Родовое проклятие

– Так он опять улизнул? – Бойл налегал на яичницу. – Вот змей!

– Да, ушел, – вздохнул Коннор. – Он исчез, а вместе с ним и туман. И остались только мы с мальчиком. А потом – я один. Только… Он был я, а я был он – как части одного целого. Я это понял, когда мы взялись за руки. Это больше, чем кровная связь. И не совсем то же самое… Словом, больше, чем общая кровь. В какой-то момент я мог видеть его насквозь, причем отчетливо, как в зеркале.

– И что ты видел? – спросила Мира.

– Любовь. Горе. Бесстрашие. Страх – и мужество, чтобы этот страх перебороть, ради сестер, ради отца с матерью. Ради нас, если уж на то пошло. Обычный мальчишка, лет десять, не больше. Но в тот момент он излучал такую энергию, что ему еще учиться и учиться ее обуздывать.

– Это вроде того, как я летала к бабуле? – задумалась Айона, вспомнив свою американскую бабушку. – Типа астральной проекции? Но не совсем, да? Что-то подобное, только еще с перемещением во времени, то есть… посерьезнее. Такое перемещение во времени может происходить вблизи дома Сорки. Но ты же не был рядом с домом Сорки, Коннор?

– Нет, я был за пределами поляны, хотя довольно близко от нее. – Коннор подумал. – Возможно, этого и достаточно. Это для нас что-то новое. Но я точно знаю: Кэвон такого не ожидал.

– А может быть, это он привел того мальчика, Эймона? – предположила Мира. – Вытащил его из его времени и переместил в наше? Чтобы оторвать его от сестер, чтобы сразиться не со взрослым мужчиной, а с мальчишкой? Он же жалкий трус, мы знаем! Из твоего рассказа следует, что если бы ты, Коннор, вовремя не подоспел, он бы с мальчиком разделался. Уж по крайней мере, причинил бы ему какой-то вред.

– В этом можно не сомневаться. Эймон держался очень храбро, честное слово, даже бежать не захотел, когда я ему велел. И в то же время он был в каком-то замешательстве, напуган, как будто не в силах собраться с духом и сражаться.

– А потом ты проснулся и отправился в лес, – сказала Брэнна. – И это ты, который и шагу утром не ступит, не кинув чего-нибудь существенного в рот! И кликнул своего ястреба. Небось еще до рассвета? – Она покачала головой. – Тебя туда что-то потянуло. Связь между тобой и Эймоном. А может быть, и сама Сорка. Мать, продолжающая защищать свое дитя.

– Мне снилась Тейган, – напомнила Айона. – Как она на Аластаре приезжает к их дому, на могилу матери, и там сражается с Кэвоном. И даже проливает его кровь. Она – моя, точно так же, как Эймон – твой, братишка.

Айона взглянула на Брэнну, та кивнула.

– А Брэнног – моя, это точно. Я ее часто во сне вижу. Но не в таком сне. Это полезно, наверняка от этого есть какая-то польза. Мы придумаем, как ее извлечь, как применить то, что мы теперь знаем. Он ведь с самого солнцестояния затаился и ждет.

– Мы его тогда ранили, – напомнил Бойл, обводя друзей изучающим взглядом светло-карих глаз. – В ту ночь он пролил кровь и обгорел, как и мы. Но, думаю, он больше.

– И он все лето зализывает раны, собирается с силами. А сегодня утром опробовал их на мальчике, попытался забрать его силу и…

– Прикончить тебя, Коннор, – договорил Фин. – Убей он мальчонку – и Коннора будто и на свете не было? Во всяком случае, такой вариант возможен. Измени прошлое – изменится и настоящее.

– Что ж, его план блистательно провалился. – Коннор разделался с беконом и вздохнул. – Вот теперь я не просто ожил, но к тому же бодр и весел. Жаль, что сейчас мы не можем дать негодяю еще один бой!

– Чтобы дать ему бой, одного сытого желудка мало. – Мира встала и начала собирать посуду. – И это касается нас всех. В прошлый раз мы ему задали жару, и это радует, но мы его не прикончили. Что мы упустили? Может, как раз самое главное? Мы не сделали чего-то самого необходимого, но чего?

– Вот что значит мыслить практически.

– Станешь, если больше некому! – огрызнулась Мира.

– Мира права. Я изучала книгу Сорки, – сказала Брэнна. – То, что мы делали, что у нас было, как и что мы планировали, должно было привести к результату.

– Но он переместился на другую территорию, – припомнил Бойл. – Принял бой в прошлом.

– И все равно я не вижу, что еще мы могли бы добавить к нашему плану. – Брэнна бросила взгляд на Фина, один короткий взгляд. Он в ответ едва заметно качнул головой. – Будем искать.

– Нет, ты давай сядь. – Опередив Коннора, Айона собрала оставшиеся тарелки. – В свете твоих утренних приключений от кухонных обязанностей ты сегодня освобождаешься. Может быть, это мне летом не хватило силы и умения?

– Напомнить, как ты вызвала смерч? – усмехнулся Бойл.

– Это было скорее интуитивно, умение тут ни при чем. Но я учусь! – Она посмотрела на Брэнну.

– Учишься, подтверждаю. И делаешь большие успехи. Ты вовсе не слабое звено, если ты это себе вбила в голову. И никогда им не была! Проблема в том, что он знает больше, чем мы. Он ведь на свой лад живет уже много веков.

– Это делает его старше, – вставила Мира, – но не умнее.

– У нас есть книги, предания и то, что передавалось из поколения в поколение. Зато он все это прожил, так что умнее он или нет, но опыта и знаний у него больше. И то, чем он владеет, – это нечто темное и могучее. Его магия в отличие от нашей не знает правил. Он нападает на кого вздумается, без разбору. Такого мы себе никогда не позволим, это будет равносильно тому, чтобы изменить себе.

– Источник его колдовской силы заключен в камне у него на шее – неважно, в человечьем он обличье или в зверином. Уничтожим этот камень – уничтожим и его. Я в этом уверен! – объявил Фин, для убедительности пристукнув кулаком по столу. – Для меня это ясно как дважды два, но как это сделать, я не знаю. Пока не знаю.

– Мы найдем способ. Мы должны, – сказал Коннор, – значит – найдем.

Коннор перегнулся через стол и накрыл ладонью руку Брэнны, а Фин поднялся вслед за остальными. В кухне стоял звон тарелок, слышалось урчание воды в мойке.

– Можешь обо мне не беспокоиться, – сказал Коннор сестре. – Что проку? Да в этом и нет необходимости. Чтобы видеть, – прибавил он, – мне не нужно вглядываться.

– А что, если бы он причинил тебе и мальчику вред? Что бы мы сейчас делали?

– Но не причинил же! И, между нами говоря, мы ему здорово врезали. Брэнна, я здесь, с тобой, как всегда. Нам это предначертано, потому мы здесь.

– Сказать по правде, от тебя одна головная боль! – Она шевельнула рукой под его ладонью, и их пальцы плотно сплелись. – Только вот… привыкла я к тебе. Ты будешь осторожен, Коннор?

– Конечно, буду. И ты тоже!

– И мы все.

Его и удивило, и растрогало, когда сопровождать его в птичью школу вызвалась Мира.

– Ты что же, пикап свой бросишь?

– Брошу. После такого плотного завтрака пешая прогулка отлично пойдет на десерт.

– Тело мое охраняешь? – Он обхватил ее руками за плечи и притянул к себе, так что их бедра соприкоснулись.

Одета она была по-рабочему – в грубых штанах и куртке, крепких сапогах, а волосы собрала в косу и выпустила над застежкой видавшей виды бейсболки.

И несмотря ни на что – глаз не отвести, подумал он. Черноглазая Мира, несущая цыганскую кровь.

– Твоему телу сторож не нужен. – Она подняла голову и посмотрела, как в небе кружат хищники. – За тобой вон кто приглядывает!

– И все равно спасибо за компанию! А заодно ты мне расскажешь, что тебя тревожит.

– По-моему, одно то, что какой-то безумный колдун задался целью нас истребить, уже немалый повод для беспокойства.

– Но ты же не по этой причине приехала вчера к Брэнне, да еще и ночевать осталась! Что, мужик напрягает? Хочешь, приструню?

Он согнул руку и показал кулак, заставив ее рассмеяться.

– Можно подумать, я сама не в состоянии приструнить кого хочешь, – отсмеявшись, хмыкнула Мира.

Теперь рассмеялся он, сама беззаботность, и еще раз толкнул ее в бедро.

– В этом я не сомневаюсь. Тогда что, дорогая? Что тебя тревожит? Я так и слышу, как у тебя мысли в голове жужжат, будто растревоженное осиное гнездо.