Оружие возмездия

Шварцкопф сосредоточился и попытался вспомнить: что он сделал не так? Голод, вернее, микроскопические шансы утолить его сию минуту, немного прояснил сознание и Ганс пришёл к выводу, что во всём виноваты они сами. Нельзя же быть такими мягкотелыми и… вкусными. Близость жертвы, вожделённая пульсирующая жилка у неё на шее, буквально сводили с ума. Но, поскольку в ближайшее время утихомирить аппетит не представлялось никакой возможности, он начал размышлять.

Пожалуй, в новом качестве самым лучшим выходом станет отправка поближе к театру боевых действий. Главная ошибка в том, что не понял этого стразу, начав охотится на территории Рейха. Кому, как не Гансу знать, что немцы - мужественная нация, умеющая преодолевать любые трудности. И, если бы он потрудился малость пораскинуть мозгами, то никогда бы не попал в столь щекотливую ситуацию.

Мысль о том, что совершил несколько убийств, не мучила. К тому же, не все, подвергнувшиеся нападению, распрощались с жизнями. Чуткий слух вампира улавливал обрывки разговоров, и Шварцкопф знал, что вместе с ним везут законсервированные тела ещё троих. Ганс недовольно поморщился. Все они уцелели и, более того, перешли в новое качество лишь благодаря тому, что он, истерзанный пулями, не успевал закончить начатое.

Шварцкопф попробовал пошевелиться, и тут же раздались испуганные восклицания и щелчки передёргиваемых затворов. Он осклабился. Всё-таки, жалкие людишки, наконец-то поняли, что он такое, и научились с должным уважением относится к более сильному. Ничего! Он ещё отыграется, как только придёт время.

О том, что в ближайшем будущем не грозит уничтожение, Гансу сообщали инстинкты. Если бы намеревались стереть с лица земли - сделали бы это несколько дней назад. Да и по обрывкам разговоров и, главное, запаху, исходившему от приехавшего издалека незнакомца, вампир знал, что тот связывает с ним какие-то надежды. Упырь принюхался. Пожалуй, эти двое - гость, да начальник гауптвахты стоят того, чтобы с ними поговорить. В отличие от остальных, дрожащих, словно бараны, ведомые на бойню, офицеры не потеряли присутствия духа. Надо запомнить обоих и, в следующий раз не поддаваться эмоциям, а сперва выстроить хоть какие-то, более-менее приемлемые отношения.

Кто знает, может ему позволят съесть кого-нибудь из бывших крестьян, что цепко сжимают воняющие смазкой и порохом автоматы?

- Что скажете, мой друг? - Высокий светловолосый человек внимательно смотрел в глаза гостю.

- Впечатляет.

Атлетически сложенный гигант в задумчивости пожевал губами. - Если иметь в распоряжении несколько сотен таких… м-м-м… существ, то Badeanstalten* *("Душевые" - так в лагерях смерти назывались газовые камеры.) отпадут за ненадобностью. - Когда вы э-э-э… модифицируете персонал прошедший специальную подготовку по программе осуществления "окончательного решения": LagerIlteste* *(Старших по лагерю), BlockIlteste* *(Старших по блокам), Stubendienst* (*Дневальных в помещениях) и Kapos* *(Надсмотрщиков из числа заключённых), лагеря, подобные вашему, превратятся в громадные фабрики по уничтожению недочеловеков.

- Не может быть, чтобы вы, один из высших офицеров СС, думали столь узко! - Недоверчиво усмехнутся тот, кто с видом хозяина демонстрировал потенциал недавно открытой породы.

- Не понимаю?. - Принял равнодушный вид Отто Скорцезе.

На самом деле он, командовавший особыми подразделениями СС, предназначенными для проведения диверсионных и террористических операций, с первого взгляда оценил захватывающий дух перспективы.

Четверо бледных мужчин с горящими глазами за каких-то десять минут уничтожили добрых полсотни узников. И, даже если списать удачу на измождённость последних, всё равно, представление впечатляло. Тем более что, уравнивая шансы, тем позволили вооружиться шанцевым инструментом.

Что, конечно же, не повлияло на исход сражения. Поначалу вялые и подслеповато щурящиеся от яркого солнечного света, хищники преобразились, едва почуяв свободу. Бесспорно, зрелище было ужасным и вызывающим отвращение. Но - только в первом приближении. Ведь ни один из его бойцов не сумел бы играючи отбить удар лопатой наотмашь, сломав при этом толстый черенок. И, свернув нападавшему шею, продолжить взахлёб пить кровь из разорванного горла другой жертвы.

Единственное, что смущало - желание Менгеле заручиться его поддержкой в новом начинании. Он - простой солдат, в чьи обязанности входит убивать врагов Германии. Принимать решения и уж, тем более брать на себя смелость что-то советовать сильным мира сего, Отто искренне считал выше собственной компетенции.

Видя, что человек, чья помощь была столь необходима, колеблется, тот, кого молва называла "ангелом смерти" нахмурился. Честолюбивому тридцатидвухлетнему арийцу всегда было тесно в общепринятых рамках. Он родился шестнадцатого марта тысяча девятьсот одиннадцатого года в Гюнцбурге, небольшом старинном городке на берегу Дуная, что в Баварии. Отец владел фабрикой по производству сельскохозяйственной техники - "Карл Менгеле и сыновья", где работали многие жители городка. До сих пор он не мог без содрогания думать о жалкой участи, что ждала бы его, если бы не воплотились в жизнь идеи Великого Фюрера.

Четыре года назад, в тридцать девятом, он вступил в СС в звании унтерштурмфюрера. Служил военным медиком во Франции и России. И лишь сейчас, когда сам Гиммлер назначил главным доктором Аушвица, Менглеле всерьёз взялся за дело. Для проведения экспериментов он привлёк многих коллег: Кенига, Тилона, Клейна, и не останавливался ни перед чем. С целью выяснить верхнюю планку болевого порога, они поводили удаление аппендикса без наркоза. Пытались заниматься имплантацией конечностей. Сколько солдат могли бы со временем вернуться в строй, если бы опыты увенчались успехом!

И вот теперь, когда появился реальный шанс сделать качественный скачёк по улучшению немецкой нации, и содействие так необходимо, он был готов поставить на карту буквально всё! Ведь, выходить на высшее руководство Рейха, не заручившись свидетельствами компетентных камрадов, по меньшей мере глупо. И, взглянув на непроницаемое лицо стоявшего рядом Отто Скорцезе, Менгеле решился выложить главный козырь.

- Рядовой Шварцкопф! - Гаркнул он, привычно похлопывая большим пальцем по кобуре.

Один из проводивших экзекуцию отделился от четвёрки и неспешно подошёл к офицерам.

- Ты готов отдать жизнь во славу Третьего Рейха?

- Яволь, господин офицер! - Невозмутимо щёлкнул каблуками тот. - И даже не один раз!

Гость, вопросительно изогнув бровь, глянул на главного врача Аушвица. Тот же вытащил "Вальтер" и в упор расстрелял верного пса. Эсэсовец с любопытством наблюдал за происходящим. Его, проведшего не одну операцию в Польше и Росси, не удивишь смертью. А вот от того, что случилось дальше, глаза полезли на лоб.

Отброшенное пулями, истекающее кровью… существо, только что, вне всякого сомнения, испустившее дух, конвульсивно дёрнулось и, вздрогнув, начало подниматься.

- Рядовой Шварцкопф! - Снова заорал сумасшедший доктор.

- Яволь, герр офицер!

Как ни в чём ни бывало, недавний покойник вновь вытянулся по стойке смирно!

- Готов ли ты отдать жизнь за Великий Рейх?

- Так точно, мой командир!

Отто Скорцезе почувствовал, как по спине стекает холодный пот.

- В-вы… Вы это серьёзно?

- Дальше не куда! - Видя, что удалось произвести нужное впечатление, самодовольно произнёс Менгеле. - Так, что вы скажете?

- Готов поставить подпись под любым, написанным вами документом!

Поражённый увиденным, Скорцезе сдался.

- И только-то? - Иронично спросил врач.

- Что же ещё?

- Будущим отрядам необходим предводитель. - Загадочно ответил Ангел Смерти. - А кто является лучшей кандидатурой, как не закалённый в боях сын Германии?

- Ну, это вне нашей компетенции. - Смущённо пробормотал Скорцезе.

- Держать в узде полки изменённых сможет лишь кто-то, похожий на них. - Словно не замечая оговорки, вкрадчиво продолжал медик. - И, если к моменту поступления рапорта наверх вы будете инициированы…