Страница 134 из 198
Эпилог
1817—1820
Из ранних редакций
I. Из первого издания поэмы
После стиха «Когда не видим друга в нем» в первом издании далее следовало:
После стиха «И дале продолжала путь»:
После стиха «Женитьбы наши безопасны…»:
Стих «Но правду возвещу ли я?» в первом издании читалось так:
Место, начиная со стиха «О страшный вид! Волшебник хилый» в первом издании читалось так:
Начало пятой песни, первоначально четвертой:
После стиха: «Беда: восстали печенеги!»:
II
Предисловие Пушкина ко второму изданию поэмы
Автору было двадцать лет от роду, когда кончил он Руслана и Людмилу. Он начал свою поэму, будучи еще воспитанником Царскосельского лицея, и продолжал ее среди самой рассеянной жизни. Этим до некоторой степени можно извинить ее недостатки.
При ее появлении в 1820 году тогдашние журналы наполнились критиками более или менее снисходительными.[209] Самая пространная писана г. В.[210] и помещена в «Сыне отечества». Вслед за нею появились вопросы неизвестного.[211] Приведем из них некоторые.
«Начнем с первой песни. Commençons par le commencement.[212]
Зачем Финн дожидался Руслана?
Зачем он рассказывает свою историю, и как может Руслан в таком несчастном положении с жадностию внимать рассказы (или по-русски рассказам) старца?
209
Одна из них подала повод к эпиграмме, приписываемой К*** (И. А. Крылову): // Напрасно говорят, что критика легка: // Я критику читал Руслана и Людмилы: // Хоть у меня довольно силы, // Но для меня она ужасно как тяжка. // прим. А. С. Пушкина.
210
Самая пространная писана г. В. — А. Ф. Воейковым.
211
…вопросы неизвестного. — Д. И. Зыкова.
212
Начнем с начала (франц.)