Страница 27 из 53
Личный состав ополченцев состоял из членов партии и ВЛКСМ (70 %). Большинство состояли из рабочих заводов и фабрик, студенты МАМИ, МАДИ, МИМЭСХ имени В. М. Молотова, ТСХА и представители интеллигенции. В состав подразделений входили в основном русские и украинцы, также много было евреев, выходцев из южных республик СССР. На этот день в дивизии числилось 9753 человека, в том числе 600 девушек».
Проводы в народное ополчение
Ветеран 2-й Московской коммунистической дивизии полковник П. М. Дунаев вспоминает: «Формирование 2-й Коммунистической дивизии началось 15 октября. Завершить формирование было приказано через четверо суток и людей, и оружие брать только в черте города. Штаб дивизии разместился на Бахметьевской улице Московского института инженеров железнодорожного транспорта (МИИТ). Штаб возглавил подполковник А. А. Нижегородов, кадровый офицер, с забинтованной после ранения левой рукой. Командиром дивизии был назначен генерал-майор Василий Андреевич Смирнов, опытный, обстрелянный воин. Ранее он возглавлял Подольское пехотное училище, курсанты которого под его командованием героически сражались под Малоярославцем.
Я в то время был аспирантом знаменитой Плехановки. Готовился к защите кандидатской диссертации. Рассылал уже авторефераты, приглашения. 17 октября услышал по радио обращение Московского комитета партии: «Каждый из вас – обращался к москвичам секретарь ЦК и МГК (ВКП(б) А. С. Щербаков, – на каком бы посту он не стоял, какую бы работу не выполнял, пусть будет бойцом армии, отстаивающей Москву от фашистских захватчиков». Подал заявление на фронт».
«15 октября в 8 часов вдруг меня будит сотрудник охраны – вспоминал А. И. Микоян – и сообщает, что Сталин просит в 9 часов зайти к нему… Как я помню, вместе со мной пришли В. М. Молотов, Г. М. Маленков, Л. П. Берия, Н. А. Вознесенский, А. С. Щербаков, Л. М. Каганович. Сталин внешне держался спокойно. Коротко изложил обстановку, сказав при этом, что до подхода наших войск немцы попытаются раньше подбросить свои резервы и фронт под Москвой может быть прорван. Он предложил срочно, сегодня же, эвакуировать правительство и важнейшие учреждения, видных политических и государственных деятелей, подготовить город на случай прорыва фронта противником и вторжения его в Москву. Сталин приказал заминировать важнейшие машиностроительные заводы и другие предприятия, которые в случае занятия столицы могут быть использованы неприятелем для военных нужд и производства боеприпасов.
Сталин предложил всем членам Политбюро и ГКО выехать сегодня, «а я выеду завтра утром», – сказал он.
Через несколько часов я зашел к Сталину в кабинет. Там был Молотов. На столе лежала рельефная карта западной части Москвы, включая Бородинский мост через Москву-реку, где были обозначены оборонительные рубежи. Молотов указкой показал Сталину, как будут отходить войска».
Нарком авиационной промышленности А. И. Шахурин вспоминал: «В 11 часов утра находившихся в Москве наркомов вызвали в Кремль. Молотов, стоя, сказал, что все мы сегодня должны покинуть Москву и выехать в те места, куда перебазируются наши наркоматы, – в города Заволжья, Урала, Сибири. В Москве остаются лишь оперативные группы наркоматов по 20–30 человек».
После этого началось самое страшное – паника, мародерство, дезертирство ряда ответственных работников, уничтожение ценного оборудования.
«Коломенский завод готовится к новым испытаниям бронепоездов, но нам – вспоминал бывший директор Коломенского завода Е. Э. Рубинчик – предложили подумать об эвакуации предприятия.
Такому гиганту сняться с места? Каким образом? С чего начать?
С тяжелым сердцем вышел я из наркомата и поехал на Московский автомобильный завод к Ивану Алексеевичу Лихачеву. Старейший хозяйственник, человек высокой партийности, он пользовался большим авторитетом среди руководителей московских предприятий. С ним и решил посоветоваться.
Широким шагом Иван пересек свой просторный кабинет, подвел меня к карте. Это была невеселая карта: черные флажки теснились у Москвы, у родных, знакомых до боли мест…
– Твердо верю, как и ты, что Москву не отдадим, – сказал Лихачев, – партия и народ будут крепко драться, защищать столицу. Но смотри, – повернулся он, – что получается. Подвоз материалов будет затруднен еще больше. Как же работать предприятиям? Нет, эвакуация неизбежна! Надо быстрее переезжать на новые места и там давать фронту все, что необходимо для разгрома врага.
Московский автозавод уже имел задание на эвакуацию. Иван Алексеевич дал мне дельные советы, особенно по переброске крупного оборудования».
Даже старики не помнят такого студеного октября. «Особенно почувствовали мы холод, – вспоминает И. И. Туртанов, бывший мастер и секретарь парткома завода «Серп и молот», – когда остановили завод. Холод ворвался в наши горячие цеха. Там, где еще недавно царствовал огонь, где бушевал расплавленный металл, где прокатывали раскаленную сталь, все застыло. Скоростными методами шел демонтаж оборудования. Его готовили к эвакуации. То, что создавалось годами упорного труда, было снято с мест, упаковано. Грустно было провожать железнодорожные составы. Они уходили далеко – в Омутнинск, в Магнитогорск».
Из журнала боевых действий 173-й дивизии народного ополчения:
«К бою под Кацынь, имея и здесь дело с танковыми частями противника, дивизия понесла большой урон.
После этих боев дивизия отводится в район дер. Венюково для пополнения. К вечеру 15 октября 1941 г. части дивизии имели состав: 1311-й сп – 11 чел. старшего и среднего комсостава, 163 чел. младшего командного и рядового состава; 1313-й сп – 15 чел. старшего и среднего комсостава и 237 чел. младшего командного и рядового состава; 1315-й сп – 15 чел. среднего комсостава и 233 чел. младшего командного и рядового состава; артполк – 15 чел. среднего начсостава, 97 чел. младшего командного и рядового состава. 16 и 17 октября из Серпухова прибыло еще около 800 ополченцев, вышедших из окружения. На 20.00 17 октября 1941 г. в дивизии насчитывалось 2259 чел., в том числе: 1311-й сп – 573, 1313-й сп – 431, 1315-й сп – 396, артполк – 119, саперный батальон – 115; автомашины – 54, лошадей – 471, винтовок – 720, ручных пулеметов – 6, станковых пулеметов – 5, ППШ – 2, автоматов – 1, две 37-мм пушки и 3 миномета.
Ополченцы, столкнувшиеся с гитлеровцами на подступах к столице, теперь наяву понимают, что несет наш фашизм, какая огромная угроза нависает над родной Москвой и всей Россией».
Из журнала боевых действий 60-й сд:
«К 9.00 15.10.41 г. части 60-й сд дислоцируются в районе Сухоносов, Дубровка, Гремячево.
Здесь, наряду с формированием частей 60-й сд, организуется боевая подготовка.
Южнее р. Протва противник пытается проникнуть своими передовыми частями в направлении Новая Слободка и ведет бой с нашей танковой бригадой».
Из журнала боевых действий 110-й дивизии народного ополчения:
«Боевое охранение и разведка 110-й сд имеют стычки с противником, захватив при этом пленных. 15 октября перешла в наступление 258-я пд противника, поддерживаемая артиллерией, авиацией и 25–30 танками».
117-й день войны
Боевые действия показывают, что ни Ставка ВГК, ни военные советы фронтов не могут организовать контрудары извне для содействия выходившим из окружения. Маршал Г. К. Жуков в своих мемуарах отмечал: «Ставка и командование фронтом организовали бомбардировку с воздуха вражеских боевых порядков, сбрасывались с самолетов продовольствие и боеприпасы. Большего тогда сделать не могли, так как не располагали ни силами, ни средствами» (к. 13).