонеба основывался на политическом удобстве. Хабусонеб, в отличие от Сенмута, никогда не злоупотреблял царской милостью.
Придворный вельможа Инени говорит о царице: «…Хатшепсут привела в порядок дела Обеих Стран согласно своим предначертаниям; Египет должен был, склонив голову, работать для нее — совершенного семени бога, от него происшедшего. Носовой канат Юга, причал южан, отменный кормовой канат Северной Страны — такова она, повелительница, чьи замыслы совершенны, удовлетворяющая Обе Области, когда она говорит».
Инени сравнивает царицу Хатшепсут с прочными причальными канатами нильской лодки. Иносказательно — государство Египет, словно корабль, имеет верного, знающего кормчего и его путь верен и надежен.
Обширные владения, простиравшиеся от нильских порогов до Евфрата, приносили солидный доход царице в виде дани. Хатшепсут заявляла: «Моя южная граница простирается до Пунта… моя восточная граница простирается до болот Азии, и азиаты в моей власти; моя западная граница простирается до горы Ману (заката)… Моя слава постоянно живет среди обитателей песков. Мирра из Пунта была доставлена мне… Все роскошные чудеса этой страны были доставлены в мой дворец за один раз… Мне привезли избранные продукты… кедра, можжевельника и дерева меру… всякое благовонное дерево Божественной страны. Я получила дань из Техену (Ливии), состоящую из слоновой кости и семисот клыков, имевшихся там, множества пантеровых шкур пяти футов длины, считая вдоль спины, и четырех футов ширины».
Хатшепсут регулярно приносила часть дани в дар богу Амону. Лишь за один раз она пожертвовала храму: тридцать одно миртовое дерево, сплав золота и серебра, притирания для глаз, пунтийские метательные палки, черное дерево, слоновые клыки, живую южную пантеру, много пантеровых шкур, 3300 голов мелкого скота. Груды мирры, вдвое выше человеческого роста, были взвешены под наблюдением Сенмута.
Большие кольца менового золота были положены на весы высотой 10 футов.
Сохранилась храмовая надпись времен Хатшепсут. В ней такие слова: «Я восстановила то, что лежало в развалинах. Я воздвигла то, что оставалось неоконченным с тех пор, как азиаты были в Аваре, в Северной Стране, и среди них варвары, низвергая то, что было сделано, когда они правили в неведении Ра».
Приближался юбилей — тридцатилетие Хатшепсут. Эту знаменательную дату царица решила отметить установкой двух обелисков.
Царица говорит об этом: «Я сидела во дворце. Я вспомнила о том, кто создал меня. Мое сердце побудило меня сделать для него два обелиска из сплава золота и серебра, острия которых сливались бы с небом».
Немедленно во дворец приглашен был любимый Сенмут. Он получил задание срочное и важное: отправиться в гранитные каменоломни за двумя гигантскими глыбами для обелисков. Не мешкая Сенмут набрал рабочих и приступил к делу. Это было в феврале. Спустя семь месяцев, в августе, Сенмут извлек из каменоломни огромные гранитные глыбы. Воспользовавшись начавшимся разливом реки, он спустил глыбы и по воде доставил в Фивы.
Изготовленные обелиски были обильно украшены золотом и серебром. Сама Хатшепсут свидетельствует о том, что она отмеривала драгоценный металл целыми мерами, как мешки зерна. Действительно, чиновники подтверждают, что по царскому повелению в пиршественном зале дворца было насыпано не менее двенадцати четвериков (1 четверик — 26,24 л — В. П.).
Обелиски были установлены в Карнакском храме.
Хатшепсут с неимоверной радостью описывала обелиски: «Их вершины из наилучшего сплава золота и серебра, какой только можно найти, видимы с обеих сторон реки. Их лучи затопляют Обе Страны, когда солнце восходит между ними, поднимаясь на горизонте неба». До сего времени в Египте не устанавливались обелиски подобных размеров. Они имели девяносто семь с половиной футов в высоту и весили каждый около 350 тонн. Один из обелисков высится и поныне, вызывая восхищение посетителей Фив. Эти громадины тащили к месту установки тридцать галер, вмещающих около 950 гребцов.
Когда Хатшепсут задумала изготовить рельефы, прославляющие ее правление, то воинских подвигов за ней не числилось. Поскольку она не могла показать, как дробит бронзовой палицей черепа врагов, пришлось рассказывать на рельефах об экономическом триумфе — торговой миссии в далекую, сказочную страну Пунт.
В 1516 г. до н. э. на Красном море появилась египетская флотилия, которая состояла из пяти 30-весельных кораблей. Суда плыли в Пунт по приказу царицы Хатшепсут. Один из кораблей вез огромную статую царицы, которую собирались установить в далекой южной стране. Флотилия пересекла Красное море с севера на юг, прошла Баб-эль-мандебский пролив и вышла в Аденский залив. «Держать на восток!» — приказал капитан флагманского судна. Следует заметить, что эти слова были потом высечены на стене египетского храма Дейр-эль-Бахри. Превосходные барельефы, снабженные надписями, обнаруженные в наше время в этом храме, образно и красочно повествуют об экспедиции в Пунт: «Прибытие к горным террасам мирры. Взяли они мирры, сколько хотели. Нагружают они корабли, пока не удовлетворится сердце их, живыми мирровыми деревцами и всякими прекрасными произведениями этой чужеземной страны… Жители Пунта ничего не знали о египтянах… Жители Пунта спрашивают: „Каким образом достигли вы этой страны, неведомой египтянам? Спустились ли вы по небесным путям, или плыли вы по воде, по неизведанному пространству страны бога?“. Устройство лагеря для царского посла с его воинами на горных террасах мирры, расположенных в Пунте по обе стороны моря, чтобы принимать вождей этой страны. Доставлены им хлеб, пиво, виноградное вино, мясо, фрукты и всевозможные другие вещи, имеющиеся в стране Тамери (Египте), соответственно приказу царского двора. Прибыл вождь Пунта и принес с собой дань к берегу моря. Пришли вожди Пунта и склонились головами своими, чтобы принять царских воинов. Воздали они хвалу владыке богов Амону-Ра… Путешествие по морю, благополучное прибытие и радостное причаливание к Карнаку воинов владыки Обеих Земель (то есть Верхнего и Нижнего Египта — В. П.) в сопровождении вождей Пунта… Вожди Пунта говорят: „Мы просим милости у ее величества. Привет тебе, царица Тамери, ты солнце, сияющее подобно небесному диску, владычица обширного пунта, дочь Амона, царица“».