Форпост

- Он жив? – спросил Серегин.

- Конечно, - пожал плечами Худой Билл. – Я христианин и никогда не лишу жизни человека за какое-то корыто на колесах. Но некоторое лечение, увы, ему предстоит.

Только тут Олег узрел стоящий в уголке конторы знакомый портфель из лакированной крокодиловой кожи. Перехватив его взгляд, Худой Билл мельком пояснил:

- Небольшой бонус. – Затем, пожевав губами, добавил: - Красивая вещица. Если желаешь - продам за пятьдесят монет, за бесценок… - И тут же отмахнулся: - Нет, это надо предлагать приличным людям, вы, босяки, обойдетесь и пластиковыми пакетами.

Через два дня, когда Серегин, менявший масло в очередном автомобиле, поднятом к потолку на подъемнике, предвкушал обеденный поход в ближайшую китайской закусочную, где его ожидала тарелка гречневой лапши с говядиной в кисло-сладком соусе, в автосервис пожаловал Джон с перекошенным от страха лицом. Спросил:

- Где этот чертов Билл, эта скотина?

Олег кивнул на конторку.

- Пошли! – потянул его за собой Джон. – Речь пойдет не о погоде… И еще: времени у нас нет!

Далее, когда компания собралась в полном своем составе, Джон, то и дело хватаясь за горло, через одышку, вызванную крайним волнением, поведал следующее: угнанный «Бентли», переданный вчера Фаринелли, оказался собственностью его двоюродного брата, кто лежит с черепно-мозговой травмой в одном из госпиталей, и за чью жизнь борются врачи. Эту новость Джону сообщил один из его приятелей, связанных с итальянцами. Побросав в машину скарб Серегина и свои личные вещи, Джон незамедлительно покинул квартиру, куда спустя час явилась целая банда молодчиков с намерениями бесповоротно и абсолютно агрессивными. И теперь, судя по всему, появление этой банды в здешних стенах – вопрос быстро истекающего времени.

Худой Билл, задумчиво покачивающийся на стуле, передернув безразлично плечами, мерно произнес:

- Нам заказывали машину, а как ее раздобыть – не обсуждалось в принципе. Но это, конечно, слабая отговорка в сегодняшних обстоятельствах. Мы не те персонажи, чтобы тягаться в дискуссиях с мафией. Я дам вам адресок, пересидите там первое время…

- Не могу поверить, что ты, кто всему виной, подставив под топор наши головы, теперь спокойно рассуждает о наших же судьбах! – воскликнул Джон, заведя глаза к потолку. – Не сомневаюсь: у тебя где-то на теле наверняка есть клеймо с числом дьявола!

- Твое психическое состояние требует профессиональной оценки, - спокойно ответил Худой Билл. – Хотя нервная система у тебя в отличном состоянии – заводится с пол-оборота. Но в своей истерике ты извращаешь события. Лично я только перебил номера. И еще подсобил вам, неумехам. Что можно мне предъявить за добросовестную работу?

- Воистину: чтобы испортить отношения, достаточно их выяснить, - вздохнул Серегин, саркастически взиравший на пикировку партнеров.

- Но ведь крайними оказываемся мы, не он! - возопил Джон, призывая Олега в свидетели своего негодования, однако Билл столь же ровно и бесстрастно продолжил:

- Вам так необходимо приплюсовать меня к своей компании? Отлично! Тогда вместо двух голов полетят три. Но только будет ли с этого толк? Куда вы подадитесь сейчас, кто поможет вам завтра? – Он посмотрел на часы. – Да, нам следует поторопиться. У Фаринелли неплохо обстоят дела с информацией. И если его гориллы заявятся ко мне домой, беды не миновать. Там мой сумасшедший папа, способный открыть пальбу по любому поводу. А коли туда нагрянет полиция, ее ожидают интересные находки: мешок с травой и пять стволов с темными биографиями. Наш план такой: едем ко мне, забираем предметы нетрадиционного применения, и я перевожу вас на квартиру в Бронкс.

- А как же ты? – спросил Серегин.

- У меня - отношения с серьезными ирландскими ребятами, моими дальними родственниками, - уверенно ответил Худой Билл. – Они многим мне обязаны, и сумеют постоять за товарища и за родную кровь.

Пока Худой Билл собирал имущество, трясшийся от страха на переднем сиденье машины Джон выговаривал Серегину:

- Нам надо линять в Майами. Там у меня есть один тип, его зовут Слепой Доминик, он сделает нам новые документы. Всего за двадцать тысяч.

- Но где их взять, эти тыщи? – вздыхал Олег.

- Имеется хорошее дело… Один русский парень работает на грузовике. Он возит сигареты со склада в Вирджинии. Он готов вступить в пай: мы инсценируем ограбление, а сигареты я сдам за шестьдесят тысяч уже через час. Его же долю мне отдают вперед крутые латиносы.

Серегин тяжко вздохнул. Как ему все надоело! Куда он попал? В какую-то окаянную тьму вместо света, к которому стремился. И как выползти из этой ямы, куда податься? Переехать в другой город и начать все с нуля? Снова влачить существование и мыкаться по углам? Как же войти в благонравную, одухотворенную каким-либо смыслом жизнь? Или Бог посылает ему эти испытания, не давая сойти с кривых и опасных стезей?

- Жизнь не дает нам покоя, - откликнулся на его мысли вернувшийся за руль Худой Билл. – Умер папа.

- Как?! – подпрыгнул на сиденье Джон. – Его уже убили?

- Нет, - покачал головой Билл. – Я нашел его сидящим на унитазе. Смерть застала старика в неподходящий момент.

- Ну… отвези нас в свое запасное логово, и - вызывай полицию…

- Меня затаскают по каталажкам, - ответил Худой Билл, задумчиво почесывая горло. – После предстоят похороны. Папа оставил кое-какие деньжата, но хватит ли их на гроб, печь и венки? Не уверен также, что его похоронят по социальной карте.

- Тогда тело надо вывезти в лес, - встрял Джон. – Я знаю одно местечко… Лужайка, старые сосны… Там очень уютно и сухо. Покойник не будет на нас в обиде. Мы будем приезжать на барбекю и навещать его.

- А, может, похороним папу под мостом Веррезано-бридж? – внезапным мечтательным тоном произнес Худой Билл. - Его всегда восхищал открывающийся с него простор.

- Но потребуется какая-нибудь посудина… - сказал Джон.

- У меня есть водный мотоцикл, - кивнул ему Билл. – Ваше дело – подсобить мне уместить на него папу за моей спиной. А сейчас – пристегнем его ремнем на заднем сиденье.

- Это еще зачем? – взвился Серегин, не желавший ехать бок о бок с трупом.

- При этом обязательно надо надеть на него шляпу, - словно не слушая его, продолжил Худой Билл. – У него будет вид уснувшего человека. А когда папа закоченеет, он будет прямо и ровно сидеть на мотоцикле.

Джон и Серегин растерянно переглянулись. Подобная находчивость товарища привела их в ошарашенное онемение. Однако таковое предложение послужило руководством к действию, и вскоре Худой Билл уверенно вырулил на трассу, держа путь к мрачным обиталищам Южного Бронкса, кишащего шпаной и наркоманами. Где-где, но уж там - увозимые из подвала стволы могли сослужить белым джентльменам из Бруклина полезную и необходимую службу в защите своей чести и достоинства.

Путешествие с составлявшим троице компанию покойником та находила уже явлением житейским и отчасти забавным; Серегин то и дело заботливо и уважительно поправлял съезжающие к кончику носа усопшего гангстера женские пляжные очки вычурного дизайна с зеркальными линзами.

Очутившись в затхлой трущобе на задворках города, Олег преисполнился мрачной тоски. Вокруг теснились закопченные кирпичные дома – грязно-желтые и буро-красные, большей частью заброшенные, с выбитыми стеклами окон; на пустырях покоились обгорелые кузова машин без колес, по тротуарам со щербатым асфальтом, выстеленным обрывками газет и мусора, бродили одинокие старые негры, передвигающиеся так медленно, будто заметили поджидающую их в конце квартала смерть.

В доме напротив гремела музыка – там располагался местный бар и бордель. То и дело из его окон выглядывали женщины, - одновременно соблазнительные и враждебные. Махали ладошками приветственно и с намеком угрюмо взирающему на них Серегину. Впрочем, и в глазах напротив не было теплоты, только расчет. Там продавались дамские часики. Часик стоил порядка ста долларов.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.