Страница 13 из 16
Он подошел ближе и, сосредоточившись, принялся рассматривать подсудимого, а после, вернувшись к барьеру, торжественным тоном заявил:
– Господин председатель суда, я утверждаю, что человек, находящийся здесь, не является Арсеном Люпеном.
В зале воцарилась тишина.
Председатель суда опешил, а едва придя в себя, воскликнул:
– Да что вы такое говорите! Вы сошли с ума!
Главный инспектор степенно повторил:
– С первого взгляда небольшое сходство может ввести в заблуждение, я это признаю. Однако если присмотреться внимательнее… Нос, рот, волосы, цвет кожи… Да что там говорить, это не Арсен Люпен! А глаза? Разве у него когда-нибудь были глаза алкоголика?!
– Допустим, но давайте разберемся. Итак, свидетель, что вы хотите этим сказать?
– Если бы я знал! Вероятно, Арсен Люпен заменил себя на этого бедолагу, которому должны были вынести приговор вместо него… Если только это не его сообщник…
Заявление полицейского произвело настоящий фурор. Со всех сторон слышались крики, смех, восклицания. Председатель суда велел вызвать следователя, директора Санте, надзирателей и объявил перерыв.
При очной ставке с обвиняемым господин Бувье и директор Санте заявили, что между Арсеном Люпеном и этим человеком есть лишь легкое сходство.
– Тогда, – раскричался председатель суда, – кто этот человек? Откуда он взялся? Как он оказался в руках правосудия?
Были вызваны два надзирателя Санте. И они тут же узнали в этом человеке заключенного, за которым по очереди наблюдали. Председатель суда вздохнул с облегчением.
Но тут один из надзирателей сказал:
– Да, я думаю, что это он.
– Что значит «я думаю»?
– Черт возьми, да я его только мельком видел. Мне его передали вечером, и он в течение двух месяцев лежал лицом к стене.
– А до этого?
– А до этого он не занимал камеру номер двадцать четыре.
Директор тюрьмы уточнил:
– После попытки побега мы перевели заключенного в другую камеру.
– Но вы, господин директор… вы видели заключенного в течение этих двух месяцев?
– У меня не было повода прийти к нему… Он вел себя спокойно.
– Так этот человек – не заключенный, которого передали вам?
– Нет.
– Тогда кто это?
– Не могу знать.
– Таким образом, мы столкнулись с заменой, которая произошла два месяца назад. Как вы это можете объяснить?
– Это невозможно.
– Следовательно?
В отчаянии председатель суда повернулся к заключенному и ласково спросил:
– Послушайте, обвиняемый! Вы можете объяснить нам, как и когда попали в руки правосудия?
Похоже, благожелательный тон обезоружил неизвестного, развеял его подозрительность, и он попытался ответить. Председатель суда умело и ненавязчиво принялся задавать вопросы. В конце концов мужчине удалось произнести несколько фраз, из которых следовало, что два месяца назад его доставили в тюрьму предварительного заключения при префектуре. Там он провел ночь и утро. При себе у него было семьдесят пять сантимов, и его отпустили. Но когда он шел по двору, двое охранников взяли его под руки и посадили в тюремную карету. С тех пор он жил в камере № 24, причем неплохо. Его хорошо кормили. Он крепко спал. Словом, он не протестовал.
Все это выглядело вполне правдоподобно. Под громкий смех председатель суда отправил дело на доследование с тем, чтобы рассмотреть его на другом заседании.
Следствие сразу же установило факт, занесенный в тюремную книгу: восемь недель назад некий Дезире Бодрю провел ночь в тюрьме предварительного заключения при префектуре. Освобожденный на следующий день, он покинул тюрьму в два часа. Но в тот же день в два часа Арсен Люпен вышел с последнего допроса и уехал в Санте в тюремной карете.
Допустили ли тюремщики ошибку и, введенные в заблуждение внешним сходством, по невнимательности подменили своего узника этим человеком? Мысль о потворстве была недопустима, ведь их должностные обязанности просто не допускали этого.
Планировалось ли совершить подмену заранее? Само место делало подмену почти невозможной, если только Дезире Бодрю не был сообщником и не позволил арестовать себя, преследуя вполне конкретную цель: занять место Арсена Люпена. Но каким чудом этот план, основанный исключительно на серии неправдоподобных удач, неожиданных встреч и неслыханных ошибок, мог быть реализован?
Дезире Бодрю передали сотрудникам антропометрической службы, но они не нашли карточки, соответствующей его описанию. Впрочем, следы его отыскали легко. Бодрю хорошо знали в Курбевуа, Аньере и Левалуа. Он жил на подаяния и спал в одной из халуп старьевщиков, которые теснились на границах Тернской заставы. Год назад он исчез.
Нанял ли его Арсен Люпен? Ничто не позволяло поверить в это, но, как бы то ни было, о побеге больше ничего не удалось узнать. Чудо оставалось чудом. Из двадцати предположений, пытавшихся его объяснить, ни одно не могло считаться удовлетворительным. Сомнений не вызывал лишь сам побег, непонятный и впечатляющий. Не только слуги правосудия, но и публика чувствовала, что побег готовился давно, что череда чудесным образом следовавших друг за другом событий была тщательно обдумана, поскольку развязка оправдывала горделивое предсказание Арсена Люпена: «Я не буду присутствовать на своем процессе».
Через месяц тщательных поисков загадка по-прежнему оставалась неразгаданной. Однако этого чертова Бодрю нельзя было держать в тюрьме до бесконечности. Его процесс был бы смешным: какие улики против него имелись? Следователь подписал ордер на освобождение, но начальник Сюрте решил установить за ним активное наблюдение.
Эту мысль подал Ганимар. По его мнению, здесь не было ни сообщничества, ни случайности. Бодрю служил инструментом, которым Арсен Люпен виртуозно воспользовался. Оказавшись на свободе, он невольно поможет полиции выйти на Арсена Люпена или какого-то другого члена шайки. В помощь Ганимару дали двух инспекторов – Фоланфана и Дьёзи.
И вот однажды январским туманным утром перед Бодрю Дезире распахнулись двери тюрьмы.
Сначала Бодрю выглядел озадаченным. Он шел, как человек, который не знает, чем себя занять. Он миновал улицу Санте, потом улицу Сен-Жак. Дойдя до лавки старьевщика, он снял пиджак и жилет, продал жилет за несколько су, надел пиджак и зашагал дальше.
Он перешел через Сену. Около Шатле его догнал омнибус. Он хотел сесть в него, но свободных мест не было. Контролер посоветовал ему взять талон. Бодрю вошел в зал ожидания.
Ганимар тут же подозвал своих людей и, не спуская глаз с зала ожидания, торопливо распорядился:
– Остановите автомобиль… нет, лучше два. Я последую за ним с кем-то из вас.
Инспекторы остановили машины, однако Бодрю все не появлялся. Ганимар зашел в зал ожидания. Никого.
– Какой же я идиот! – прошептал полицейский. – Я забыл о втором выходе.
Действительно, внутренний коридор соединял этот зал ожидания с залом ожидания на улице Сен-Мартен. Ганимар бросился бежать. Он успел вовремя и заметил Бодрю на империале омнибуса, следовавшего по маршруту «Батиньоль – Ботанический сад». Омнибус поворачивал на улицу Риволи. Ганимар догнал его, но при этом потерял своих инспекторов. Теперь ему приходилось продолжать преследование в одиночку.
Разгневанный главный инспектор был готов схватить Бодрю за шиворот без всяких формальностей. Разве этот так называемый полоумный, прибегнув к хитрости, не разлучил его с полицейскими агентами?
Ганимар посмотрел на Бодрю, который дремал на скамье. Голова его покачивалась из стороны в сторону, рот был приоткрыт, что придавало лицу глупое выражение. Нет, он не был противником, способным обвести старого Ганимара вокруг пальца! Ему просто помог случай, вот и все.
На перекрестке Галери-Лафайет Бодрю вышел из омнибуса и сел в трамвай, идущий к Мюэт. Трамвай ехал по бульвару Осман, затем по авеню Виктора Гюго. Бодрю сошел только на остановке Мюэт и беззаботно углубился в Булонский лес.
Он бродил по аллеям, возвращался назад и снова шел вперед. Что он искал? Была ли у него какая-то цель?