Страница 8 из 21
Общество наше все еще оболванено какими-то устаревшими традиционными установками, и даже у молодежи, якобы такой бунтарской, такой бунтарской, они висят на ногах, как гири. По мнению абсолютного большинства, писатели должны писать медленно и «за так», пусть скажут спасибо, что их вообще кто-то читает, а про деньги пусть и не заикаются…
Но постепенно западные ценности вытесняют местную дурь. Сперва наши авторы узнают, что Джек Лондон писал, деловито торгуясь за каждый цент, как вообще работают штатовские авторы, а образ «самого духовного народа-богоносца» медленно переходит из разряда непреложных истин в область пока что иронии.
Потому еще раз – да! Я могу делиться литературным опытом, потому что за моими плечами и Литературный институт, и мой громадный опыт, и количество написанных книг, и то влияние, которое они оказали.
Да, я был в Литинституте звездой, писал ярче всех, и сейчас вот на крики о том, что хвастается, это же нескромно, ЧСЗ зашкаливает и все такое, просто расскажу о последнем случае на выпускном банкете.
Так как мы не просто студенты, а все вээклашники, то есть все члены Союза писателей СССР, лауреаты высших местных премий, а тогда премии были в руках государства и не раздавались тем, кто покажет сиськи или принесет бутылку жюри, то наш банкет проходил в крохотном зале, где помимо нашего выпуска в составе тридцати пяти человек были ректор Литинститута, проректоры, два-три особо заметных преподавателя и кто-то из ЦК КПСС.
После двух-трех тостов поднялся некий Николай Калинин, поэт откуда-то вблизи, и, поглядывая на меня зло, провозгласил тост: «За скромность! За нашу скромность писателей!» Ну, тост как тост, я, как и все, привычно поднял рюмку и готов был опрокинуть в глотку, большинство тостов, сами знаете, привычная хрень, их не обсуждаем и почти не слышим, просто поднимаемся, если надо, и пьем, однако на этот раз вскочил один из наших лучших преподов по литературе, блин, забыл фамилию, помню только, что прямой потомок Пушкина, так вот, вскочил и просто заорал яростно: «Скромность?… Скромность – это гибель для писателя!.. Писатель должен быть дико нескромным всегда и везде, иначе не сможет ломать привычные рамки быта и литературы!.. Какой же вы писатель, если за годы обучения здесь так и не поняли…»
Потом он ссылался на классиков, все они были весьма, оказывается, нескромные, кто бы подумал, глядя на их исполненные мудрого величия портреты, сыпал цитатами. Ну, Калинин сел, опустив глазки, но явно несогласный, что вам и сейчас близко, вы тоже не согласны, вам же нужно, чтоб писатель был всегда скромный, тихий и опрятный, как вот был Калинин – а вы знаете такого писателя? Однако мы с ним в одной аудитории слушали одни и те же лекции! Почему не читаете запоем скромного Калинина?
Когда я, подготавливая первое издание «Как стать писателем», вынужденно сбросил маску тупого литейщика и признался, что имею право писать эту книгу, так как за моими плечами Литинститут и я там был лучшим на своем и соседних потоках, ряд товарищей тут же побежали в Литинститут проверить, благо он в самом центре Москвы, пять минут пешком от памятника Пушкину по Цветному бульвару. Там им, увы, к их досаде сообщили, что да, Никитин учился здесь, был лучшим стилистом, о нем до сих пор легенды ходят, правда, не из-за стилистики, но все равно это наша звезда и знаковая фигура.
И потому сейчас говорю: знаю, вам трудно выдавить из себя мелких и злобно брюзжащих обывателей, но все же постарайтесь, вдруг кто-то да сможет, и тогда тот начнет понимать написанное вне зависимости от того, нравится ему внешность или манеры автора, и не важно, какое у него ЧСЗ. Книги живут отдельно!
Несколько раз я упомянул на форуме трансгуманистов, где обитаю постоянно, о читерстве в литературе, но не все уловили, в чем соль. Поясняю здесь. Все годы и века литература создавалась по сути для одного и того же человека. То есть прекрасная вещь «Одиссея» Гомера не только читается и смотрится в кино с интересом, но все эти «Рэмбо» и подобные им – полное повторение сюжета и даже моментов, но смотрится же!
Однако с последней войны родились и дали потомство уже три поколения. Впервые в истории человечество наконец-то вышло в мир изобилия, благополучия и достатка. И что же, писать так же, как и для тех, кто жили в болезнях и бедности, постоянной тревоге за жизнь?
Да, можно писать и так. Однако мир резко изменился в сторону великого разнообразия всего-всего на свете. Множество диковинных товаров, новые виды спорта, досуга и развлечений… Да, в индустрии байм можно с упоением резаться в стрелялки или водить танковые армии, но десяток лет рейтинг наиболее популярных байм возглавлял Sims, а еще в десятку обязательно входили два-три аддона к нему.
В чем феноменальный успех сэра Ричарда? Да именно в том, в чем его больше всего обвиняют: слишком легко ему все дается! И суперумения и супервозможности: попал в тот мир простолюдином и вот уже стал королем, умеет драться лучше всех в мире, колдовать, ему подчиняются все демоны мира, он красив, всемогущ, все женщины срывают перед ним лифчики…
В компьютерных играх, а короче, баймах, можно ввести коды, что дают герою неуязвимость, бесконечный запас патронов и магии, суперсилу, прыжки на любую высоту и прочее-прочее. Таких называют читерами, но трудно найти баймера, который бы не читерил в каких-то моментах.
Так вот, похоже, литература начинает учитывать и таких игроков-читателей, которым уже не хочется ползать по грязным подземельям старинных замков или Чернобыля, которым нужен яркий и красочный мир беззаботного Sims, ибо последние два поколения выросли в сытое и благополучное время.
Потому присмотритесь к этому жанру… нет, это не жанр, а направление… даже не направление, а скорее веяние времени, еще не до конца высказанные желания огромной и все более растущей части населения видеть красивый, чистый и приятный мир с хеппи-эндами и приятными героями с белозубой улыбкой.
Сага о сэре Ричарде в какой-то мере отвечает этим запросам. Это не значит, что классическое правило: три четверти объема книги героя должны бить, гонять, унижать, преследовать, обвинять, а в последней он наконец-то расправляет плечи и начинает мстить… устарели. Нет, не устарели. Но и новое направление есть, есть…
Начинающему автору нужно знать также, помимо литературных приемов, основы взаимоотношений как с другими авторами, так и с читателями.
Сошлюсь на собственный пример… не для хвастовства, а чтобы никого не задеть, все ж такие обидчивые, страсть… Когда-то писали пером, потом печатали на пишущих машинках – это был один мир и одна техника написания. Потом пришли компы, сразу появились новые возможности. Остановлюсь только на одной.
Стало возможным отправлять в издательства не один экземпляр, как раньше, а сразу по файлу во все издательства. А еще очень легко стало комбинировать куски текста, переставляя, подгоняя как удобнее. Раньше напечатанные на пишущей машинке листки разрезались, вырезались нужные абзацы, а потом вклеивали их в более подходящие места в рукописи, получались уродливейшие листы в несколько метров длиной, это называлось «простыни», и перед сдачей в издательство автор резал их ножницами на стандартные страницы.
С компами стало намного проще: cut на нужном абзаце, а затем paste в более подходящем месте. Если уж вырезаемым текстом очень дорожите, то лучше не cut, а copy, так как и комп может перегрузиться сам по себе, и свет выключится во всем доме, и телефон зазвонит, а вы пока поговорите, можете забыть, что у вас в буфере очень ценный кусок, и скопируете на него что-то еще. Разумеется, после того, как вставите в нужное место, следует вернуться и делейтнуть то, что было выделено.
Однажды, в самом начале эры персональных компов, когда еще не слишком шибко владели всеми программами, да и они были с глюками, я скопировал нужный абзац, а… делейтнуть потом забыл, что-то отвлекло.