Бандитские жены

«Вот сейчас и увидим, насколько они приблизились к международным стандартам», — подумалось мне.

Вошел в кабинет, сел за стол, вокруг которого находились скамейки, намертво привинченные к полу металлическими скобами. Встал, подошел к окну. Окно было очень узеньким. Стены, в отличие от «Матроски» и Бутырки, были выкрашены не в темно-синий мрачный цвет, а в бежевый. «Почти как евростандарт», — ухмыльнувшись, подумал я.

Всегда, когда ждешь клиента, мысленно представляешь, какой человек появится перед тобой. Однако мои мысли не успели зайти далеко. Дверь открылась, и в кабинет вошла стройная девушка небольшого роста, в спортивном костюме. Она протянула мне листок вызова. Я указал ей на скамейку. Судя по всему, она подумала, что перед ней следователь или оперативник, а не адвокат.

Я посмотрел на нее внимательно. Кристина была лет двадцати — двадцати двух, невысокая, с короткими темными волосами, большими голубыми глазами и длинными ресницами. Лицо очень симпатичное, можно сказать, красивое. Сидела спокойно на уголке скамейки, положив руки на колени, молча, дожидаясь моих вопросов.

— Ну что, Кристина, давай знакомиться, — предложил я, сразу перейдя на «ты». — Я твой адвокат, — и назвал себя.

Кристина продолжала сидеть неподвижно, только кивнула головой. Я почувствовал, что она не верит мне. Вероятно, наслушалась рассказов мужа о тюрьмах, о возможных провокациях. Тогда я вспомнил о записке Эдика, молча полез в карман, достал листок бумаги и, зажав его в кулаке, посмотрел на потолок и на стены, отыскивая аппаратуру, установленную в следственном кабинете. Не увидев ничего подозрительного, я медленно протянул ей листок, показав на него глазами: это, мол, для тебя.

Кристина осторожно взяла листок, развернула, прочла записку. Я всматривался в ее лицо. Сначала она читала очень сосредоточенно. Наконец стало заметно, как расслабилось ее лицо. Она улыбнулась.

— Здравствуйте. А я вас знаю.

— Откуда? — удивился я.

— Мне муж про вас рассказывал, и Эдик тоже.

— Надеюсь, только хорошее? — пошутил я.

Она улыбнулась и кивнула головой.

— Ну как ты тут сидишь?

— Ничего, — сказала она. — Вначале было тяжело, конечно, непривычно.

— А в камере много народу? — задал я обычный вопрос.

— Нет, камера нормальная, тридцать человек.

— А коек сколько?

— Столько же, перебора нет. В принципе, камеры тут все такие.

— А контингент?

— Контингент? — задумчиво переспросила Кристина. — Пестрый.

— Пестрый?

— Да. Всякие есть. Но ничего, более-менее… Хорошего, конечно, мало.

— А условия какие?

— Те, кто часто бывает в этих местах, говорят, — медленно подбирала слова Кристина, — что по сравнению с Бутыркой — небо и земля. Условия отличные. Но для меня и эти условия ужасные. Холодная вода — представляете, что это значит для женщины?

Я, конечно, не представлял, что это значит для женщины, но можно было догадаться…

— А с точки зрения… — я стал намекать на разборки, лесбиянство и прочее.

— Нет, — покачала головой Кристина, — в этом плане тут все очень строго. Есть свои, кто следит за порядком.

— Короче, тебя никто тут не обижает?

— Я стараюсь держаться особняком. А как на воле? — сменила она тему разговора.

— На воле? Там хорошо. — Тут же из левого кармана я достал подарок для нее. Это был стандартный набор, который я приносил заключенным, — пачка сигарет, маленький пакетик сока и шоколадка. Положил все это на край стола.

Кристина бросила взгляд на подарок и тут же отвела его в сторону. «Скромно держится! — подумал я. — Даже не притронулась!»

— На воле хорошо, — повторил я. — Лучше, чем тут…

— Ничего, я понемногу привыкаю. Что следователь говорит?

— Говорит, что нужно ждать результатов экспертизы.

— Как долго?

Далее мы говорили с ней о деле. Я высказал свои соображения о том, что необходимо дождаться результатов экспертизы, сказал ей о возможности перечеркнуть данные первоначальных показаний, уточнив, что пистолет она приобретала как газовый. Кристина слушала меня очень внимательно.

— А от него никаких весточек не имеете? — неожиданно спросила она, имея в виду Игоря, своего мужа.

— Нет пока, но сегодня он, может быть, позвонит мне…

— А вы можете потом прийти ко мне и передать, что он сказал?

— Конечно. Я постараюсь прийти послезавтра, а может, даже и завтра.

— Это было бы здорово! — обрадовалась Кристина. После этого она осторожно дотронулась до шоколадки. — Можно? — спросила она.

— Конечно, я же для тебя принес!

Она молча взяла шоколадку и спрятала ее в потайной карманчик. Сок выпила тут же.

— А почему не ешь шоколад?

— Нет, я в камеру ее возьму, с чаем пропустим с девчонками…

«Да, действительно, она держится на удивление скромно», — подумал я.

— А сигареты?

— Я не курю. Но если будет возможность пронести в камеру, я с удовольствием их возьму — девчонок побалую.

Она взяла пачку.

— Да, у меня к вам еще одна просьба… Если будет возможность, может, принесете мне кофе? И что-нибудь из книжек почитать.

— Какие? Про любовь? — с иронией спросил я.

— Нет, что-нибудь серьезное, типа Шелдона…

— Я постараюсь.

— Да, еще что… Если вам нетрудно будет… Может быть, через Эдика… Вы кое-что из вещей можете мне принести?

— Я попробую.

— У Эдика есть ключ от нашей квартиры. Если будет возможность, то вот… — Кристина взяла листок бумаги и быстро стала составлять список нужных ей вещей. — Вот, передайте, пожалуйста, Эдику. Если можно, только сами не читайте…

— Нет, что ты!

«Смущается, наверное, что-то из белья просит, — подумал я. — Эдика не стесняется, а меня… Странная психология у женщин!»

Вскоре мы расстались. Кристину увела контролерша, я покинул стены следственного изолятора.

Выйдя на улицу, поехал в сторону Центра. Мысли о том, как Кристина вошла в камеру, что сейчас делает — пьет ли чай с шоколадкой, или сидит и думает, заполнили мою голову.

Тут заголосил мобильный. Звонил Эдик.

— О, Эдик! — обрадовался я. — Нам нужно срочно встретиться.

— Где?

— Давай подъезжай к консультации.

Через сорок минут Эдик был уже в консультации.

— Вот, — протянул я ему листок, — тебе нужно собрать кое-что для Кристины.

— Может, вместе поедем? — предложил Эдик. — Я сразу же и передам вам…

— А зачем нам вместе ехать?

— А вдруг там засада? — сказал Эдик. — Вы тогда хоть как-то меня защитите…

— Ладно. Конечно, мне не очень-то хочется таскаться по таким делам, но не бросать же тебя!

Вскоре мы приехали в Строгино. Дом, где снимали квартиру Кристина с Игорем, был двадцатичетырехэтажный из бело-синих бетонных блоков. Стандартный дом улучшенной планировки, как и большинство других, построенных в последние годы в Строгино.

Вид из окна прекрасный. Дом стоял в конце улицы, на пойме Москвы-реки. Мы поднялись на восьмой этаж. Эдик осторожно, как в детективных фильмах, вышел из лифта на лестницу, оглянулся по сторонам и подошел к двери. Я шел за ним.

Дверь была опечатана.

— Ну вот, — с досадой бросил Эдик, — опечатали! Я так и думал. — Он стал рассматривать печати и читать, что там написано.

— Что делать теперь будешь?

— Скажу жене, чтобы по списку купила все в магазине. А вечером сегодня она завезет вам пакет в консультацию.

— Хорошо, — согласился я. На этом мы расстались.

В этот же вечер мне позвонил Игорь. Его я не знал, но много слышал о нем.

Игорь поинтересовался, как Кристина, передал ей большой привет, стал рассказывать подробности. Из его слов я понял, что он пока еще в России, но где-то далеко. Он пообещал звонить мне время от времени.

— И еще, — добавил он неожиданно, — если вам несложно, ходите к ней, пожалуйста, почаще. Все визиты будут оплачиваться дополнительно. Надо девочку поддержать морально. Как вы на это смотрите?

— Я не возражаю. Пока у меня есть такая возможность. Дальше — не знаю, как буду загружен…