Осада

Яковлев закрыл рот так, что клацнули зубы. Еще полчаса препирательств, и кандидатура была пробита. Исаева вызвали в Кремль. И занялись вопросами внешней политики. Тут о себе напомнил Лаврентьев.

– Немного не по моему окладу речь, уж простите, Валерий Григорьевич, но корабли Северного флота до сих пор не могут встать на рейд Рейкьявика. Двадцать четыре корабля НАТО встали насмерть и требуют взять на борт «Петра Великого» депутацию генералов для проверки нашей деятельности в стране. Не будем ли мы ущемлять права граждан РФ в розыске, как далеко зайдем в разблокировании своего аэродрома, вместо того, чтобы все силы бросить на Кефлавик, куда они уже готовы высадить десант.

– Что Харальссон? – резко спросил президент, опередив даже Пашкова.

– Пока держится, хотя только по тому, что понимает – он сейчас разменная монета в большой игре. Но по нашим данным, в порту Рейкьявика намеревается высадиться десант. Около сотни «морских котиков» из Англии, сейчас находящиеся на одном из вымпелов. Они собираются разблокировать международный аэропорт Кефлавик и взять его под временный контроль, если ситуация не разрешится в ближайшие дни. Провести гуманитарную помощь и заодно, обеспечить, чтобы на нашу базу самолеты так и не сели.

– Игорь Лукич, почему не сообщили раньше? – немедленно поднялся из-за стола Грудень. – Мы бы уж встретили непрошеных гостей.

– Вот именно поэтому не сообщил. Я настаиваю на переговорах. Ситуация сложная, а лишних козырей у нас нет. Если дело дойдет до конфликта, мы проиграем.

– Но «Петр Великий»…

– А там уже авианосец США «Рональд Рейган», английские крейсера типа двадцать три «Ланкастер» и «Вестминстер», плюс натовская мелочь. Англичане на Фолклендские острова плюнули, но к берегам Исландии половина флотилии послали. Вы же знаете, какое в Англии мощное лобби.

– Простите, но дело не только в лобби, – влез я. – Вспомните, Игорь Лукич, сельдевые войны восьмидесятых. Да что так далеко ходить, отношения с Шотландией складываются по нисходящей. Послами страны, видимо, так и не обменяются. А если учесть, что немаленькая часть английских ВВС базировалась на базе в Кефлавике, которая ныне отошла к нам, но которую так хочется вернуть.

– Да, в этом вы правы, – согласился руководитель ГРУ. – О сельдевой войне я как-то и не вспомнил.

– Давайте вернемся к нашим проблемам, – Денис Андреевич ненадолго выключился из беседы. – Игорь Лукич, ваше мнение по Исландии.

– Ждать, – коротко произнес Лаврентьев. – Пока мы можем только это. Страны НАТО хотят вернуть территорию себе, Англия заинтересована больше всех, поскольку оттуда она сможет легко перекрывать морские пути да и контролировать рыбную ловлю в регионе. А это удар по Шотландии.

– Флот дает возможность рыбакам выходить в море? – спросил я.

– Да, пока да. Иначе исландцы бы не смогли продержаться столько. А вот с нашей базой неприятности.

– Я знаю, – ответил Грудень, поморщившись. – Если вы о беженцах, то мы приняли две с половиной сотни человек с обоими паспортами. И пока отстреливаемся, слава богу, только от зомби.

– Вполне возможны провокации со стороны англичан, – предупредил начальник ГРУ. – Макдуф обещал принять суда с беженцами, англичане пока совещаются, как их пропустить, как обыскивать на предмет наличия провокаторов или представителей нашего Пятого управления.

– Скорее, они найдут там нас, – заметил Нефедов. – Наших на острове сейчас сто двенадцать человек, и с беженцами отправятся многие.

Спорить никто не стал, поговорили о возможных ответных действиях. Затем Грудень доложил о ситуации с живыми мертвецами.

– В настоящий момент войска зачищают основные магистрали и прилегающие к ним поселки. В дальнейшем, с конца этой недели мы перейдем к планомерному освобождению захваченных территорий.

– Простите, Валерий Григорьевич, с конца, это с какого именно числа? – тут же встрял я, вспомнив о сафари.

– Не раньше двадцатого, Артем. К празднику должны создать пояс вокруг обеих столиц, а там проведем передислокацию и будем действовать разрозненными группами. Возможно, для скорости, в сентябре подключим и срочников, на резерв. Они уже пообтерлись, к тому времени привыкнут, – он помолчал и добавил, – Хорошо бы к этому времени наш аэропорт восстановился бы. Ситуация в Исландии очень тяжелая.

И замолчал. Слова больше никто не брал, Денис Андреевич попросил сообщить министра финансов Эггера о прогнозе ситуации на рынках. На этой приятной ноте и закончили.

Все оставшееся время до выходных я крутился как белка в колесе, получая и передавая распоряжения, касательно совмещения действий президента и прессы. Визит в Питер Денис Андреевич не отменил, торжества он планировал начать там, а вечером прибыть в Москву на концерт.

В пятницу утром мне позвонили из Ганновера как раз насчет концерта. Любимая группа президента «Скорпионз» прослышав о намечающихся торжествах, а о них трудно было не прослышать, мы раструбили об этом на весь мир, возжелала принять в них участие. И всего за полмиллиона евро. Можно за четыреста тысяч, не стал упираться агент.

– Концерт бесплатный. Мы все делаем для народа, – отрезал я. – Так что мы с удовольствием примем вас, но оплатить сможем только перелет, проживание в гостинице, ну и… как это у называется… причуды певцов.

Агент хохотнул, но, отключив связь на минутку, вернулся и дал согласие. «Скорпионз» согласились выступать за икру. Всем, кроме Дениса Андреевича, конечно, я немедленно растиражировал грядущий анонс, пускай для него выступление артистов будет сюрпризом.

Как-то вот так в делах время докатилось до субботы. Глава Администрации умчался в Череповец, где я его видел по телевизору, а затем он мне дал несколько ЦУ посредством видеосвязи. Утром, закончив встречу с представителями Первого канала, я вернулся к себе и стал изучать полученные сводки, затем происшествия, ленту новостей. Около полудня, да, на часах значилось примерно столько, я наткнулся на сообщение с пометкой «срочно». «Вчера вечером по невыясненным причинам, погибла известная поп-дива, актриса и ведущая Лена Домбаева. В настоящий момент сотрудниками МЧС ведутся розыски тела покойной. Несчастье произошло во время пикника вблизи подмосковного Звенигорода, где собрались отдохнуть…». Дальше я не стал читать. В глазах потемнело.

Я выключил монитор и откинулся на спинку кресла. Женщины уходили от меня одна за одной. Словно сама Милена следила, чтобы ее сон сбывался с исключительной точностью. Уходили, не задерживаясь, создавая пустое пространство, в котором, как в эпицентре урагана, я пребывал в полнейшем безмолвии. Я набрал номер Валерии, но линия по-прежнему отвечала однозначными пустыми гудками. Она не хотела вычеркивать меня из черного списка. И тогда я позвонил единственной, кому был всегда дорог и на кого мог рассчитывать, что бы ни случилось. Прежде я не звонил ей, вот уже сколько, несколько недель, месяц, наверное. Только она тревожилась за меня, она одна. Набрал со служебного номер телефона в Барвихе, после третьего гудка трубку сняли.

– Мама, – тихо произнес я, – можно я приеду к тебе сегодня?

63.

Кондрат собрался рано, еще не было и пяти. Впрочем, Сердюк и просил приехать пораньше, непредвиденные изменения в программе, он сам должен все понимать, придется менять и перекраивать на ходу. Он понимал. Вздохнул и положил трубку на базу. Повернулся к поджидавшему его Кольке. Обнял, хотел поцеловать, но Колька вывернулся.

– Телячьи нежности на возвращение, когда я соскучусь, – безапелляционно ответил тот. Уже стал ершистым, выставил свои колючки. Не терпится остаться одному.

– Будешь гулять, возвращайся не поздно.

– Уж точно пораньше тебя.

И наконец, смилостивился, согласился на поцелуй. Кондрат еще раз обнял его, перекрестил, и вышел, дождавшись, чтобы Колька закрыл за ним дверь. Только убедившись, что замок щелкнул, подошел к лифту и нажал кнопку вызова.