Признания новобрачного

— Звонили, сэр?

— Нет, — ответствовал Гриффин, — но хорошо, что ты пришел. Мое пальто и шляпу, пожалуйста.

— Момент! — воскликнул Фелпс и скрылся.

— Мой мальчик, тебе пора обзавестись нормальным дворецким, — сказал Доминик. — Уверен, у Фелпса есть множество бесценных качеств, но дворецкий из него никакой. Не хватает лоска.

Гриффин с трудом справился с желанием послать «старшего товарища» вместе с его советами и решил, что он в высшей степени выдержанный человек.

— Мне не нужен дворецкий, и я не желаю продолжать обсуждение твоих непрекращающихся попыток меня переделать. Я хочу лишь обсудить условие, при выполнении которого соглашусь, чтобы ребенок остался здесь.

— Полагаю, тебе нужна хорошая няня?

— Да, и чем скорее, тем лучше, — выпалил Гриффин. — Все это чертовски неудобно и неприятно. И нарушает все мои планы.

— Я немедленно об этом позабочусь, — сказал Доминик успокаивающим тоном. — Я знаю, как тебя раздражают всевозможные непредвиденные обстоятельства.

Мэдлин обменялась взглядами с Домиником. Оба явно старались не расхохотаться. Гриффин лишь молча подивился: когда это он стал вести себя как сварливая старуха, а не как мужчина, управляющий своей жизнью?

Глава 3

Джастин Брайтмор вышла из экипажа, чтобы лучше рассмотреть возвышающийся перед ней дом. Ее тревога немного уменьшилась при виде высокого мраморного портика и красивых венецианских окон элегантного дома на Джермин-стрит. Он определенно не был похож на бордель или игорный клуб, хотя, конечно, ее представление о подобных заведениях было весьма ограниченным.

Ну а поскольку заведения мистера Стила предназначались для самых высших слоев общества, вероятно, ее и вовсе не должны удивлять элегантность и даже, пожалуй, аристократизм здания. Но все же она почувствовала некоторое облегчение — заверения Доминика, что он везет ее отнюдь не в гнездо порока, оказались правдивыми.

Уголки губ ее покровителя дрогнули в улыбке.

— Джастин, ты же понимаешь, что я никогда бы не поручил тебе то, с чем ты не могла бы справиться.

Девушка поморщилась. Она надеялась скрыть свою тревогу относительно столь необычного задания, но, как выяснилось, тщетно.

— Да. Я знаю, что волноваться глупо, но в данном случае всему виной усталость и недостаток информации. В конце концов, я приехала в Лондон только вчера ночью, и вы почти ничего мне не рассказали.

Она получила письмо от Доминика несколько дней назад, находясь в поместье леди Эстер Белгрейв, расположенном недалеко от Кембриджа. Джастин полтора года была оплачиваемой компаньонкой леди Эстер и жила в ее старомодном, но удивительно уютном доме. Ей там очень нравилось. Леди Белгрейв относилась к ней скорее как к любимой племяннице, чем к наемной работнице, и Джастин наслаждалась жизнью — мирной, спокойной и благословенно респектабельной. Она будет тосковать о ней каждую минуту, которую предстоит провести в Лондоне.

Но она была в неоплатном долгу перед Домиником, и если он нуждался в помощи, не могла ему отказать. Леди Белгрейв тоже настаивала, чтобы Джастин согласилась на временную работу, утверждая, что это будет маленькое приключение, без подобных событий жизнь скучна. Джастин же считала, что забота о таинственном ребенке мистера Гриффина — да еще в борделе — это слишком большое приключение, без которого она вполне может обойтись.

В ее жизни хватало драм, пока был жив отец. У нее не было желания возвращаться в город, где они жили, и только чувство долга и искренняя привязанность к своему покровителю помогли ей справиться с собой.

Доминик смущенно улыбался, пока они поднимались по мраморным ступеням, ведущим к высокой темно-зеленой двери с блестящим медным дверным молотком.

— Да, я понимаю, с моей стороны было не слишком великодушно не позволить тебе отдохнуть, но последняя записка Гриффина показалась мне панической, а этот мальчик, как правило, не склонен к преувеличениям. По-моему, один младенец не может повергнуть в хаос весь дом, но, судя по всему, именно так и вышло.

Хаос.

Вот что она ненавидела больше всего на свете. Но жаловаться смысла не было. Лучше уж сразу приступить к работе и навести порядок. Чем скорее, тем лучше.

Джастин похлопала его по руке.

— Вы не должны беспокоиться, дядя Доминик. Я здорова, сильна и со всем справлюсь. Что же касается отдыха, его у меня все равно не будет. С младенцем на руках не отдохнешь. Так что лучше не привыкать.

— Ты тоже не беспокойся, девочка, — вздохнул Доминик и постучал в дверь. — Тебе помогут.

— Да, конечно. Дамы, живущие по соседству. — Она старалась говорить безразличным тоном, словно в предстоящих контактах с проститутками не было ничего из ряда вон выходящего. — Уверена, все будет в порядке.

Джастин часто говорила себе, что все будет в порядке, даже когда перспективы были самыми неблагоприятными. Это улучшало настроение и придавало сил при столкновении со сложными ситуациями. За двадцать четыре года своей жизни Джастин нередко приходилось справляться с трудностями — справится она и с ребенком в борделе. Хотя, конечно, предпочла бы остаться в поместье леди Эстер.

Дверь распахнулась. Их встретил жилистый человек с узким лицом и длинным носом, одетый в простые черные штаны, белую рубашку и серый жилет. Странно, но, увидев Доминика, он испуганно попятился, одновременно быстро наклоняя голову и снова вздергивая ее, словно маленькая птичка, клюющая зернышки.

— Сэр Доминик, мистер Гриффин вас ждет. Давно ждет. И уже успел вскипеть. — Незнакомец нервно оглянулся, словно ожидал появления у себя за спиной чего-то опасного.

— Понимаю, что ждет, хотя сейчас в доме вроде бы все спокойно, — сказал Доминик, пропуская Джастин перед собой.

Она с любопытством осмотрелась. На красивом мраморном полу кремового цвета не видно ни пылинки. Стены покрашены в золотисто-желтый цвет и отделаны изящной лепниной. Это был дом аристократа или, по крайней мере, богатого землевладельца, а вовсе не логово известного лондонского распутника.

Фелпс с нескрываемым любопытством покосился на Джастин. После чего снова обратил все свое внимание на Доминика.

— Сейчас — да, тихо. Но ночью было совсем иначе.

— А что случилось ночью? — полюбопытствовал Доминик.

— Светопреставление, — мрачно сообщил Фелпс, принимая у Доминика шляпу и пальто. — Так Роуз сказала.

Когда Фелпс небрежно швырнул вещи Доминика на стул и пошел по вестибюлю, Джастин нахмурилась. Этот человек явно не был дворецким или хотя бы лакеем. Но Доминик только весело подмигнул ей — что было совершенно для него не характерно — и жестом предложил следовать за слугой.

Джастин так и сделала. Несмотря на внешнюю спокойную элегантность, этот дом не был обычным — Доминик предупредил ее об этом заранее. Поэтому Джастин, как ни старалась, не могла справиться с тревогой.

Да и встреча с хозяином дома не предвещала ничего хорошего. Даже до нее доходили слухи о печально известном Гриффине Стиле, правда, было это довольно давно, когда она еще жила в Лондоне. И все эти слухи не сообщали о нем ничего хорошего.

Фелпс открыл дверь, покрашенную в глубокий коричневый цвет, в тон лепным украшениям на стенах, и отступил, пропуская гостей вперед. Джастин замерла на пороге и растерянно заморгала, оглядывая комнату. Обстановка оказалась богатой и изысканной. На столе у окна она заметила даже пару коулпортовских[1] ваз.

— О боже, — тихо пробормотала она.

И только когда Доминик коснулся ее плеча, она медленно вошла в комнату, которая, очевидно, служила обычно гостиной, но совершенно не походила на те, в которых ей приходилось бывать. Вся мебель была богатых оттенков желтого и красного, как и тяжелые бархатные шторы, перехваченные толстыми витыми шнурами с золотыми кистями. В комнате стояло несколько столов разных размеров, и самый красивый из них — изящный столик красного дерева с инкрустациями из меди — занимал почетное место в середине комнаты. Его столешница держалась на спине грифона, когтистые лапы которого являлись ножками стола.

1

Коулпорт — тип изящного фарфора и фаянса; изготовляется в районе села Коулпорт, графство Шропшир. — Примеч. пер.