Страница 6 из 129
ВИЛЕМ ЗАВАЛА
СТИХОТВОРЕНИЯ
КЛАДБИЩЕНСКИЕ ЦВЕТЫ
* * * Меня хвалили, что пою о нищих На радость сострадательным сердцам. Что ж! Тот всегда легко слова отыщет, Кто сам в плену, кто раб и пленник сам. Мне так знаком закон борьбы бесплодной, Извечной битвы. На нее глядят. Над колыбелями рассвет голодный, Больниц для бедных медленный закат. А сколько жертв в той каждодневной битве, Где все надежды рушатся шутя, Где побеждает вор, подлец, грабитель И погибает малое дитя. Венок твоих прекраснодушных мыслей Под вечным ливнем выцвел и поблек, Последний лист спешит проститься с высью, Чтоб вместе с ним сойти ты в землю мог. * * * Много горя души гложет, много вздохов терзают грудь, многие чудаки переложат в невеселые песни грусть. Ведь и раковин много в море, и приходится им страдать, но так редко из слез и горя удается им жемчуг создать. * * * Как свечка, вспыхнувшая от ветра, Любовь мгновенно отполыхала. Я женщине прямо сказал об этом, Она заплакала, завздыхала. Она корила меня оглаской, Кричала, что не снесет позору, Что у меня, наверно, другая, Что ей теперь утопиться впору. Она побежала, я – за нею, А вовсе мог бы не торопиться: Ведь даже не было и намека На то, что кто-то вздумал топиться! * * * Та девушка была прекрасна, Доверчив слух и нежен лик. Когда я лгал, шептал и клялся, Как не отнялся мой язык? Не ведая, что блажь – мгновенна, Блаженства я не захотел. О, как бы нежно и блаженно Я ныне на нее глядел! * * * Вот я на родине и все ж тоскую, Хотя вокруг все хорошо знакомо. Хожу я по местам, любимым с детства, Но – странно – кажется, что я не дома. Вокруг чужие лица, страсти, нравы, А я брожу один с тоской моею И выплакать хочу в дому родимом Песнь горестных скитаний – одиссею.КНИГИ СТИХОВ
МАТЬ «Теперь, когда ты прожила со мной семь лет на дне И двух детей мне родила,- сказал ей водяной, – Пожалуй, можно отпустить тебя домой к родне. Три дня гости, а больше ни минуты ни одной. Три дня, три ночи. И гляди,- он повторяет ей,- Ты возвращайся точно в срок – меня не обмани. Чуть опоздаешь – задушу тогда твоих детей, Едва задержишься – умрут без матери они. Смотри,- сказал он в третий раз.-Три ночи и три дня. Но опоздаешь хоть на час – тогда твоя вина. И будет трупики детей твоих, подняв со дна, Как две увядшие кувшинки, колыхать волна». Проходит день, проходит ночь. В родной семье она. Подруга юности жива и радуется ей. И мать, которая давно уже была грустна, Не наглядится на нее и смотрит веселей. Проходит ночь, проходит день. Родимый дом. Уют. Всю ночь баюкает ее ворчаньем добрым мать. А днем с подружкою они без умолку поют Те песни девичьи, что им припомнились опять. «Ах, матушка, прошло два дня и на исходе третий, И ночь последняя пришла. И наступил мой час. Я слышу, как зовут меня мои бедняжки-дети. Прощай, родимая, прости. Я ухожу от вас…» Она спешит покинуть дом, где так была согрета. И просит мать: «Благослови. Молись. И я молюсь. Пора, пора! В часовне я побуду до рассвета И неизбывного греха сниму безмерный груз». И, руки матери разжав, она бежит к порогу. «Пора, пора! Прости меня. Прощай и отпусти…» «Подружка милая, в какую ты спешишь дорогу Так без оглядки, что не можешь дух перевести?…» Не откликается она, не переводит духа. И мимо, мимо – не прильнет к родимому окну. Но долетает до ее измученного слуха: «Ах, доченька, не оставляй меня в слезах одну!…» Она в часовне пала ниц пред образом, взывая: «О божья матерь, сохрани мою старушку мать!…» А дома слезная мольба: «О дева пресвятая! Дорогу дочке прегради! Верни домой опять!…» И вот видение тогда ей потрясает душу - Святая дева на нее свой обратила взгляд, Склонилась к ней и говорит: «Не возвращайся к мужу. А возвратишься – так пойдешь прямой дорогой в ад». «О, как не возвратиться мне? Ведь я жена и мать я!» «Там нету мужа у тебя и больше нет детей. Там только муки ждут тебя и вечное проклятье. Останься дома в добрый час у матери своей». «Flo, дева, мне не хватит сил, чтоб жить с детьми в разлуке.- Туманят слезы ей глаза. Душа помрачена.- Такая участь для меня страшнее адской муки. И возвращаюсь к детям я…» Так молится она. И молит деву: «Пощади! Остаться нету силы. Я к детям ухожу своим. Мой шаг неотвратим. А ты, о пресвятая мать, оставила бы сына, Когда бы смертный грех лежал между тобой и им?…»