Твой личный Демон

- Говоришь бред, как и все остальные, — резко развернулась и выбежала на улицу, будто прорываясь чрез удерживающую ограду.

Всё оказалось намного серьёзнее, чем я думала. Слишком мало мне известно об устройстве этого мира. Странные мужчины в тёмных мантиях присутствовали на собрании в главном зале.

Этот зал каждый раз напоминал мне церковный. Как только входила туда, внешне он был похож на божий храм, но таил в себе тьму семи грехов, ведь вместо алтаря и креста с распятием в конце зала посреди стены красовались надписи на латыни, как наши вторые имена – названия грехов.

Почему собрание перенесли на время ночи?

Я тихо сидела на подоконнике одного из высоченных окон. Свет луны падал на тёмный пол из плит и множество скамей из дерева. Казалось, что до бледного света можно дотронуться руками, но он проходил сквозь пальцы.

Не хочу ни с кем говорить. Мари, Мелиса и Фауст уже здесь. Остались ещё трое и всё начнётся. Любопытно посмотреть на косые взгляды, которые бросают на Даниэля. Хотя, я говорю так, будто мы друзья и я на все сто уверена в нём. Это не так.

В зал зашли Марсель и Данте.

Заметила движение где-то сбоку. Всё это время Даниэль просто скрывался в темноте. Даже и не скажешь, что бояться его. Выглядит так, будто всё наоборот. Но нет... Он не выглядит зашуганным и не испуган. Двигается в сторону скамей, наверное, чтобы присесть и даже не смотрит по сторонам. Не смотрит ни на кого из нас. Холодный взгляд говорит о суровости его обладателя. Так и не скажешь, что он может разозлиться. Как в таком вообще можно пробудить какие-то чувства?

Я присела подальше от всех, сзади. Не хочется лишний раз привлекать внимание. Они, каждый из них, всё равно чужие мне.

Молча слушать их доносы на меня было смешно. Вместе со мной сохраняли молчание лишь Марсель и Даниэль. Они братья по взгляду, холодному как сталь, сквозь которую вряд ли прорастёт цветочек хоть лишней эмоции.

После всех речей против меня...

Кстати, ни слова про нашего демона гнева.

Серьёзные мужчины в чёрных мантиях заговорили хором, как единым низким голосом. Захотелось подбежать и начать шептать: «Во славу Сатаны». А затем перепентаграммить каждого из них, но нет... Нет. Стоит усмирить буйную фантазию. У меня ведь были подозрения, что гневный читает мои мысли. Хоть и совсем маленькое подозрение... Даже если так, то как можно быть таким невозмутимым слушая весь бред в моей голове. Или у него есть специальный фильтр на дурные мысли?

Совет обратился к Марселю и Даниэлю.

Но Марсель сказал, что ему нечего добавить.

Пока готовился к ответу Даниэль, в моей голове проскочили тысяча мыслей.

А мою точку зрения спросят? Или всем просто всё равно? Хотя, что я смогу сказать? Остальные ведь сказали правду.

К Даниэлю обратились как к участнику этого «великого» преступления.

Наверное, ожидалось всё что угодно, даже молчание, но вовсе не такие слова.

- Она сама ко мне полезла, так что моей вины здесь нет. Мне всё равно, что с ней сделают, пусть найдут кого-то, кто займёт её место, — на лице не проступило ничего. Ни жалости, ни злобы. Одно равнодушие.

Слова как-то прошли сквозь меня, именно его слова и ничьи больше. Пропитали меня насквозь, как тряпочку для пола. Иглами впились в лёгкие так, что на секунду перехватило дыхание, но всё тут же нормализовалось.

Чего ты ещё хотела? Пф, жалости.

А он прав, нужно меня заменить. Я тут как по ошибке. Не слишком испорченная и прогнившая для них, лишь могу много и без перерыва ныть.

- Мы не можем заменять демонов, если этого не требуют серьёзные обстоятельства.

Ха-ха-ха, идиот.

Голова стала такой тяжёлой и я наклонила её набок. Повернулась в сторону Даниэля и взглядом куклы начала смотреть на него. Хотелось верить, что он заметил это.

Как я старательно пытаюсь взглядом прожечь в нём дыру.

От метеорита.

Атомного взрыва.

И оставить эту чёрную дыру. Всепоглощающую.

Увидела лишь, как на секунду его челюсти плотно сжались. Бесится, наверное, из-за чего-то.

Ну и плевать.

Скорей бы сказали, как меня собрались карать.

- Как вы все знаете, замена демона очень трудный процесс и в данной ситуации мы не видим необходимости для такого решения. Но мы и не можем проигнорировать действия против всеобщего устава, с которым каждый был ознакомлен в самом начале.

Ага, значит, проще меня побить и поставить в угол.

Кто бы точно объяснил, что плохого я сделала.

Да и чёрт, этот... Этот... Засранец тоже причастен, почему только я буду отдуваться?

Трус.

- Ана, встаньте и подойдите сюда, — голоса сбили меня с мыслей и, ничего не понимая, пошла вперёд.

Мне на левую руку одели чёрный браслет, который как только прикоснулся к моей руке, больно впился в кожу и исчез под ней. Чёрная полоска оставалась видна и от неё по всей руке пошли линиями кровавые подтёки. С ужасом наблюдала за происходящим, пока линии не дошли до плеч и вся боль сосредоточилась в груди. Упасть в сводящей боли на колени перед всеми.

Позор.