Право на ошибку

Скользнув взглядом по смуглой руке с четко очерченными бицепсами, я изо всех сил прикусила щеку, чтобы не раскрыть рот как последняя идиотка, когда мои глаза нашли его.

Кроме приятного аромата и низкого хриплого, почти что бархатного голоса парень был неприлично красив. И, говоря «неприлично», я именно это и имею в виду.

Резкие черты лица, волевой подбородок и прямой нос заставляли забыть такое слово, как «смазливость». Мягкие на вид губы так и требовали проверить это касанием, но все внимание перетянули на себя глаза. Янтарные.

Я понимала, что такого цвета быть не может, но никак иначе определить не могла. Не светло-карий или какой-нибудь серо-зеленый, а именно теплый золотистый цвет. Интересно, солнечные лучи усиливают этот эффект?

В довершение ко всему на высокий лоб падали все еще влажные темные пряди волос, которые, к моей зависти, не завивались. Прямые волосы доходили до середины шеи, и был заметен легкий каскад. Надо же, какая стильная стрижка.

И обладатель всего это по-прежнему держит меня, нависая сверху.

– Виктория? – похоже, звал он уже не в первый раз. По крайней мере, у меня было хорошее оправдание, почему я не услышала парня раньше. Однако я скорее бы откусила себе язык, чем высказала что-то о его парализующей хищной красоте.

– Откуда ты знаешь мое имя? – пересохшими губами спросила я. – И ты не мог бы убрать свои руки, я даже на первом свидании не знакомлюсь так близко, – выпалила я, сразу же понимая, что несу бред. Он застал меня врасплох! Еще одно оправдание отправляется в коллекцию «непроизносимых».

Парень широко улыбнулся, давая мне увидеть белоснежные зубы и милую ямочку на щеке. Хотя «мило» никак не сочеталось со всем его обликом. Скорее, подойдут такие слова, как «экзотично», «дико» и «опасно», чем «мило».

– Ты новенькая, тебя все знают, – спокойно ответил он, отстраняясь. – Я учту твои предпочтения относительно дистанции на первом свидании.

Что?

– Успокойся, это тебе все равно не пригодится. – Я закатила глаза, тем самым разрывая зрительный контакт.

Он хотел сказать что-то еще, но помешала отворившаяся дверь кабинета и появление на пороге седовласой женщины лет пятидесяти в белом халате и со стетоскопом на шее.

– Юноша, покиньте помещение, – строго посмотрела она на мою «скорую помощь».

Парень подмигнул мне, подхватил кожаную мотоциклетную куртку, которая, оказывается, лежала в моих ногах на кушетке, и вышел.

Кроме всего прочего, он еще и высок! И определенно знает, как себя подать. По крайней мере, стиль «плохого мальчика» ему безумно шел… Так, стоп.

– Добрый день, мисс Брендон. Меня зовут доктор Эндрис. Давайте-ка осмотрим тебя.

На меня обрушился град вопросов о моем самочувствии, питании, сне, болезнях. После блицопроса мне измерили давление и температуру и проверили реакцию зрачков на свет.

– Хорошо, Виктория, а теперь снимай верхнюю одежду, я тебя послушаю. – Доктор показательно постучала пальцами по стетоскопу.

– Не нужно, у меня все в порядке, – выпалила я, стиснув пальцами подол футболки.

– Давай-давай. Чем быстрее тебя осмотрим, тем быстрее я отпущу тебя домой.

– Домой? – удивилась я.

– А ты думала, после обморока тебя на уроки отправят? – поджала губы Эндрис. – Я жду.

Поморщившись, я стянула футболку и далее следовала командам «дыши – не дыши», ожидая, когда она попросит повернуться.

– Спинкой, дорогая, – улыбнулась доктор.

Тяжело вздохнув, перекинула волосы вперед и сделала, как она велела. После короткого вздоха, полного, как я догадывалась, ужаса и отвращения, захотелось сжаться до крохотной точки или стать невидимой.

– Что с тобой произошло, деточка? – пролепетала Эндрис.

– Автокатастрофа, – натянуто ответила я, думая, когда уже смогу спрятать длинные уродливые шрамы, протянувшиеся от шеи до копчика. Хотя шрамы – это неточное определение. Рубцы, пожалуй, вернее.

Я знала, что сейчас они побелели и представляли собой шершавые выпуклые полоски, местами все еще багровые и словно напоминающие червяков, ползающих у меня под кожей.

Ну конечно же автокатастрофа, – насмешливо фыркнула снова пробудившаяся ненормальная часть меня.

Свали из моей головы, – зло процедила я. – Это вообще все из-за тебя!

Из-за меня? – поперхнулась эта психованная. – Нет, дорогуша, это ты нас в это втравила, это тебе пришло в голову переехать сюда, отказавшись от всех и всего…

Пошла вон! Я не хочу больше слышать обо всех и всём!

Усилием воли я вымела ее голос из своего сознания и тяжело задышала.

– Да, я слышала о твоей матери… Соболезную.

– Спасибо, – пусто поблагодарила я, приходя в себя. – Могу я уже одеться?

– Да-да, конечно. Я выпишу тебе справку на сегодня. Думаю, у тебя обычное переутомление, что совершенно не удивительно в твоей ситуации. Придешь домой – поспи…

Все дальнейшие советы я пропустила мимо ушей, думая о том, как чудесно начался и завершился мой первый учебный день.

Один обморок, один кошмар, один красивый наглый парень, два разговора с собой и ноль нормальности во всем. Ну разве что доктор Эндрис. Надеюсь, она не болтает о своих пациентах. Не хватало еще, чтобы о моих уродствах знал весь город.

Получив справку и натянув куртку, я закинула свой рюкзак за плечо и вышла за дверь, тут же оказавшись в коридоре, судя по плакатам, шкафчикам и доносящимся голосам – школьном.

– Как дела?

Обернувшись, увидела свою «скорую помощь», лениво поигрывающую ключами от мотоцикла. Янтарные глаза изучающе прошлись по мне, словно незнакомец пытался сам ответить на свой вопрос.

– Лучше не бывает, мистер Аноним, – язвительно ответила я, намекая на то, что не знаю его имени.

Поравнявшись со мной, парень чуть улыбнулся и протянул руку:

– Драгон Бриар.

– Виктория Брендон.

– Приятно познакомиться, – хором сказали мы, после чего одинаково усмехнулись.

– Стой-ка, ты брат Джеды и Макса? – дошло до меня.

– Ага. Слышал, ты взяла себе кошку?

– Да, я люблю кошек, – тупо ответила я, не в состоянии привыкнуть, что здесь всем про всех все известно.

Драгон как-то странно посмотрел на меня, а потом указал подбородком вперед:

– Нам туда.

– Нам?

– Ну да. Я тебя провожу, а то вдруг еще раз упадешь где-нибудь на проезжей части.

– Не нужно, – покачала я головой, направляясь туда, куда он указал.

– Нужно, – поравнялся со мною Бриар. – Распоряжение администрации школы.

– Что?

– А ты думала, откуда здесь доктор Эндрис? Ее вызвали из больницы. И еще… – Драгон закусил губу, но в глазах я не увидела ни капли раскаяния. – Я пронес тебя через этот коридор во время перемены.

– Экстаз! – запнулась я на ровном месте. – Теперь я не просто новенькая, а новенькая, хлопнувшаяся в обморок! Ненавижу маленькие города!

– Забей, – скосил на меня глаза Драгон, изогнув бровь. – Я тоже был новеньким, так что поверь, чем быстрее ты наплюешь на это, тем лучше. А по поводу обморока… Скажем, что ты излишне впечатлительна и не смогла сдержать восторгов, увидев мой мотоцикл.

Я хмуро посмотрела на Бриара:

– Не смогла сдержать восторгов – это кое-что другое, а не обморок.

Мы переглянулись. Смешок, еще один, а потом меня просто согнуло от хохота. У него оказался очень приятный смех. Не громкий, не крикливый и привлекающий к себе внимание, а какой-то уютный, домашний, теплый.

Так, стоп. Теплый смех? Докатилась…

– Слушай, а как ты меня нашел? Ты же должен был быть на уроке, нет?

Драгон хитро посмотрел на меня:

– Первой была тригонометрия. Мы с мисс Прюэт не сошлись во мнениях, и я ушел с урока.

– Читай, тебя выгнали? – усмехнулась я, следуя за ним между машинами.

– Вот еще, – фыркнул он, расправив плечи. – Я сам всегда решаю, что мне делать.

Нет, я знала, что понедельник – день невезухи, но чтобы настолько? Еще и предмет, который вела «малиновое чудо», был первым!