Работа для героев

Михаил Калинин

Работа для героев

Глава 1

Стремительный вепрь

Они въехали в город под утро.

Не было ничего странного в том, что четверо конных путников в преддверии Ярмарочного месяца посетили Римайн – столицу одноименного королевства и по совместительству самый крупный торговый узел на западе Ойкумены. Обычно в это время население и без того переполненного города возрастало за счет приезжих почти вдвое.

Помимо купцов, привлеченных самыми низкими налоговыми ставками и везущих всеми известными способами из всех известных стран самые разнообразные товары, сюда толпами валили всевозможные представители прикладного искусства – трубадуры, циркачи, фокусники и лишенные лицензии чародеи. Количество дам приятных профессий пополнялось день ото дня за счет обитательниц крытых цветастых фургонов всем знакомого вида. Наемники и обедневшие рыцари, не уступавшие им числом, стремились не упустить возможности найти щедрого работодателя, а если повезет, то и покровителя. Крестьяне, везущие богатые плоды своего тяжелого, но необходимого труда, создавали пробки по всему тракту.

Однако эти путники не походили на крестьян или трубадуров, еще сложнее было бы принять их за купцов или дам нестрогого поведения. Откровенно говоря, они сильно смахивали на наемников. Все при оружии; их коней не отягощал лишний груз, а на единственном в отряде щите не красовалось никакого герба или девиза. Походило на то, что эти люди привыкли путешествовать налегке.

Первым ехал мужчина лет тридцати пяти, облаченный в колет, бриджи и плащ темных тонов. На тяжелых каблуках его тупоносых сапог, одинаково пригодных месить грязь и дробить пальцы, не было шпор. На поясе у него хватило места и для меча, и для кинжала, а к седлу вдобавок был приторочен круглый щит с умбоном в виде ощерившейся морды какого-то неведомого зверя. Мужчина был темноволос, носил короткую бороду и усы.

За ним на непрезентабельном мерине следовал волшебник. По крайней мере, этот пожилой человек был облачен в серое одеяние, которое традиционно носили получившие диплом мастера магии, да и длинная, наполовину седая борода удачно дополняла образ. Широкополая шляпа, конечно, могла бы быть более остроконечной – зато волшебный посох, несомненно, являлся самым что ни на есть настоящим – по крайней мере, на вид. Подходить и проверять желания как-то не возникало.

Третьей на стройной тонконогой кобыле ехала молодая женщина, невольно останавливавшая на себе взгляды. Впрочем, при ближайшем рассмотрении определение «молодая» отметалось как не вполне подходящее – едва ли кто-то здесь мог сколько-нибудь уверенно судить об истинном возрасте чистокровного эльфа, в том же, что женщина принадлежит к эльфийской расе, сомневаться не приходилось. Да, кончики ее ушей были надежно скрыты зеленым головным платком, повязанным узлом назад; да, витая татуировка на правом, не скрытом наручем предплечье могла оказаться всего лишь данью моде или юношеской эксцентричности, тонкие правильные черты лица – случайным даром природы или богов, а высокомерный, привычно презрительный взгляд, которым путница наградила толстого десятника, неуверенно преградившего им путь, – признаком высокого происхождения или непомерного самомнения… Но стоило присмотреться чуть внимательнее, как сквозь внешность, приятную для взгляда, мгновенно проступало что-то неуловимо чуждое, неуместное, тревожащее. Хищное. Нечеловеческое.

Надо сказать, удостоенный внимания десятник хоть и занимал нынешнюю должность пятый год и в обычной ситуации не дурак был подраться, предпочел не заметить недовольства эльфийки. Не то чтобы его смутило оружие красавицы или ее спутников – в конце концов, через эти ворота каждый день проходило множество вооруженных людей… но – вот именно, людей. Как и всякий честный человек, десятник предпочитал не связываться с колдовским народом – еще проклянет, упасите боги.

Замыкал процессию парень лет двадцати, лохматый и задумчивый. Одет он был просто, и во внешности его не наблюдалось ничего необычного, кроме разве что притороченного к седлу боевого молота совершенно чудовищных размеров.

В довершение всего эта компания еще и въехала не через центральные ворота, как все приличные искатели удачи, а через низкие восточные, прозванные в городе Грязными. Совершенно очевидно – не за то, что они были вымазаны нечистотами. Просто восточные ворота вели в Грязный квартал – место, куда чуткий римайский градоправитель на время важных мероприятий сгонял все отребье.

Впрочем, безобидными спутники не выглядели, но, несмотря на это, завышенную на время ярмарки въездную пошлину заплатили безропотно, если не считать ворчания эльфийки, поэтому десятник не видел причин их останавливать.

– Будьте поосторожнее, господа хорошие, – сказал он для очистки совести. – В Грязюке и обычно-то не слишком тихо, а сейчас – так и вовсе форменный беспредел. Вы уж постарайтесь не доводить до смертоубийств.

– Постараемся, – кивнул их предводитель, направляя коня в город.

– Но обещать не будем, – вызывающе кинула эльфийка, проезжая мимо десятника.

Волшебник и парнишка промолчали.

Грязный квартал назывался грязным не зря. Выражаясь витиевато, он был назван так совсем не потому, что тут обитали личности повышенной гнусности, и не потому, что самые черные сделки скреплялись тут ночной порой совсем не воском, а кровью.

Ну, точнее говоря, не только поэтому. Просто Грязный квартал вонял как выгребная яма, и чем дальше маленький отряд отъезжал от ворот, тем явственнее это ощущалось.

Градоправитель – или кто там ведал столичной застройкой, – как видно, давно махнул на непрезентабельную часть города рукой, потому что какой-либо заслуживающей внимания системы в узких улочках и жавшихся друг к дружке безо всякого порядка домах не существовало вовсе. Единственной более-менее приемлемой дорогой для не знакомых с местными переулками чужаков была та, что начиналась у ворот. Неудивительно, что она же являлась центральной, ведь только здесь могли разъехаться две телеги, или четыре всадника, или шесть рыцарей-халфлингов с Солнечных холмов.

Естественно, здесь же размещались и наиболее приличные трактиры, бордели и лавки со сластями.

– И каков наш план? – нетерпеливо спросила эльфийка, поравнявшись с предводителем. – Найдем какого-нибудь местного бандитского главаря и перережем его шайку, чтобы наш работодатель понял, какие мы серьезные ребята?

– Нет, Майри, – устало вздохнул мужчина, – мы не будем никого убивать, если только это не станет действительно необходимо.

– Значит, никакой рекламы, – кивнула она.

– Никакой. Говорят, что наш высокородный клиент слишком щепетилен в подобных вопросах.

– Как знаешь.

Придерживаясь маршрута, они свернули с центральной улицы и, проехав совсем немного, уткнулись в тупик. Здесь и находилась харчевня «Стремительный вепрь» – оговоренное место встречи с нанимателем. Вывеска, изображавшая вепря, бегущего впереди стада единорогов, явно знавала лучшие дни, – как, впрочем, и все заведение в целом. Ставни покосились; несколько окошек и вовсе были заколочены досками крест-накрест. Крыша также не отличалась целостностью, конюшня же производила еще более гнетущее впечатление.

Хмурый мальчишка, вышедший принять их коней, не проронил ни слова. Даже медная монетка за услуги не подняла ему настроения. Зато обещание: «Если с моей чистокровной лиснийской кобылой что-то случится, то ты, смертный ребенок, узнаешь, что такое страдание!» – явно вдохновило его отнестись к своей работе более серьезно и вдумчиво.

Изнутри харчевня ничем не порадовала, если не считать отсутствия вездесущей вони. В основном помещении стояло не более десятка столов, большинство пустовало. Из достойных упоминания посетителей наличествовало трое бандитского вида дворфов, что-то хмуро обсуждавших между собой, да пара неприметных типов в самом темном углу.

Хозяин заведения, облаченный в несвежий фартук и имевший два цеховых отличия – гильдейский медальон и пивное брюхо, – видя, что четверо вооруженных посетителей не торопятся занимать места, направился к ним.