Пандемия

За несколько часов, проведенных на бревне стоя на одной ноге, оба сильно ослабли и пошатывались от усталости. Антон изредка отрывал взгляд от ноги и осматривал толпу, вглядываясь в лица, но не видел Матвея. Впрочем, Антону было на него плевать. Он сконцентрировался на своей ноге. Гипнотизировал ее взглядом, приказывая не опускаться. Вскидывал чуть выше, на что режущей болью отзывались усталые мышцы пресса, но вскоре она под неизменной силой тяжести снова потихоньку начинала опускаться вниз. Борьба с самим собой тянулась всю ночь.

Впрочем, Роланду было не легче. Он так закусил нижнюю губу, что по подбородку стекала тоненькая струйка крови. Что ж, ему тоже было тяжело, но он все еще держался, и Антон продолжал стоять. Правда, Батяня не захотел чересчур затягивать испытание, ограничив время восходом солнца. Во сколько начинает светлеть в августе?

На востоке, за крепостной стеной, уже разгорался рассвет. Восход обещал быть солнечным, туч над городом почти не было. Еще час, и все кончится подумал Антон, из последних сил поднимая ногу повыше. Мышцы живота болели тянущей внутренней болью. Нога весила тонну. В какой-то момент от ботинка до земли снова осталось менее десяти сантиметров. Это видел и Роланд, не спускавший с Антона глаз, и двое охранников, но никто и не подумал его предупреждать. Всем, в том числе и публике, хотелось, чтобы испытание скорее закончилось. Антон, чуть слышно застонав, закусил губу и приподнял ногу чуть выше. Роланд слышно скрипнул зубами.

-Держись, Антон! - раздался голос Ильи в толпе. Антон не увидел его, но голос друга придал сил. Он приподнял ногу повыше.

-До шести осталось десять минут. Вы собираетесь заканчивать? Если в шесть оба будете стоять, победителя не будет. Так сказал Батяня! - изрек один из охранников, подошедший поближе к столбам.

Антон кинул взгляд на соперника. Тот по-прежнему не сводил с него глаз. И опускать левую ногу не собирался. И что же делать?

Ситуацию разрешил сам Роланд. За несколько минут до шести он решился на отчаянный шаг. Незаметно подобравшись, он сжался и кинулся на Антона, намереваясь сбить его с бревна вниз. Однако, ловкости ему не хватило. Он лишь задел руками Антона, полоснул по его правой руки и рухнул вниз. Антон закачался, балансируя в неудобной позе, но все-таки смогу держать равновесие.

Он победил! Выдержал! Облегчение накатило на Левченко. Поднятая нога упала вниз, как камень в воду.

Как черт из табакерки, выскочил на арену Батяня.

-Итак, сегодня победил номер третий! Он получает гостевую визу и отправляется сегодня со мной в город! - торжественно провозгласил он во всю мощь атлетических легких.

Толпа устало улюлюкала и хлопала победителю. Ей было все равно, кто победил. Народ начал расходиться. Шоу закончилось.

-Ну как, идти можешь? Ноги слушаются? - равнодушно спросил Батяня у Антона, спустившегося вниз по лестнице.

-Нормально. - Антон выдавил кривую улыбку.

-Пока отдыхай. В шесть вечера походи к воротам. Пойдем в город.

Попрощаться с Антоном вышли Илья и бабка. Отца Ильи он видел лишь пару раз - тот все время или отсутствовал, или приходил домой поздно ночью, и уходил с рассветом - он работал часовщиком на выезде у клиента...

Илья, смущаясь, переминался с ноги на ногу, явно не знал, что сказать на прощание. Наконец, неловко обнял его, похлопал по спине.

-Давай, береги себя в Городе. Там каждый за себя. Не доверяй другим, надейся только на себя.

-Хорошо. Постараюсь...

Бабка подошла к нему, взяла за руки.

-Давно тебе хотела сказать, милый. Много у тебя тяжести на сердце. В тебе все время борются зло и добро, и оба этих начала в тебе очень сильны ; в будущем одно из них неизбежно возьмет верх. Нелегкая у тебя судьба, и долго предстоит скитаться, прежде чем ты обретешь покой душевный. Крест, который ты несешь, сказывается на окружающих. Будет и тебе, и беда от него, да только никуда не денешься от судьбы. Береги себя, береги окружающих. Много у тебя было бед и неприятностей - карма у тебя такая, что ты притягиваешь дурное. Я ведь многое могу увидеть.. И ты, похоже, тоже, - она прищурилась на Антона... - Да и у тебя имеется, только не развиваешь ты его... Впереди у тебя будут беды и долгие скитания. Но и друзей ты в будущем тоже обретешь. Постарайся, чтобы из-за тебя они не попали в беду. Крепись, мой мальчик.

-Вы говорите так, словно мы прощаемся навсегда... Я вернусь к вам через неделю, самое больше через две...

Затем она перекрестила Антона.

-Спасибо.. Спасибо вам за все. Скоро увидимся! Я же ненадолго в город... - Он хотел еще что-то сказать, замялся, вытащил кобуру со Стечкиным и протянул Илье. - Вот, держи. Сразу отдам тебе. Ведь вы меня выхаживали, и все такое...

-И слышать не хочу! Чепуха - вспыхнул Илья, наотрез отказавшись.

-Бери, пригодится. На продукты выменяешь...

-Нет, тебе оно самому еще понадобится. Ты, главное, возвращайся поскорее, ладно? - Илья пристально глядел на Левченко, не отрывая взгляда. Ты ведь вернешься?

-Конечно, я только туда и обратно, мигом!

Он помахал им на прощание и направился к западным воротам. Обернулся - две маленькие фигурки все так же стояли у входа в палатку и глядели ему вслед. Отчего-то вновь сдавило сердце - толи от непонятной глухой тоски, то ли от предчувствия новой надвигающейся беды. А может, это было запоздалое сожаление о том, что хотел рассказать Антон Илье, да так и не решился. В конце концов, это был лишь очередной сон, только и всего...

Глава XIV

Новинск

Батяня уверенно, по-хозяйски, загромыхал кулачищем по массивной железной двери пропускного пункта. Вскоре за ней послышались шаги, кто-то заразительно чихнул, открылось смотровое окошко. В нем маячили чьи-то опухшие воспаленные глаза с красными прожилками.

-Открывай, в город иду. -снизошел до него Батяня.

-Пропуск двухнедельный? Гостевая виза?

Батяня с готовностью замахал бумажками перед окошком.

-Гостевая, все как обычно. Открывай давай.

Дверь со скрипом приоткрылась. Часовой, рослый детина в черной кожанке и фуражке с красной звездой, с короткоствольным "Бекасом" за плечом, просунул в образовавшуюся щель свою заостренную небритую морду, уподобившись лисе, с любопытством заглядывающей в курятник. Провел беглый фейс-контроль, удовлетворился увиденным, и распахнул дверь. Они вошли на КПП.

-Прошу документы, гостевые визы. - сухо прогудел часовой, принявшийся усиленно тереть воспаленные глаза кулачищем.

Батяня сунул документы, Антон - свои. Тот, насупясь и чуть шевеля губами, пролистал паспорта, глянул визы. Затем вытащил какой-то сканер с цифровым дисплеем и приложил к запястью Батяни, где красовались полоски штрихкода. Раздался тонкий писк. Через секунду часовой отнял прибор и глянул на окошко.

-Обязательная процедура, - объяснил Батяня. - Всем гостям года полагается иметь идентификационный штрих-код . Сейчас и тебе сделают. Много времени это не займет. Считай, что это временная татуировка, она будет сканироваться при входе в город и выходе из него. Здесь с этим строго.

Часово приложил прибор к правому запястью Антона.

-Я быстренько, парень- пробормотал он.

Что-то вспыхнуло на нижней стороне сканера, полоска света прошлась взад и вперед по запястью. Антон почувствовал жжение, длившееся лишь пару секунд. Когда часовой отнял сканер, на запястье Антона уже красовались такие же полоски различной толщины, как и у Батяни.

-Подпортили тебе малька шкуру, да? - ухмыльнулся пахан. -Так уж заведено, брат. Ничего, потом это сведешь, если захочешь. Она и сама сходит, только очень медленно...

-Все в порядке, проходите на таможню. - махнул часовой в сторону таможенного домика, и снова запустил руку в глаза.

Антон, шагавший первым, не заметил, как что-то небольшое проворно перекочевало из рук Батяни в свободную клешню часового, с волчьей жадностью поглотившую взятку.

Под таможенный пункт был оборудован двухэтажный домик, сложенный из соснового бруса. Над входом развевались два стяга - красный флаг коммунистической общины города, и зеленый с желтыми звездами в углу - флаг таможни. В приемной сидели двое- за письменным столом офицер в чине капитана в зеленой форме и писарь за столиком у окна, слева от него. Оба что-то увлеченно строчили в толстых журналах .