Страница 5 из 44
На моем КП появился адъютант командира батальона лейтенант Шюллер, с ним был связной, обер-ефрейтор Марек.
— Ну, Берт, как дела на фронте? Командир приказал мне лично оценить ситуацию.
— Что ж, Йохен, со времени моего последнего рапорта в батальон ничего не изменилось. Наши солдаты влезли в мышеловку. К счастью, сейчас у меня в потерях лишь один легкораненый. Без поддержки артиллерии мы до темноты не продвинемся ни на шаг. А сможем ли мы действовать в темноте — это еще вопрос.
— Могу сказать от имени командира, что, по его мнению, сегодня мы не можем рассчитывать на огневую поддержку чем бы то ни было. Дивизия собрала все имеющиеся стволы на правом фланге, должна участвовать даже наша 13-я рота. Они там намерены пробиться до Волги — чего бы это ни стоило — и уничтожить противника. Тот бой слышен и отсюда.
Я, конечно, заметил, что самые громкие звуки доносились справа от нас. Получалось, что оба противника собрали все пушки в одном и том же месте. Также большое оживление царило слева от нас, у центра города. Звуки оттуда шли с большего расстояния, чем наш «концерт», звучащий буквально по соседству. Здесь играли пара паршивых пулеметов врага и автоматы, а также несколько винтовок. Их стрельба не была особенно громкой, так что, когда они попадали, это наносило больший урон. В такой критической ситуации у солдата на фронте для различения противника, лежащего прямо .напротив, есть только глаза и уши. Лейтенант Шюллер, наблюдая в бинокль поле боя, обернулся ко мне с тревогой в голосе:
— Берт, мне не нравится состояние командира, он совсем желтый и выглядит и действует апатично. Боюсь, у него желтуха.
— Черт, только этого нам и не хватало: потерять папу Циммермана! Надеюсь, все не так плохо. Если получится, вечером зайду на командный пункт. Доложи герру майору, что я ходил проведать соседа слева, Ауфклерунг-абтайлунг-171. Там ждут два «штурм-гешютце». Увидим, насколько это нам поможет. Пока, Йохен, береги себя.
По моему сигналу обер-ефрейтор Неметц встрепенулся и пошел за мной. Дорога к левому соседу была уже знакома. Перебегая широкую асфальтированную улицу, служившую линией разграничения, я услышал низкое рычание двух моторов и лязг гусениц о твердый грунт. Радостные, мы побежали ближе к источнику звука, звучавшего в наших ушах, как музыка. Это наши товарищи! Я увидел их на соседней улице. Старательно прикрывая друг друга, в нашу сторону ехали два штурмовых орудия. Я помахал им руками. Первая машина — выглядевшая настоящим исполином — остановилась. Из командирского люка высунулась голова. Я увидел копну белокурых волос и два ярких глаза, вопросительно смотревших на меня.
— Лейтенант Холль, компанифюрер семь-двести семьдесят шесть.
— Лейтенант Хемпель.
— Герр Хемпель, вы должны нам помочь! Вы не сойдете вниз на минутку?
В два рывка белокурый лейтенант оказался передо мной. Он был на полголовы выше меня.
— Где пожар?
— Мы тут маемся уже добрых восемь часов. Не можем двинуться вперед. С этого высотного дома, верх которого виден через вон тот пролом, русские пулеметы господствуют над всей округой. Вас вызвали, чтобы облегчить участь разведбата-171.
— Да, правильно, мне нужно доложиться оберст-лейтенанту фон Хольти — я ищу его командный пункт.
— Герр Хемпель, вам это не понадобится, если обе ваших машины пойдут за мной и помогут взять этот чер-
_IL
~1Г
тов дом и уничтожить противника. Когда этот кошмар закончится, вы сможете доложить о себе в батальоне, но думаю, тогда вы им на сегодня уже не понадобитесь.
Мои слова, кажется, убедили лейтенанта.
— Ладно, герр Холль, я вам помогу. Что вы предлагаете?
— Если вы пройдете за мной до следующего перекрестка, нам надо будет повернуть налево по этой асфальтированной улице. Вы видите тот дом впереди в 400 метрах по правой стороне улицы? Я с тремя солдатами пойду за вашим орудием, четверо остальных пойдут за вторым. Подавите врага в левом крыле и стреляйте во все, что увидите; второе орудие будет делать то же самое с правым крылом. Все нужно делать так быстро, чтобы противник не смог понять, что в него попало. В случае любой неожиданности мы прикроем вас с тыла.
— Ладно, договорились. Когда вы двинетесь, я первым делом дохожу до следующего перекрестка. А пока я дам указания второму орудию.
— Неметц, ты слышал наш план. Быстро беги на командный пункт. Павеллек и Вильман пойдут с тобой за первым орудием. Я тоже там пойду. Обер-фельдфе-бель Якобс с тремя солдатами из своей роты пойдет за вторым орудием. Скажи Якобсу, что мы штурмуем левое крыло, а он берет на себя правое. Ты все понял?
Уже на бегу он прокричал:
— Так точно, герр лейтенант!
— Герр Хемпель, моему связному понадобится 15-20 минут, чтобы добраться до моих солдат, а им — пробраться незамеченными к нам. Я собираюсь подойти к перекрестку как можно ближе, но чтобы меня не видели те, кто засел в доме. Медленно следуйте за
мной и по моему сигналу вставайте. Когда я несколько раз сожму руку, это сигнал «вперед» — и без остановки двигайтесь к цели.
— Все ясно, герр Холль. Удачи!
Штаб LI армейского корпуса: 16.45 24 сентября 1942 г.
В 07.00 LI АК начал атаку на вражеский плацдарм по обоим берегам Царицы...
В частности:
В тяжелых боях за каждый дом 267-й ПП подошел к Царице на 300 метров. Оборона по району устья Царицы, району железной дороги на юго-запад от него и по северной части острова на Волге (остров Голодный. — Прим. nepj.
71-я ПД атаковала после тщательной подготовки VIII авиакорпусом. В городском секторе к северу от устья Царицы — состоящем в основном из кирпич-
_IL "IГ
ных зданий и многочисленных многоэтажных сооружений — сопротивление противника заметно сильнее, чем в других районах города. За каждое здание и фабричный корпус приходится вести самые упорные бои.
Я осторожно пробирался вперед, используя любое укрытие по дороге. Иван не должен ничего заметить. Оба штурмовых орудия медленно двигались за мной. Когда я добрался до перекрестка, я дал оговоренный сигнал остановки. В бинокль я видел, как Павеллек и Вильман ползут вдоль улицы. Теперь им будет очень просто присоединиться ко мне, когда я пройду мимо них, двигаясь за первым «штурмгешютце». Я также видел, что обер-фельдфебель Якобс с тремя солдатами уже на месте и с ними мой связной. Они дошли до Павеллека и ждали нашего появления. Я еще раз осмотрел широкую и прямую улицу. Вдоль правой стороны стояли деревянные столбы, с которых свисали электрические провода, некоторые были повалены и лежали на земле. К ним вер еще были присоединены провода. Приходилось следить за тем, чтобы не увязнуть в них. Я стиснул правый кулак и несколько раз ткнул им вперед. Оба орудия медленно покатили вперед. Командиры были внутри, опустив крышки люков. Когда орудие лейтенанта Хемпеля выкатилось на середину перекрестка, оно развернулось на юг, и я прыгнул за него. Я бежал трусцой за орудием, так что у меня было укрытие от русских и я мог отдать приказ своим людям, когда мы с ними поравняемся. Громовой раскат бросил меня на колени. Оружие лейтенанта Хемпеля обнаружило цель и сделало первый выстрел. Второй выстрел последовал сразу же после первого. Второе оружие тоже начало обстрел цели,
правого крыла здания. После неожиданного первого я уже спокойнее воспринимал оглушительные выстрелы обоих орудий. Никогда раньше я не стоял так близко к ним. Но они оказывали моим товарищам столь нужную помощь. Мы миновали Якобса, Павел-лека и их бойцов. Согласно моему приказу, отданному через Неметца, они присоединились к нам. Теперь за каждым оружием шло четыре пехотинца. Я прокричал Неметцу:
— Неметц, беги к лейтенанту Вайнгертнеру! Когда мы дойдем до здания, он должен подняться в атаку во всю ширину сектора. Оставайся с ним, пока тоже не подойдете к зданию.
— Так точно, герр лейтенант, вас понял!