Страница 21 из 158
Это учение может показаться приемлемым только до тех пор, пока мы имеем в виду лишь познавательные процессы, именно объективную сторону восприятий и представлении материальных предметов внешнего мира. В самом деле, до некоторой степени понятно увлечение мыслью упростить проблему физического и психического. путём учения, что например, бильярдный шар в его отношениях столкновения с другим бильярдным шаром и движения к лузе есть материальное тело, а, как предмет восприятия, этот же шар есть элемент моего сознания и моей душевной жизни. Однако это учение станет сомнительным, когда мы примем во внимание такие переживания, как чувства и желания. Нельзя, например, себе представить, чтобы грусть, само то содержание, которое так интимно окрашивает нашу душевную жизнь, была в каком бы то ни было смысле физическим бытием. Придавать видимость правоты своему учению релятивисты могут только путём попыток свести все чувства и волевые процессы к ощущениям. Это упрощение состава душевной жизни само по себе уже есть натяжка. К тому же оно необходимо связано с атомистическими тенденциями неорганического мировоззрения, именно с попытками понимать всякое сложное новообразование в душевной жизни как продукт перекомбинировки однородных элементов. Общие соображения против такого способа решения проблем были уже высказаны выше. Более частные доводы в пользу сохранения учения о качественном различии психического и физического бытия выяснятся позже в связи с вопросом о психическом (и психоидном) факторе, как руководителе механических процессов.
ОТДЕЛ ВТОРОЙ
Глава четвертая Материализм
1. Определение материализма. Доводы в пользу материализма.
Познакомившись с учениями об элементах мира, об идеальном и реальном бытии, а также с учениями о таких видах реального бытия как материя и душа или материальный и психический процесс, можно приступить к изучению целых мировоззрений, рассматривая их характерные черты более конкретно, чем это было сделано при построении классификации их.
Начнем с наиболее простых односторонних мировоззрений; стремящихся свести весь мир к одному виду бытия, например к материальному бытию или к бытию психическому. В первом случае получается – материализм, во втором – панпсихизм. Оба эти мировоззрения имеют характер монизма, и притом качественного монизма [XLVI].
Рассмотрим прежде всего материализм. Слово это часто встречается в литературе и даже в повседневной речи, и, как обыкновенно бывает в этих случаях, оно износилось и приобрело неточное, расплывчатое значение. Говоря о материализме как определенном типе мировоззрения, я вложу в этот термин точный смысл, именно дам следующее определение его: материализмом следует называть мировоззрение, утверждающее, что основное бытие есть материя и материальный процесс а душевный процесс, если он существует, есть пассивное производное из материального процесса. При этом слово «материя» означает подвижные в пространстве непроницаемые объёмности, мыслимые как движущаяся масса, или как обнаружение сил отталкивания и притяжения, или как комплекс энергий. Эти три разные понимания суть изложенные выше гилокинетическая, динамистическая и энергетическая теории материи.
Наиболее яркие образцы материализма осуществлены исторически в связи с гилокинетическою теориею материи; поэтому их и будем иметь в виду по преимуществу.
Доводы, благодаря которым многие умы склоняются к материализму, главным образом черпаются из следующих наблюдений. Болезни тела очень часто ведут за собою явные изменения душевной деятельности. Врач и философ 18 века Ламеттри (1709-1751) рассказывает, что толчком к выработанному им материалистическому мировоззрению послужили для него наблюдения над самим собою, когда он заболел лихорадкою и заметил, какое сильное влияние оказывает болезнь на процессы мышления.
Ещё резче и нагляднее обнаруживается изменение душевного процесса в связи с восприятием некоторых веществ, например спиртных напитков, опиума и т. п.
Наблюдения над соотношением между эволюциею мозга и душевной жизни также рассматриваются материалистами как довод в пользу их учения. В самом деле, возрастание сложности мозга и увеличение веса его в общем сопутствуется в животном мире возрастанием сложности жизни. У человека наблюдается то же самое: средний вес мозга современного культурного европейца выше веса мозга примитивных людей, вес мозга мужчины выше веса мозга женщины.
Особенно сильное впечатление производят экспериментальные исследования физиологии нервных центров, устанавливающие так называемую «локализацию умственных функций». Разрушение определенных участков коры больших полушарий мозга (производимое у животных искусственно с научною целью и возникающее у человека естественно вследствие, например, кровоизлияния в мозг или какого-либо другого болезненного процесса) сопутствуется выпадением определенных функций: например, разрушение височной области коры мозга ведёт к утрате слуховых восприятий, затылочной области – зрительных восприятий и т. п. Многим лицам кажется, что подобные эксперименты и наблюдения содержат в себе строгое логическое доказательство того, что физиологический процесс в нервных центрах есть полная причина психических деятельностей слушания, видения и т. п.
Все перечисленные факты устанавливают в действительности лишь наличность связей между материальными (физиологическими) и психическими процессами. Истолковать же эту связь можно крайне различными способами: материалисты понимают её как одностороннюю зависимость психических явлений от материальных процессов; панпсихисты (считающие материальный процесс одним из видов психического процесса) истолковывают эту связь прямо противоположным образом, как зависимость материальных явлений от психических процессов; параллелйсты совсем отвергают причинную зависимость психических явлений от материальных и материальных явлений от психических, они полагают, что эти два ряда процессов текут параллельно друг другу, не будучи причинно связанными друг с другом. (Об этих теориях, а также других возможных учениях будет подробно сказано в главе, посвященной вопросу о связи между материальными и психическими процессами.) Я указываю на возможность многих различных теорий лишь с целью показать, что перечисленные выше факты и обобщения не содержат в себе строго логического обоснования материалистического миропонимания.
Безотчетное тяготение очень многих умов к материализму, несмотря на логическую необоснованность его, указывает на существование каких-то психологических мотивов, склоняющих к нему. Важнейшие из этих мотивов легко будет найти, подвергнув анализу рассуждение немецкого философа Ибервега (1826-1871) о материальности души.
Ибервег в конце своей жизни склонялся к материализму, который однако, остался у него не выработанным и известен лишь из писем его к философу Чольбе (Czolbe, 1819-1873). Историк материализма Ланге следующим образом передает сущность рассуждений Ибервега: «Вещи являющегося нам мира суть наши представления. Они протяженны; следовательно, представления протяженны. Представления находятся в душе, следовательно, и душа протяженна; и далее, протяженная душа также и материальна по понятию материи как протяженной субстанции» [XLVII].
Основную ошибку Ибервега нетрудно заметить: он не различает субъективную и объективную сторону знания [XLVIII]. Восприятие (т. е. представдение) Монблана субъектом X содержит в себе протяженный Монблан (объективная сторона) и направленные на него непротяженные интенционалъные психические акты субъекта – внимание, рассматривание, различение и т. п. (субъективная сторона). Будучи чутким к материальной стороне бытия, Ибервег правильно утверждает, что имманентный сознанию (вступивший в кругозор сознания) субъекта Монблан протяжен. Но духовную и душевную сторон бытия Ибервег плохо наблюдает и не замечает, что я, а также психические акты его (внимание и т. д.) явно не протяженны, я целое сознания при восприятии "внешнего материального предмета есть результат отношения между протяженным и непротяженным бытием.
[XLVI] Словом качественный монизм я обозначаю мировоззрения, утверждающие качественную однородность всего бытия, из которого слагается мир.
[XLVII] Ланге, История материализма, перев. Страхова, стр. 705*.
[XLVIII] О смешении этих двух сторон знания и возникающих отсюда ложных учениях см. моё «Введение в философию», I ч., 2 изд., стр. 276 сс.