Страница 52 из 73
Он сказал мне снова начать вести журнал (просто чертовски замечательно). Он хотел, чтобы я записывал каждый раз, когда испытываю желание причинить себе вред. Я должен был сфокусироваться на том, что чувствую, когда это желание возникает. Он не пытался скрыть от меня тот факт, что беспокоится. Он рассказал, что вероятность рецидива для того, у кого пограничное расстройство личности, была огромной. Он предположил, что «Тегретол» должен скорректировать мои маниакальные симптомы.
И потом мы говорили о добровольном возвращении в психиатрическую больницу. Иногда эти звучало как хорошая идея. В другое время, не очень. Каждый день я приходил домой к тете, которая едва могла выбраться из кровати по утрам. Она начала встречаться с психотерапевтом, по моему настоянию, но я еще не видел никаких изменений. Но, как и мой собственный прогресс, это займет долгое время. Дом, который когда-то ощущался теплым и безопасным, сейчас был пустой оболочкой.
Но была еще Мэгги.
И это была как яркая часть моего дня, так и темная. Потому что со всеми записями того, что я делал, было ясно, мой спусковой крючок не изменился. Казалось, что мои самые негативные эмоции как-то связаны с девушкой, которая любит меня.
Я сорвался во время последней терапии. Я вырвал страницы из журнала и выбросил их. Я хотел схватить ножницы на столе Шэймуса и глубоко порезать себя. Слезы были яростные и интенсивные. Шэймус и глазом не моргнул. Спасибо, что он был как доктор Тодд в таких ситуациях. Он просто сказал мне делать глубокие вдохи, сфокусироваться на чем-то другом, и провел меня через восстановление. Это заняло некоторое время, и я задержался на терапии на двадцать минут.
Когда моя тирада закончилась, он начал говорить о моем возвращении в «Грэйсон». Он разговаривал с доктором Тоддом, и они могли организовать мне место за две недели.
— Я знаю, ты хочешь быть здесь ради Руби, ради Мэгги. Но хорош ли ты для них, когда тебе больно? Они не хотят, чтобы ты жертвовал своим здоровьем ради них, — мягко спросил меня Шэймус. Я не мог с этим поспорить.
Я ушел с терапии, чувствуя себя побежденным. Я был неудачником. Убедился, что не могу находиться в этом городе ни минутой больше. Но я вернулся домой и нашел Руби, свернувшуюся на диване, она быстро заснула, сжимая пальто Лисы в руках. На ее изнуренном лице было свидетельство высохших слез.
Как я могу бросить ее? Не тогда, когда она такая.
Той ночью я не позвонил Мэгги. Беспокоился, что лишь звук ее голоса либо усилит мое желание остаться или заставит меня желать убраться отсюда к черту. Как моя любовь к ней может быть такой чертовски запутанной? Это не справедливо по отношению к ней. Не после всего.
Но когда я проснулся утром, я чувствовал себя хорошо. Даже счастливо. События прошлого вечера были лишь туманными воспоминаниями. И я заехал за Мэгги перед школой и просто был с ней, твердо выбросив любые мысли об отъезде из головы.
Сколько раз в жизни я убеждал себя, что все будет в порядке? Кажется, некоторые вещи действительно не изменились.
Особенно, когда это было связано с Мэгги. Стать поглощенным ею - это действительно опасная территория. Та, которую я уже проходил раньше с ужасающими результатами. Но это такой прекрасный способ падения.
Может, пришло время взять Мэгги с собой на терапию. Я был уверен, что это был инициативный способ взять контроль над своей жизнью.
— Как думаешь, ты сможешь пойти со мной в офис Шэймуса завтра после школы? — спросил я Мэгги, когда мы зашли в кафетерий на ланч. Я снова начал есть с ней, Рэйчел и Дэниелом. И до сих пор, это не было неловко.
Мы с Рэйчел разработали договор временного уважения, с тех пор как вместе работали в «Bubbles». Она больше не избегала меня и даже пыталась завязать разговор, когда мы шли на перерыв. Я знал, ее попытки больше связаны с Мэгги, чем со мной, но, тем не менее, ценил это.
И Дэниел. Его вражда на удивление утихла. Я знал, он все еще наблюдает за мной, ожидает момента, когда он должен будет вмешаться. Но, к счастью, в этом не было нужды. Несмотря на мое внутреннее сумасшествие, внешне я чрезмерно старался показать миру, что я изменился.
Я был измотан оттого, что был двумя разными людьми. Я начал задумываться, какой из них «настоящий» Клэйтон Рид.
Мэгги остановилась в дверях чрезмерно громкой столовой и посмотрела на меня. В ее глазах нежность, и я знал, она понимает, как тяжело мне было раскрыть эту свою часть для нее. В прошлый раз я не мог этого сделать, но в этот раз, смогу.
— Конечно. Я просто поменяюсь своей сменой в кофейном магазине с кем-нибудь.
— Если из-за этого слишком много хлопот, мы можем сделать это в другой раз, — заверяю я ее. Мэгги схватила меня за предплечье, ее пальцы впились в мою кожу.
— Нет, я буду там, — решительно сказала она, и я наклонился, чтобы поцеловать ее в макушку. Я почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Когда я поднял голову, то увидел, что сукин сын, Джейк Фитцсиммонс смотрит на нас. Он выглядел очень недовольным, видя нас с Мэгги вместе.
Может, это было по-детски, но я не мог не обнять Мэгги за плечи и улыбнуться Джейку, который все еще смотрел на нас. Я почувствовал вспышку садистского удовлетворения от того, как его челюсть напряглась, прежде чем он прервал контакт. Правильно, придурок, она моя. Пропусти это через свою чертову голову.
— Клэй? — я понял, что Мэгги говорит, но я был так зациклен на шоу тестостерона, что не слышал ее. Она проследила за моим взглядом и разочаровано фыркнула.
— Правда, Клэй? Хочешь, чтобы я протянула ногу, и ты смог пописать на нее? Как насчет татуировки с твоим именем у меня на лбу? Оставь Джейка в покое, хорошо? — она выбралась из-под моей руки, и я вновь почувствовал параноидальный гнев. Почему она защищала его? Было ли в их отношениях что-то большее, чем я осознавал? Это было неразумно, но я стал подозрительным. Я схватил ее за руку. Не сильно, но твердо, чтобы она не смогла уйти от меня. Она посмотрела на мою руку, держащую ее, и я увидел, что ее лицо побледнело.
Я быстро понял, что делаю, и отпустил ее. Черт. Что со мной не так?
— Извини, — пробормотал я, проведя по месту, где только что держал, может слишком резко. Рука Мэгги была напряженной, и я дал задний ход. — У меня нет причин ревновать. Я был глупым, — произнес я тихо, чувствуя стыд и неловкость.
— Да, ты был. Я не буду снова говорить о Джейке. Это глупо. — Мэгги поторопилась к нашему обычному столу, и я не был уверен, должен ли идти следом. Я наблюдал, как Дэниел и Рэйчел поприветствовали ее и испытал облегчение, что ее друзья не стали свидетелями нашей ссоры.
Я сжал руку в кулак и почувствовал, как ударил им по бетонной стене рядом с собой.
Видите, вот чего я боялся. Чем дольше я был в Дэвидсоне, тем ближе я становился к другому Клэю. Будто все, чему я научился на лечении, терялось день ото дня от попытки быть нормальным. Мэгги подняла глаза и поймала мой взгляд. Она не выглядела счастливой. Не могу винить ее. Я был душевнобольным мудаком. Безумным ревнивым парнем. И из-за чего? Потому что какой-то чувак смотрел на мою девушку? Насколько неуверенным был я из-за того, что не мог с этим смириться?
Я сделал осознанный выбор не убегать от своего гигантского провала. Купил себе ланч и целенаправленно пошел к обеденному столу, который делили Мэгги и ее друзья. Она не смотрела на меня, когда я сел рядом с ней. У Рэйчел с Дэниелом были похожие выражения недоверчивой осторожности.
— Извини, Мэгги, — сказал я искренне, достаточно громко, чтобы услышали ее друзья. Я не собирался скрывать то, что сделал. Не собирался вести себя так, будто ничего не произошло. Я бы не стал манипулировать ею, чтобы она простила мое дерьмовое отношение. Я признал свою ошибку и надеялся, что она простит меня.
— Я ревновал. Я знаю, вы с Джеком были близки. Особенно с тех пор, как я ушел. И он всегда смотрит на тебя. И да, это выводит меня из себя. Но это никогда не дает мне право класть на тебя свои руки. Чтобы удержать тебя или заставить бояться. Мои чувства относятся ко мне, не к тебе. — Я втянул в себя воздух и ждал казни.