Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 12 из 13



– Можешь рассчитывать на меня, Иван.

Человеческие фразы. В них еще сквозила некоторая сухость, напряженность в формулировках, но кибернетическая система уже достаточно взяла от его рассудка, чтобы начать следующий этап саморазвития. Теперь Иван являлся не просто ее пилотом – он стал единственным человеком, который отныне и навсегда будет для нее символом нового восприятия окружающего мира, потому что нейросенсорный контакт предполагает взаимный обмен данными, он почувствовал себя частью многотонной серв-машины, а она заглянула в рассудок Дорохова, как губка впитала его мысли, ощущения, порывы…

Теперь «Одиночка» стремительно обрабатывала полученную информацию, формируя иной взгляд на окружающую данность, чуть менее отрешенный, чем ранее…

Свет прожекторов разгонял мрак, бросал на стены древнего сооружения длинные тени двух человек, покинувших серв-машины.

Вопреки ожиданию, лицо Лагутина утратило смертельную бледность, он выглядел гораздо лучше, чем в тот момент, когда Иван передавал ему кодон активации.

Дорохов, еще не до конца узнавший все возможности бортовых систем «Хоплита», удивленно посмотрел на Илью Андреевича.

– Все нормально. Модуль поддержания жизни постарался.

– На «Тайфунах» такого нет, – откликнулся Иван.

– Серв-машина в корне отличается от других видов техники, – пояснил Лагутин, придирчиво осматривая выщербленную, посеченную осколками броню. – Здесь предел живучести не лимитирован. Насильственное поддержание жизни не перегиб, а норма.

– Почему?

– Подумай сам. Пилот аэрокосмического истребителя всегда находится неподалеку от базового корабля. Даже если подбили, пилот-ложемент автоматически замыкается в кокон спасательной капсулы, у которой одна программа: доставить тебя на борт носителя, в госпитальный отсек, верно?

– Допустим, – кивнул Иван.

– Иное дело серв-соединения. Нам не положено умирать, – усмехнулся Лагутин. – Корабль высадки может быть уничтожен. А «Одиночка» без человека – жестокий боец. За все приходится платить, Иван. И за сверхэффективность тоже. Ты можешь состариться на несколько лет за пару часов техногенного боя, но будешь жив либо погибнешь вместе со своей машиной – третьего не дано. Галактическая война научила этому железному правилу.

Дорохов кивнул, осматриваясь.

Тупиковое помещение имело несколько выходов, рассчитанных под рост человека.

Вокруг царили признаки векового запустения: сырость на стенах, плесень, бурые лишайники, осклизлый пол, на котором смутно угадывались следы погребенных под прахом предметов.

– Надо решать, что делать дальше, – произнес Иван.

– Решим. Только сначала давай поедим по-человечески. Инсекты тут появятся не раньше чем через час. Так что успеем.

Иван не выказал удивления. Он видел, как из подбитого корабля на землю десятками сыпались фигурки насекомоподобных существ. Учитывая их упорство и непонятный, агрессивный настрой, инсекты наверняка организуют прочесывание цоколя, у них хватит сообразительности на организацию эффективного наблюдения за выходами из древней постройки, так что Илья Андреевич прав, им тут не отсидеться…

Пока Дорохов осматривал смежные помещения, Лагутин поднялся в рубку своего «Хоплита» и вернулся оттуда с увесистым пакетом в руках.

Иван, появившись в круге прожекторного света, увидел, как Илья Андреевич раскладывает походный столик, и молча принялся помогать ему.



Все постепенно приходило в норму. Повышенная нервозность Дорохова была связана с непривычными для него способами ведения боя, но период короткой, жесткой адаптации был пройден, и сейчас лейтенант уже вполне владел собой.

За стремительной чередой событий им толком не удалось поговорить, и теперь, вскрыв небольшой саморазогревающийся контейнер с пищевым концентратом, Иван спросил:

– Так что здесь произошло, Илья Андреевич?

Лагутин предвидел подобный вопрос. Не прекращая жевать, он включил голографический монитор кибстека, и рядом со столиком возник виртуальный монитор, в объеме которого появилась рельефная модель карты местности. Иван нашел взглядом цоколь, обратив внимание на два маркера, расположенных в стороне от серой коробки несостоявшегося мегаполиса.

– Вот тут был наш базовый лагерь, – пояснил Лагутин. – Это, – он указал на вторую отметку, – холм, образовавшийся на месте древнего сооружения инсектов.

– Ты говоришь о портале?

– Да.

Иван был отлично осведомлен об истории развития расы инсектов (по крайней мере, в известной ее части). Насекомоподобные существа не сумели создать компактный гипердрайв, который мог бы устанавливаться на отдельные корабли, и их исследования гиперсферы – аномалии пространства-времени – шли иным путем: совместно с логрианами инсектам удалось разгадать физику горизонтальных и вертикальных линий напряженности.[12]

Возвращаемся в реальный космос.

Звезды и другие материальные объекты взаимодействуют на уровне гравитации не только с ядром Галактики, но и друг с другом. В гиперсфере подобные взаимодействия отражены в сетке горизонтальных линий напряженности, которые первоначально использовались людьми исключительно для навигации.

Что мы видим: у каждой звезды имеется энное количество «соседей» – звездных систем, удаленных на небольшое количество световых лет. Между соседними системами существует (пусть незначительное) взаимное влияние гравитационных полей, что приводит (в пространстве гиперсферы) к возникновению устойчивых горизонтальных линий напряженности. Они «видны» на экране специального прибора (масс-детектора).

То есть, допустим, от Солнечной системы (по книгам) к соседнему звездному окружению через пространство гиперсферы ведет 60 горизонталей. Значит, следуя от «узла» гравитационного поля родной системы, мы можем избрать одну из них и попасть в систему одной из шестидесяти звезд ближайшего окружения. Горизонталь служит лишь средством навигации, «нитью Ариадны», которой придерживается автоматика гиперпривода при прыжке. Чтобы навигация была «внятной», нужно иметь маркированные горизонтали. Такую маркировку дают станции ГЧ (гиперсферной частоты) в освоенных системах или временные маяки для слаборазвитых или недавно разведанных систем.

Теперь посмотрим, как нам попасть, допустим, к звезде, удаленной на 15–20 световых лет. Мы совершаем прыжок, следуя горизонтальной линии напряженности. Попадаем в соседнюю систему, которая в реальном космосе взаимодействует не только с Солнцем, но и с другими (недоступными для прыжка из Солнечной системы) звездами (из своего ближайшего окружения). Таким образом, перед нами открывается новый участок сетки горизонталей. Выбираем новую горизонталь, совершаем прыжок, и т. д. до бесконечности.

Вертикали.

Они также видны на экране масс-детектора. Отличаются тем, что ведут в глубь гиперсферы. Условно аномалия космоса разделена на десять энергоуровней.

На каждом последующем (низлежащем) уровне возрастают энергозатраты, но сокращается время, необходимое для прыжка. Сетка горизонталей неизменна для каждого подуровня гиперсферы.

Особое значение Вертикалей в том, что они (в перспективной части навигации) устранят несколько промежуточных остановок для смены горизонтальных линий напряженности. Погружение по Вертикали ведет к десятому энергоуровню, где можно совершить переход на другую Вертикаль, то есть осуществить прыжок к любой системе нашей Галактики, совершив только одну смену навигационных линий. Однако это уже открытие позднейшего периода Истории. Главное открытие (которое только недавно сделали люди), определившее общую направленность исследования, а затем и практического использования аномалии, заключалось в том, что любая линия напряженности, будь то вертикаль либо горизонталь гиперсферы, во-первых, берет свое начало в «гравитационном колодце» системы (с отдельными источниками гравитации, в частности с планетами, общий центр масс соединен локальными отрезками линий напряженности) и, во-вторых, обладает уникальным свойством – проводить материальные тела внутри потока составляющих ее (линию напряженности) частиц, не разрушая при этом перемещающийся объект.

12

Гиперсферная навигация: все звезды нашей Галактики занимают собственные орбиты относительно галактического ядра, т. е. гравитация плотных масс вещества галактического центра удерживает их в определенных параметрах. Теория гиперсферы основана на том, что каждая гравитационная связь имеет свое отражение в структуре аномалии космоса. Если представить упрощенную пространственную схему, мы увидим одну линию, идущую от звезды к галактическому центру. Особое внимание: в пространстве гиперсферы данные проекции выражены Вертикалями, т. е. силовыми линиями, «пронзающими» десять энергоуровней и «вливающимися» в центральный энергетический сгусток, вокруг которого обращаются планеты Ожерелья.