Страница 5 из 14
«Чума на оба ваших дома!» — неожиданно всплыло в Крыськиной памяти одно из любимых выражений Ольги Петровны, учительницы из Отрадного. Старушка так выражалась, когда была чем-то раздосадована или разозлена. Странно… как эти слова могут быть связаны с тем, что она сейчас читает?.. Надо будет спросить. Хотя… кажется, что-то подобное попадалось ей страниц эдак… несколько назад. Сейчас… А, вот!
«Хм… — подумала скавенка, — как странно — вроде бы и об одном и том же, а по-разному… И репетиции идут по похожему — но другому тексту… Надо будет спросить у знающих, с чего бы так».
Она снова шмыгнула носом, поправила сползший на затылок капюшон безрукавки и перевернула страницу.
Посторонние мысли слегка отвлекли ее от чтения, и тут девушка заметила, что вокруг нее почему-то стало гораздо светлее, чем было. Недоумевая — неужели она засиделась настолько, что прозевала рассвет, Крыся скользнула рассеянным взглядом по сторонам.
И замерла.
Ноги… Чьи-то ноги, обутые в тяжелые, на толстенных подошвах ботинки, стояли чуть ли не прямо у нее перед носом. Скавенка недоуменно моргнула и медленно, еще не до конца вернувшись в действительность, повела взглядом вверх.
Над ботинками обнаружился защитный антирадиационный комбинезон, а над комбинезоном — хоботастая маска противогаза, фонарь и… дуло какого-то оружия, нацеленное прямо на нее, на Крысю!
Еще секунду выдернутая с веронских улочек Крыся недоумевающе смотрела на нарушившего ее уединение сталкера (а это был именно сталкер — человеческий добытчик!), а потом, пронзительно взвизгнув, метнулась из своего закутка прочь, стремясь проскользнуть в тесное пространство между стеллажом и страшной, нависшей над ней фигурой человека. Даже не вставая на ноги, как крыса — на четвереньках.
«Идиотка несчастная, читательница хренова, вот теперь выкручивайся!!!..»
«…когда грянул Удар, в метро кинулись спасаться прежде всего те, кто оказался рядом со станциями. Так и вышло, что на Петровско-Разумовской скопилось много торговцев с местного вещевого рынка — а это были, в основном, выходцы с Кавказа и Вьетнама (интересно, где это?). На Тимирязевской — опять же вьетнамцы: там стояло огромное общежитие, где их жило очень много. И все это было разбавлено теми, кто успел добежать до метро с расположенных рядом станций железных дорог, и теми, кто жил поблизости. Как утверждает Ольга Петровна (учительница из Отрадного… кстати, разные такие мудреные слова пишу с ее слов, я сама, честно говоря, плохо понимаю, что это такое)… Так вот, как она утверждает, „процентное соотношение спасшихся в этом отрезке метро представителей разных народов было примерно равное — по одной трети русскоязычных, кавказцев и вьетнамцев, плюс-минус десятка два-три других национальностей на всю Линию“. Почему я привожу этот расклад — потому что именно он послужил началом образования трех скавенских племен. Черные скавены, самые богатые и предприимчивые — это бывшие кавказцы и близкие им народы. Белые скавены — русские и те, кто хоть как-то подходил под эту категорию. Желтые скавены — бывшие вьетнамцы. Сейчас многие из петровско-разумовских желтых — рабы наиболее богатых черных скавенов. Потому что у нас так: кто сильнее — тот и повелевает, а желтые — они же такие маленькие, хрупкие, слабые… Слабее, чем представители двух других племен. Но терпеливее их в несколько раз — это бесспорно! У нас так и говорят: „богат, как черный, умен, как белый, терпелив, как желтый“.
…Старожилы станций утверждают, что так было не всегда, что раньше не было деления на черных-желтых-белых, не было хозяев и рабов. Но это было раньше, до меня. Я родилась примерно через год после крысиного нашествия, а когда уже начала что-то понимать в жизни — вокруг уже было то, что я тут уже описывала. Более того, мне известно (опять же со слов старожилов из тех, кто не брезговал со мной поговорить), что раньше население станций было более разнородным. То есть, не было так, что на одной станции жили преимущественно одни черные или одни желтые… Это потом — после Эпидемии (когда мы стали скавенами) выживший и вновь расплодившийся (а скавены очень плодовиты!) народ стал кочевать по Линии, стремясь найти земляков и сородичей и жить вместе с ними… Так образовались скавенские общины и кланы. Прежде всего — общины: Петровско-Разумовская, Отрадновская (или как — Отрадненская?), Владыков *зачеркнуто* Владыкинская, Бибиревская, Алтуфьевская. Потом кланы — те, что образовались по племенному или семейному признаку. Количество кланов в каждой общине может быть разное. От двух, как у нас в Петровско-Разумовской, до пяти-шести — как в Бибиреве или Отрадном. Что касается Алтуфьева — про него мало что известно даже мне (несмотря на то, что я и там полазила — скрытно, конечно, я совсем не хочу, чтобы меня убили или замучили тамошние отморозки!). Дело в том, что туда, на самую дальнюю и неглубокую станцию Линии, некогда стали стекаться разные изгои, преступники, беглые рабы — в общем, те, кому не нашлось места на других станциях. И вот какой у них там царит уклад — я доподлинно не могу сказать. Но по моим наблюдениям — семейных кланов у них точно нет, есть крошечные кланчики-группировки по племенному или какому-то иному признаку. Каждый подчиняется только своему вождю, а вот одного вождя над всеми их кланами вроде пока нет. Могу себе представить, какая междуусобная грызня у них там порой идет, — если учесть, что из-за радиации на таких неглубоких станциях население еще менее походит на людей, чем на станциях „глубокого залегания“! Впрочем, я там давно не была — может, что-то уже и изменилось? Надо будет и правда как-нибудь осторожненько слазить в Алтуфьево…
…Самая, пожалуй, богатая община — Петровско-Разумовская, или, как ее все больше начинают, называть сами ее жители, Северный Эмират. Неудивительно — ведь под боком у станции большой вещевой Рынок, склады, несколько Торговых Центров и магазинов, где сохранилось видимо-невидимо различных хороших вещей! Я там была пару раз — сильно впечатлилась! И это если учесть, что приличную часть уцелевших после пожаров и взрывов вещей уже давным-давно растаскали! Раньше, в первые годы жизни Внизу, Рынок и другие магазины и склады (по-здешнему — Закрома) не охранялись, и оттуда могли брать вещи все кому не лень. Но потом два наших клана — Ганджабовы и Хамроевы — разрослись, прибрали Закрома к рукам, поставили охрану, и теперь туда фиг сунешься! Тут же стрелять начинают! Вот и получается, что самые богатые скавены живут на Петровско-Разумовской, а чем дальше от нее — тем жители беднее. В Бибиреве, по меркам Эмирата, — вообще нищета. Нет, конечно, тамошние добытчики тоже ходят Наверх, приносят оттуда всякие вещи, но такой роскоши, как здесь, у них нет. Несмотря на то, что в окрестностях их станции тоже есть и рынок, и магазины… Но они не такие крупные и многочисленные, как у нас, на Петровско-Разумовской. Бибиревцы живут в хибарках, сооруженных из ящиков, железных листов от разобранных вагонов и картонных коробок, или просто под навесами. Кто посостоятельнее (или поудачливее) — в туристических палатках. Самые впечатляющие дома — в Отрадненской общине. Двухэтажные — представляете?! Там у них, Наверху, уцелел огромный магазинище стройматериалов — так что им есть из чего строить свои жилища. Они и на заказ домики делают и продают, но это уж совсем запредельная роскошь, которую могут позволить себе немногие.
У нас, на Петровско-Разумовской и, отчасти, во Владыкине (желтые семейные кланы Ван, Бао и Хыонг и объединенный белый Земляки) живут в каркасных четырехугольных шатрах, которые раньше были торговыми палатками. Эти домики можно поставить так, что образуется просторное многокомнатное жилье. У Ганджабовых и Хамроевых главные Дома (где живут вожди кланов с женами и детьми… кстати, жен у них по нескольку!) — шестикомнатные, у их родичей — двух- и трехкомнатные. Подозреваю, что вожди кланов были бы не прочь и расширить свои жилища, — да ведь платформы на станциях и так тесные, много шатров не поставишь… Все дома богатых и состоятельных изнутри обтянуты красивыми тканями, застелены коврами, уставлены роскошной утварью… Их обитатели спят на мягких матрасах и подушках, укрываются одеялами. У них есть собственное электричество, его дают генераторы, принесенные с Поверхности (за горючим для них время от времени ходят Наверх группы добытчиков Эмирата). Их женщины ходят в красивых нарядах, сплошь увешанных золотыми украшениями.