Страница 22 из 58
Особенно большое место в системе подготовки йогов отведено своеобразной гимнастике — выполнению самых разнообразных, подчас весьма причудливых упражнений и неожиданных поз («асан»), способствующих будто бы погружению йога в состояние отрешенности от всего окружающего. Нужно научиться сохранять эти позы подолгу, застывать в одном и том же положении часами, чтобы ничто не препятствовало отдаться главному, к чему стремится йог, — размышлению о высшем существе и сосредоточению на нем одном всех мыслей и стремлений.
Наконец, после мучительных и долгих физических и моральных самоограничений, оцепенев в причудливой позе, старательно удерживая дыхание и пристально устремив взор в одну точку (иногда это жаровня, на которой горит ладан), йог начинает произносить односложные слова: Баам, Гаам, Заам, Джаам, Яаам, Наам… Сотни, тысячи раз надо произносить эти мистические слова, чтобы погрузиться в вожделенное состояние полной отчужденности от окружающего, ожидая «слияния» своей души с таинственными, стоящими под миром силами, прийти туда, куда никто не ходит, увидеть и услышать то, что не открыто глазам простых смертных, недоступно ушам непосвященных.
Анализ вышеизложенных особенностей сна йогов открывает в них много общего с гипнозом и связанными с ним явлениями. Можно сказать больше. Современная, павловская физиология нарочитую мистичность приемов вызывания сна йогов объясняет исключительно, как условия, способствующие вызыванию гипнотического состояния.
В начале XVIII века странствующие индийские факиры стали демонстрировать явления сна йогов в Европе, поражая зрителей своеобразием этого состояния. В нем их тело начинало обнаруживать удивительные, совершенно необычные свойства: они теряли всякую чувствительность к боли от порезов, ожогов, уколов; могли очень долго оставаться без пищи и питья, пульс и дыхание становились почти неуловимыми. Они как бы умирали, а затем вновь оживали. Разумеется, все эти чудеса не могли не производить огромного впечатления на каждого, кому их удавалось видеть. Поистине, думали окружающие, это бесчувственное, не подающее никаких признаков жизни тело покинуто душой.
Система йоги вошла в состав и более поздних религий Индии. Так, например, в буддизме существует учение о нирване, или состоянии высшего блаженства, высшего спокойствия, в котором душа, освободившись от пут земных, сливается с неземным, с Вседушой. В качестве одного из путей достижения нирваны буддисты признают древнюю практику йоги.
Что касается прямых указаний на гипноз, то и с ними можно встретиться в древнеиндийской литературе.
Так, в эпосе «Махабхарата, или Сказание о великой битве потомков Бхараты», относящемся к X–VIII векам до нашей эры, имеется следующий пример вызывания гипнотического состояния. Желающий вызвать его у другого человека садится напротив и, пристально уставясь взглядом в его глаза, старается внушить ему какое-нибудь определенное желание или мысль.
Но особенно интересным кажется содержащееся там же описание священного оружия, называемого по-санскритски Санмохан-Астра. Свойство этого оружия в том, что оно поражает врагов, погружая их в сонное оцепенение.
Наверное, многие из вас, читатели, видели кинокартину «Садко». Вспомните сказочную птицу с ликом девы. Вспомните ее проникающий в душу чарующий голос: «Спите… Спите… Спите!» Вспомните, как под влиянием этого голоса ложатся на землю ряды воинов и коней, запряженных в колесницы, и засыпают. Как подкошенные, падают на землю гигантские слоны, сраженные сном, вместе с находящимися на них погонщиками и седоками.
Нечто подобное по воздействию на все живое и представляет собой фантастическое оружие Санмохан-Астра, воспетое в четвертой песне «Махабхараты».
Йоги не являются единственными в Индии обладателями «высокого искусства общения с потусторонним миром». Здесь таких специалистов много во всех племенах и кастах. Таковы, например, маги южноиндийского племени бодо — мастера «пророчеств». Их способ очень похож на ту практику «призывания духов», с которой мы встречались с вами у шаманов, а также у колдунов-врачевателей Австралии. Вначале они долго кружатся в неистовой пляске, сопровождаемой оглушительными звуками музыкальных инструментов и подбадривающими напевами всех присутствующих. Постепенно доходят до состояния такого умоисступления, при котором человек может вообразить себя кем угодно — хоть богом, хоть дьяволом!
Брахманы южного Малабара — мастера «вселять», а затем снова «изгонять» злых духов. Побывавший там ц начале XVIII века путешественник писал, что в день религиозного праздника, посвященного богу погоды и урожая, — брахманы выводили из храма девушек, которых выставляли на показ толпе, стоящей на площади перед храмом. Красивые лица девушек были совершенно спокойны, движения медлительны и плавны, изящные линии богато украшенной одежды подчеркивали привлекательность их общего облика. Но вот брахманы начинали читать священные заклинания, а девушки при этом двигались в замедленном танце в такт тихо и размеренно звучавшей музыки. Постепенно ритм мелодии и пляски убыстрялся, движения девушек становились все более порывистыми.
Взволнованная зрелищем толпа реагировала на происходящее перед ее глазами сочувственными восклицаниями. Довольно скоро пляска достигала бешеного темпа, глаза девушек начинали дико вращаться, одежда приходила в полный беспорядок, на губах их выступала пена, руки сводило судорогой и наконец, изгибаясь всем телом, они падали в глубоком сне. Их тотчас же относили в глубь храма, там они очень скоро приходили в себя, и их выводили вновь, чтобы показать такими же спокойными и прекрасными, какими они были до того, как в них «вселились» призванные заклинаниями «духи». В их освобождении от духов верующие видели знак благорасположения божества, в честь которого был устроен этот обряд, и верили, что умилостивленный бог умножит плоды и утучнит стада.
Путешественник, очевидец этого обряда, был врачом и не без основания высказал в своих заметках предположение, что, прежде чем вывести девушек из храма в первый раз, брахманы давали им какое-то дурманящее снадобье, а во второй раз, для того чтобы быстрее привести их в чувство, поили нейтрализующими, успокаивающими средствами.
Вера в могущественную чудотворную силу заклинаний в Индии очень велика. «Раны на шее исчезните. Это 55 или 67 или 99 страданий, которые исчезают все!» — раскачиваясь в такт речитативу заклинаний из тайной книги брахманов «Атхарваведы», неустанно повторяет заклинатель. Он сжигает при этом на огне строго определенное ритуалом количество листьев какого-нибудь растения, предлагая страждущему вдыхать дым, с которым должна войти в больного благодатная сила растения. Сок, вытекающий из листьев, прикладывают к больному месту. Заклинание будто бы окажет свою спасительную силу, если произнести его 70 раз.
Сохраняя многовековую традицию подобными «чудодейственными» процедурами, неуклонно сопровождающимися заклинаниями, «лечат» больных и сейчас во многих местах Индии. Ведь страна эта лишь недавно проснулась от многовекового сна, который умышленно поддерживали колонизаторы. Здесь живет множество разных по своему культурному развитию племен и народностей. Число неграмотных и темных людей очень еще велико, а число врачей и больниц пока мало. Поэтому не удивительно, что и поныне раздается здесь смиренная мольба страждущего, взывающего к непостижимому и властному виновнику его страдания: «Освободи меня, сила зла; молю тебя, несчастная жертва твоей злобы! Дай мне избежать твоей власти и стать снова счастливым…» Лишенный реальной помощи, человек страстно ищет опоры в чуде. А вместе с тем эта вера во всевластие потусторонних сил лишает его уверенности в себе самом, принижая чувство собственного человеческого достоинства.
Не сосчитать святилищ, которые воздвиг индийский народ своим богам. В одном только Бенаресе полторы тысячи храмов, ступени которых спускаются прямо к водам великого Ганга. Сложная архитектура этих великолепных сооружений, невиданное, переливающее через край обилие живописных и скульптурных деталей вызывает восхищение.