Страница 101 из 109
В Европу, согласно Ю. П. Миролюбову, славяне вступили в VIII в. до н. э., составляя авангард ассирийской армии. Он пишет:
"…ассирийцы подчинили все тогдашние монархии Ближнего Востока, в т. ч. и Персидскую, а персы были хозяевами Северных земель до Камы. Ничего нет удивительного, если предположить, что славяне были в авангарде ассирийцев, оторвались от главных сил и захватили земли, которые им нравились" [513].
Поэтому, признается Ю. П. Миролюбов,
"придется поворачивать всю историю" [514].
Итак, рычаг был обнаружен. Оставалось отыскать точку опоры. И она была "найдена".
"Влесова книга" появилась в поле зрения научной общественности после того, как была написана большая часть процитированных строк. А ведь Ю. П. Миролюбов уже должен был знать о ней, когда рассказывал о похождениях предков основателей Древнерусского государства, но ни разу на нее не сослался. А вот результат исторических штудий Г. С. Гриневича. Оказывается
"славянские племена населяли обширные пространства Подунавья на юго-востоке Европы"
еще в V тыс. до н. э. На рубеже следующего тысячелетия произошли "значительные подвижки славян". Часть из них двинулась в Двуречье. С тех пор
"останки наших предков лежат в основании холма "Эль-Убайд", вокруг и поодаль которого вырастут со временем города Шумера и Вавилона. И мы обязаны помнить тех, кто научил строить эти города".
Вторая славянская "волна" двинулась на восток, и…
"в III тысячелетии до н. э. почти все Подунавье-Поднепровье будет охвачено высокоразвитой трипольской культурой".
Отсюда славяне отправятся на юг и там, в Пенджабе и долине Инда,
"создадут одну из трех величайших культур Древнего Востока — протоиндийскую культуру, на которой затем поднимется культура Древней Индии" [515].
Однако к 1800 г. до н. э. протоиндийская культура Хараппы и Мохенджо-Даро внезапно прекратила свое существование. Г. С. Гриневич связывает это с тем, что примерно тогда трипольцы были вытеснены "восточными племенами" из Среднего Поднепровья. Отсюда славяне
"устремятся на юг, на Балканы, а затем далее — в Эгеиду".
Сюда же, но уже через Малую Азию пришли и "их соплеменники", "оставив свои города у подножий Гималаев".
"Все вместе, — считает Г. С. Гриневич, — на острове Крит они создадут могучую Критскую державу, искусство которой станет предтечей великого искусства. Древней Греции" [516].
А после извержения вулкана на острове Санторин около 1450 г. до н. э. они покинут Крит и под именем этрусков поселятся в Италии.
Здесь, правда, фантазия покидает автора, и он вынужден признать, что дальнейшая история славян до того момента, когда они "в конце концов… вернутся на свои исконные земли", остается ему неизвестной. Но дату этого "конца концов" он называет (хоть и без каких-либо обоснований) — "не раньше IV–III вв. до н. э.".
Неясны автору и причины столь грандиозных перемещений. Единственное объяснение, которое кажется ему достаточно серьезным, — это "охота к перемене мест" [517].
И вся описанная "историческая" картина нарисована на основании текстов, не более "прозрачных", чем цитировавшаяся "надежда вчерашняя".
Однако продолжим. Оказывается, у праславян на Крите удалось "обнаружить" следующую технику:
"наземные аппараты, по форме аналогичные современным вертолетам",
а также
"летательные аппараты, аналогичные по форме и размерам (?!) современным ракетам",
и автомобили, двигавшиеся со скоростью 200–300 км/ч,
"что вполне может отвечать скорости наземного аппарата с реактивным двигателем" [518].
При всех расхождениях — а они весьма существенны — точек зрения Ю. П. Миролюбова и Г. С. Гриневича, есть, пожалуй, черта, которая роднит их. Оба они стремятся во что бы то ни стало доказать, что МЫ не только не хуже, но гораздо лучше ИХ. Все ИХ достижения — это НАША заслуга, и главная из них — МЫ древнее ИХ.
С точки зрения здравого смысла, правда, представляется несущественным "паспортный" возраст этноса. В конце концов, государства, располагающиеся на территориях, где зародились древнейшие цивилизации на нашей планете, вовсе не являются по этому случаю самыми влиятельными или уважаемыми в мире. Дело тут в другом. Вот какими строчками завершает свой труд Г. С. Гриневич:
"…в новые места славяне несли культуру, в частности культуру письма, [поэтому] особый "склад характера" славян приобретает особенную особость (?!). И здесь, может быть, к месту будет вспомнить о "загадочной славянской душе", хотя книга совсем не об этом… Однако за словом и его смыслом всегда стоит нечто большее, то, что будит в каждом из нас не один только научный интерес, но и дает священное право славянину любить все славянское…" [519].
Значит, дело — в праве на любовь к своим предкам, которое, по мысли Г. С. Гриневича, можно получить (интересно, у кого?) только при одном условии: если удастся доказать, что наши предки — самые "древние". При этом цель оправдывает средства.
Полагаю, однако, что право на "любовь к отеческим гробам" никто и ничто не может дать или не дать. Оно просто есть. И не только у славян. Наши же авторы просто-напросто пытаются "улучшить" свою историю, чтобы получить право любить ее. Мысль эта, к сожалению, не нова.
С распадом СССР, а вместе с ним и "новой исторической общности, советского народа", начался невероятно болезненный, поскольку он касается лично каждого, процесс становления национального самосознания. Человек не может существовать без определения того что представляет собою "Мы", частью которого он является. А для этого необходимо, в частности, знать свое прошлое. Но именно реальное прошлое, а не тот миф (каким оно должно было быть), который давался в официальных установках. Наверное, поэтому на страницах книг, о которых шел разговор, то и дело мелькают фамилии историков, прославившихся своей официозностью. Они занимались не грубой фальсификацией источников, но искусной идеологической манипуляцией общественным сознанием, доказывая, например, что Киев был основан 1500 лет назад, в то время как археологические находки подтверждают существование здесь города "лишь" на протяжении 1000 лет, что, впрочем, тоже немало.
Приложение 3
ЯРОСЛАВ, СВЯТОПОЛК И ЛЕТОПИСЕЦ
Среди множества загадок российской истории есть такие, о которых вспоминать не любят. Одна из них связана с именем Святополка, сына киевского князя Владимира Святославича. В памяти потомков его имя слилось с прозвищем Окаянный. Трудно найти другого исторического деятеля, чья характеристика на протяжении столетий была бы столь краткой, исчерпывающей и безжалостной. Кажется, никаких надежд на прощение потомков у Святополка нет и быть не может. Но так ли это?
У князя киевского Святослава Игоревича было три сына: Ярополк, Олег и Владимир. Младший, Владимир, — сводный брат Яро-полка и Олега. Его матерью была рабыня княгини Ольги, ключница Малуша. Основную заботу о воспитании мальчика взял на себя его дядя, брат Малуши Добрыня.
513
Миролюбов Ю. П. Сочинения. Т. 4. С. 160–161.
514
Миролюбов Ю. П. Сочинения. Т. 7. С. 187.
515
Гриневич Г. С. Праславянская письменность. С. 255.
516
Гриневич Г. С. Праславянская письменность. С. 256.
517
Гриневич Г. С. Праславянская письменность. С. 257.
518
Гриневич Г. С. Праславянская письменность. С. 134–135.
519
Гриневич Г. С. Праславянская письменность. С. 257.