Страница 281 из 286
В просторном помещении собрались все сливки общества. Пестрая толпа, негромко переговариваясь, ожидала моего появления. Старейшины расположились за длинным столом, напротив которого установили непрезентабельного вида скамью, по всей видимости предназначенную для подсудимой. Только решетки вокруг нее не хватало. Пустой трон сиротливо стоял в темном алькове. Эх, недолго же я на нем восседала…
Друзей нигде видно не было. Повсюду мелькали только озлобленные лица моих недавних подданных. Если бы взглядами можно было убить, мое бездыханное тело уже валялось бы недалеко от порога.
Как же так? Ни за что не поверю, что эльфы бросили меня на произвол судьбы. Скорее всего, их тоже взяли под стражу или вообще выставили из Драгонии. А значит, помощи ждать не от кого.
Ни Эдель, ни Воллэн тоже нигде не просматривались. То ли были на меня настолько обижены, что даже не пожелали присутствовать при оглашении приговора, то ли им просто запретили здесь появляться. В последнее верилось с трудом.
На сердце кошки скребли. Особенно противно было смотреть на окружавших меня законченных лицемеров. Еще пару дней назад придворные лебезили передо мной, раскланивались и льстили, а сейчас готовы были растоптать, смешать с грязью, уничтожить. И я еще пыталась их спасти. К чему, спрашивается…
– Присаживайтесь, Нарин, – с холодной учтивостью предложил Мерилл, когда я закончила свое унизительное шествие.
– Спасибо, я постою, – ответила сдержанно и замерла, сфокусировав взгляд на ближайшем окне.
Октябрьское утро подарило нам очередной ливень. Небо полыхало вспышками молний, в вышине звучали раскаты грома, то отдаляясь, то приближаясь вновь, отчего в окнах звенели стекла, грозясь разлететься вдребезги. Некоторые эмпаты с опаской поглядывали на меня, наверное, предполагали, что разбушевавшаяся стихия – моих рук дело. К сожалению, я была бессильна. Сокрушить сплоченное противостояние магов в одиночку я не могла, не могла разнести воздвигнутую ими защиту в пух и прах.
– Немало времени ушло, чтобы определить для вас, Нарин, справедливое наказание, – высокопарно заявил Мерилл. – На наших глазах вы лишили жизни Элека де Ранвальма; вместе со своим сообщником, Верховным магом Драгонии, так внезапно исчезнувшим после вашего ареста, убили иллара…
Вот это да! Им и о Солэне известно! И как только пронюхали?
Старейшина продолжал обличать меня во всех смертных грехах. Некоторые заявления, вроде «одержимость демонами» или «наведение порчи на эмпатов», звучали просто абсурдно. Так и хотелось крикнуть, что нельзя апеллировать к глупым сплетням, но разве это могло хоть что‑то изменить? Нет, старейшинам подвернулся удачный повод, чтобы свергнуть меня с трона, и им не преминули воспользоваться.
– И наконец – возгласил Мерилл, обведя притихшую публику торжествующим, а меня – испепеляющим взглядом, – вы, Нарин, хранили у себя источники опаснейшей в мире магии. Только тот, кто наделен демоническими силами, способен завладеть этим поистине смертоносным оружием. Поздравляю, вы превзошли самого Эрота!
Вот ведь придурок! Сравнить меня с Эротом!
– Мы не имеем права подвергать народ Драгонии такому риску, особенно в столь трудные для нас времена, – не переставал бубнить толстяк. – Поэтому было решено приговорить вас к пожизненному заключению. Находясь под надежной магической охраной, вы не сможете воспользоваться своими силами во вред окружающим.
В голове возникла нелепая картина. Заточенная в заколдованном замке, я дни напролет кукую в башне, пялюсь в окно, высматривая благородного рыцаря, который прискакал бы на белом коне и увез меня с собой. Хотелось бы, конечно, чтобы этим рыцарем оказался Дорриэн. Жаль, хеппи‑энды случаются только в сказках…
– Завтра на рассвете вы покинете Эсферон. – На этой печальной ноте старейшина закончил свое выступление.
И только хотел вернуться на место, как двери с грохотом распахнулись. Расчищая дорогу локтями, ко мне спешил Воллэн.
– Вам придется пересмотреть свое решение! – В наступившей тишине заявление советника прозвучало громогласно.
– С какой стати?! – тут же подскочил Лонар и, обернувшись к страже, противно завизжал: – Остановите его!
Повинуясь приказу, стражники ринулись к советнику, но им наперерез бросились близнецы, неожиданно выскочившие из толпы. Как боевое оружие, эльфы выхватили из‑за поясов флакончики с оборотным зельем, взятые в безвозвратное пользование все из того же подаренного мне сундучка, и, издав боевой клич, слаженно отвинтили крышки…
Последовавшие за этим события напоминали последний день Помпеи. Ей‑богу, ничего подобного мне прежде видеть не доводилось. Из столпотворения, образовавшегося в центре зала, выскакивали невиданные зверушки, взмывали к потолку и бились в окна пестрокрылые птички. Повсюду раздавались визг, писк, хрюканье, блеянье и грозный рык. В воздухе взрывались фейерверки, дрожали стены, мебель ходила ходуном. Тронный зал постепенно превращался в «поле чудес», только в худшем его варианте.
Я уже успела позабыть о вынесенном приговоре и даже в какой‑то мере взбодрилась, поглощенная созерцанием бедлама. Эльфы щедро поливали народ волшебной водичкой, стараясь никого не обойти вниманием.
Старейшины как оголтелые носились туда‑сюда, пытаясь остановить безобразие. Как будто это им было под силу!
И тут кто‑то легонько потянул меня за рукав.
– Ваше величество, – Инэка незаметно подкралась сзади, – нужно поторопиться…
Девушка опустилась на колени и, вытащив из передника четыре флакона, поставила их на скамью.
– Откуда они у тебя? – только и смогла я выговорить.
– Нет времени для объяснений, – шепнула служанка и сунула мне в руки свиток с заклинаниями. – Скорее!
Я стала лихорадочно вспоминать подсмотренные прежде во сне манипуляции Велены.
– Дай мне свечу!
Инэка метнулась к канделябру и, выхватив из него слабо тлеющий огарок, передала мне. Неподалеку заметила фаянсовую чашу. Антикварная вещь. Эмпаты гордились ею не меньше, чем напольной вазой, не так давно разбитой моими питомцами. Но выбирать не приходилось.
Водрузив чашу на скамью, перевернула свечку. Дрожащее пламя начало плавить воск, и густые капли потекли на дно.
– Ну же, быстрее! – молила Инэка, испуганно озираясь.
Легко сказать! Попробовала бы сконцентрироваться в столь экстремальной ситуации и отыскать единственно верное заклинание за несколько секунд!
Пальцы дрожали, кривые буквы прыгали перед глазами, и мне никак не удавалось вспомнить, какие именно заклятия я уже успела прочитать, а какие нет.
Ко всему прочему на меня изволил обратить внимание достопочтенный Лонар и теперь, истерично визжа и размахивая руками, с упорством быка несся прямо на нас. Инэка, словно тореадор, бесстрашно шагнула вперед, заслонила меня своей грудью, а когда де Ранвальм уже готов был столкнуться с ней, тактично отошла в сторону, и старейшина, не успев затормозить, врезался в стену.
– Какая досада, – посочувствовала я плавно съезжающему по гобелену эмпату. – Надеюсь, вы не сильно ушиблись?
Но Лонар в данный момент был не в состоянии ответить. Закатив глаза, он благополучно вырубился. И слава богу! Успокоился хоть на какое‑то время.
– Ваше величество! – снова одернула меня служанка.
– Ах да! Уже читаю, – спохватилась я и вернулась к сканированию бумажек.
Выбрав заклинание наобум (прямо как в лотерее: повезет – не повезет), хотела уже произнести первое слово, как вдруг из другого конца зала послышалось предупреждение.
– Нарин, берегись! – не своим голосом завопил Воллэн.
Оторвав взгляд от листка, с ужасом уставилась на огненную сферу, несущуюся прямо на меня. Как же не вовремя маги вспомнили о виновнице «торжества»!
Инэка, решив, что на сегодня геройства более чем достаточно, испуганно отскочила в сторону и спряталась за уродливой статуей полуголой девицы с младенцем на руках. И какой безумный ее создал?