Страница 9 из 9
Внезапно вспышка молнии осветила группу человекоподобных фигур, беспорядочно мечущихся под дождем всего в двух сотнях ярдов от дома.
Трудно было разглядеть наверняка, но Филипу почудилось, что они движутся в сторону особняка. Неужели почуяли запах живой плоти? Или услышали шум? А может, просто случайно оказались так близко?
И в тот момент Филип Блейк впервые задался вопросом: что, если их дни в этой уютной тюрьме сочтены?
На четвертый день погода выдалась пасмурная. Тучи висели так низко над мокрыми газонами и заброшенными домами, что казалось, что до них можно дотянуться рукой. Пошла вторая неделя эпидемии.
Филип стоял в гостиной с чашкой кофе в руке и сквозь жалюзи внимательно осматривал построенную на скорую руку баррикаду. В бледном свете утреннего солнца он заметил, что с северо-восточной стороны забор шатается, будто кто-то его толкает.
– Черт подери, – едва слышно пробормотал Филип.
– Что случилось? – спросил Брайан.
Голос брата вытащил Филипа из ступора.
– Их стало еще больше.
– Черт. Сколько?
– Не знаю.
– Что будем делать?
– Бобби!
Бобби выбежал из своей комнаты, едва успев натянуть спортивные штаны. В руке он держал недоеденный банан. Филип повернулся к своему тучному приятелю и велел:
– Одевайся.
Бобби запихнул в рот остатки банана, быстро прожевал и шумно проглотил.
– Что случилось? – спросил он.
Не отвечая, Филип посмотрел на Брайана.
– Посиди здесь с Пенни.
– Будет сделано.
Филип пошел к двери и, выходя на улицу, крикнул:
– Возьми пневматический молоток и все удлинители, какие найдешь! И топоры захвати!
ФФФФАААМП!
Номер пять обмяк от удара, будто гигантская тряпичная кукла в рваных костюмных брюках. Молочно-белые глаза закатились под лоб. Труп медленно соскользнул по другой стороне забора и рухнул наземь. Филип сделал шаг назад и тяжело вздохнул. Пот струился по лицу, стекая за шиворот.
Первых четверых он положил, даже не заметив. Одна женщина и трое мужчин. Четыре гвоздя в лоб. Филип просто поджидал их с пневматическим молотком, и как только очередной дохляк приближался к отверстию в баррикаде, жал на кнопку: ФФФАААМП! ФФФАААМП! ФФФАААМП! ФФФАААМП!
Но с пятым оказалось сложнее. Он ловко увертывался и даже успел прыгнуть на Филипа, клацнув зубами в паре сантиметров от его шеи. Только с третьей попытки Фил сумел попасть в мертвеца – первые два гвоздя пролетели мимо, со звоном отскочив от асфальта.
Убедившись, что пятый уже не встанет, Филип согнулся и, не выпуская из рук молотка, попытался отдышаться. Потом выпрямился и прислушался. Тихо. Забор больше не шатается.
Филип повернулся и увидел Бобби Марша. Тот сидел, опершись на маленькую собачью будку, и тяжело дышал. На будке висела табличка с именем питомца: «Дружок».
– Чертовы богачи со своими собаками, – уныло пробормотал Филип. – Просто сумасшедшие. Уверен, они кормили свою псину лучше, чем многие родители кормят детей.
В двадцати футах от Бобби поверх забора висели останки мертвой женщины с топором, все еще торчащим из черепа. Филип помахал Бобби, привлекая его внимание, и крикнул:
– Все в порядке?
В ответ Бобби поднял большие пальцы. И вдруг… ни с того, ни с сего… Все произошло слишком быстро.
Никто не успел вовремя понять, что происходит. Бобби стоял с поднятыми большими пальцами и широченной улыбкой на лице. Он всегда старался угодить Филипу, и сейчас был страшно горд, что справился с грязной работой.
Бобби был единственным ребенком в семье и школу закончил лишь с превеликим трудом. Он всегда старался держаться как можно ближе к Филипу, а после смерти Сары изо всех сил пытался сохранить связь с товарищем, потерявшим вкус к жизни. Он бесконечно названивал Филипу, болтал без умолку при каждой встрече и даже корчил из себя дурачка, чтобы хоть как-то подбодрить друга. Эпидемия, конечно, была сущим кошмаром, но в глубине души Бобби даже немного радовался, что все это произошло: борьба за жизнь снова сплотила школьных приятелей. И сейчас Бобби был страшно доволен тем, что может вот так с улыбкой поднять большие пальцы и увидеть одобрение на лице Филипа.
Он не сразу услышал, что в будке, рядом с которой он стоял, что-то шевелится…
Из будки послышались глухие удары. Будто огромное сердце билось внутри миниатюрного деревянного домика. Бобби застыл в ужасе. И за те пару секунд, что он приходил в себя, из будки выпрыгнуло какое-то маленькое существо.
Филип уже пробежал полпути через двор на полной скорости, когда понял, что тварь, вырвавшаяся из конуры, была крошечным человечком. Точнее говоря, гниющим, посиневшим, искаженным подобием крошечного человечка. Опавшие листья и собачьи фекалии запутались в его грязной челке, в ногах болталась цепь.
– Черт! – заорал Бобби, отпрыгнув от трупа двенадцатилетнего ребенка, уже нацелившегося на его ногу. Ему повезло: убери он ногу на мгновение позже, и… Но маленький зомби лишь схватил зубами пучок травы.
Филип был уже в пятидесяти футах. Он бежал изо всех сил, держа в руке заряженный молоток. Бобби упал на землю и пытался встать, но ноги не слушались. Мертвец проворно бежал к нему по траве, как огромный тарантул. От страха Бобби не мог пошевелиться. Он сидел и смотрел на приближающееся чудовище.
Филипу оставалось пробежать всего двадцать футов, когда зомби снова прыгнул на Бобби Марша. Филип прицелился, но поздно: мертвый ребенок уже вцепился гниющими зубами в ногу толстяка.
– Черт возьми! – заорал Филип и нажал на кнопку, но ничего не произошло. Цепь удлинителей где-то разомкнулась. Фил схватил живой труп и отбросил в сторону, но из раны уже вовсю хлестал фонтан крови. Мертвый ребенок шлепнулся на траву и покатился по грязной лужайке. Ник и Брайан выбежали из дома. Брайан кинулся соединять удлинители, а Ник побежал на зомби с топором в руке. Филип обнял Бобби за плечи, пытаясь его успокоить. Если он не прекратит кричать и дергаться, то умрет от потери крови до того, как его успеют перевязать.
Филип зажал рану рукой и придавил, чтобы немного замедлить кровотечение. Боковым зрением он увидел, как мертвец ползет в сторону Ника и Брайана. Ник не растерялся и, подбежав к трупу, взмахнув топором. Ржавое лезвие впилось в череп, разломив его пополам. Больше мертвяк не двигался. Ник вытащил топор и услышал, что Филип что-то кричит про ремень. Какой ремень? Точно, ремень! Ник на бегу снял пояс и подал его Филипу, чтобы тот наложил жгут.
Филип знал, как это делается, но только в теории. Он обернул ремень вокруг бедра Бобби и туго его затянул. Бобби попытался что-то сказать, но губы его бессильно дрожали, не издавая ни звука. И выглядел он ужасно – как на последней стадии обморожения.
Брайан наконец воткнул в розетку шнур удлинителя.
– Тащите бинты и спирт! – закричал Филип. – Живо!
Ник бросился к дому, все еще держа в руке топор. Фил поддерживал Бобби на руках, словно большого ребенка, и пытался его успокоить. Бобби поскуливал; дыхание его стало поверхностным и рваным. Филип повторял ему, что все будет хорошо, но уже и сам понимал, что ничего хорошего ждать не приходится.
Через несколько секунд Ник вернулся из дома с охапкой больших стерильных повязок. Из одного кармана у него торчала пластиковая бутылка со спиртом для дезинфекции, из другого – пакет ваты. Но одного взгляда на помрачневшее лицо Филипа ему хватило, чтобы понять: все напрасно. Если Бобби не умрет, то превратится в ходячего мертвеца.
– Нужно перенести его в дом, – громко сказал Филип. Но никто не пошевелился. Все понимали, что Бобби Марш уже не жилец.
Это понимал и сам Бобби. Он лежал на траве, все еще пытаясь что-то сказать. Но язык по-прежнему не слушался.
– П-п-ож-ж-жа-л… – выдавил Бобби, умоляюще глядя на Филипа.
– Ш-ш-ш… тихо, – перебил его Филип. Мысли у него путались, но он все-таки повернулся к Нику, схватил повязки и начал обматывать рану.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.