Наследник

Наследник

Эта повесть о том, как в России может сбыться американская мечта и простой слесарь в одночасье может стать  миллионером.  О том, что могут денььги. О том, как  благодаря деньгам обманщик может прослыть  меценатом, а честный человек объявлен мошенником  О том как белое становится чёрным, а подлинная подпись превращается в поддельную. И ещё много, много интересного...

АВТОР.

Ч асть первая.

Однажды в семье Николая Фомича и Зои Федотовны произошло событие, которое самым решительным образом изменило их жизнь.

Зою Федотовну положили в больницу. Немного поправившись она принялась ходить по больничным коридорам и вдруг однажды услышала, как медицинская сестра несколько раз назвала её фамилию.

Зоя Федотовна решила, что вызывают её, но зайдя в медицинский кабинет увидела, что у врача сидит другой пациент. Самое примечательное, что его фамилия была как у неё...- Ровдель.

Когда старушка выяснила этот факт, то не утерпела и зашла в палату к своему однофамильцу.

Фамилия Ровдель встречалась довольно таки редко и Зоя Федотовна даже подозревала у своего мужа еврейские корни А иначе, откуда же взяться в сибирской деревне такой необычной фамилии. Кроме того, её муж был не чета деревенским мужикам- Ивановым, Петровым и  Самсоновым, которые ничего в жизни не умели кроме как работать, пить и бить.

А её муж был не такой- умный, трезвый, к тому же партейный.

-Нет! Раз умный, да член партии, тогда точно, из евреев.-Рассуждая таким образом старушка захватив с собой гостинец, побрела в соседнюю палату.

Её однофамилец оказался крепким молодым человеком с весьма заурядной, можно даже сказать простой внешностью, не отягощённой посторонними мыслями. О его профессии можно было даже не спрашивать, сразу было видно, что она была связана с интеллектуальным трудом.

В ходе дальнейшего разговора так и оказалось. Молодой человек, звали его Олег, действительно происходил из сельской местности.

Его родное село называлось Шартоково и было знаменито тем, что до установления Советской власти было сплошь неграмотным.

Когда Зоя Федотовна вошла в палату, Олег обедал. Не обращая внимания на вошедшую старушку он сел на кровать. Поставил перед собой тарелку с макаронами.

В левую руку взял хлеб, а в правую ложку и стал есть макароны ложкой, захлебываясь от жадности и откусывая огромные куски хлеба.

Зоя Федотовна, присела на краешек кровати, жалостливо вздохнула:

- И-ииих, милый. Видать наголодался ты сердешный! Может быть котлеток хочешь? Паровых. - У меня есть. Домработница принесла. А я их не ем. Аппетита нет никакого. Вот на, потрапезничай!

Молодой человек, промычал что-то себе под нос и махнул рукой. Дескать «неси, старая».

Пока молодой трапезничал, любознательная Зоя Федотовна всё выспрашивала, кто он, откуда и и не было ли у него в роду евреев.

Оказалось, что родители её нового знакомого и он сам живут в посёлке Лунёво Новосимбирской области.

В Лунёво при советской власти было два лечебно- технических профилактория для алкашей, в народе называемых ЛТП.

После излечения многие из них оставались жить в этом же посёлке, заводили семьи, потом снова начинали пить и попадали опять в ЛТП. И так до бесконечности, пока не умирали. В общем, самый что ни на есть круговорот в природе, о котором писали и говорили советские и западные учёные.

Поев, Олег, подобрел. Рассказал, что работает слесарем-ремонтником ОАО “Новосибирский электродный завод”. В деревне у него есть две машины- газ-69, в народе называемый «Бобик» и ещё легковая машина «москвич».

Что он первый парень на деревне и то что, почти полгода жил в Москве.

А бабушка всё спрашивала и спрашивала, пока не поняла, что перед ней сидит внук брата её мужа, Константина, которого в 1937 году расстреляли вместе с отцом.

Вернувшись из больницы, она рассказала мужу о находке.

Николай Фомич был как всегда суров.

- Какого ещё родственника? - Хмурил он свои густые брови- Вечно ты в дом то кошку бездомную, то собачку безродную тащишь! Мало нам твоей родни дармоедов, вечно клянчат. То им денег не хватает! То квартира нужна! То дачу просят! А сами работать не хотят. Твой племянничек Борька Еремов вон всё пьянствует, а наш Серёжа вкалывает как проклятый! Бам строит! Деньги зарабатывает. Нет! Я всё сказал.

- Коля, но жалко же Олега, такой он хороший и несчастный.

Через несколько дней Олег сам пришёл в гости к новым или старым родственникам. Он чувствовал себя неловко среди роскоши квартиры  пенсионера союзного значения. На его валенках таял прилипший снег. На паркете образовались неровные лужи.

-- Ну а учился ты где? Какой институт закончил?

Строго вопрошал Николай Фомич.

-- Да я, так....- Робел новоявленный родственник...- школу в деревне. Потом в армии служил.

Николай Фомич обрадовался

-- В армии говоришь, служил. Это хорошо, понимаешь... Школа жизни. Я вот помню был старшиной на фронте, как скомандую:

--Ложись!

-- Отставить!

--Ложись! - Отставить! И так всю ночь командую. Учил молодёжь воевать. Понимаешь...

Николай Фомич загрустил погрузившись в воспоминания. На фронте он не был, не доехал. С 1943 года до самой победы кантовался в запасном полку. Сначала старшиной, потом курсы офицерские закончил. Вспомнил он старшего сержанта Зинаиду Фролову, служившую на складе, где он получал портянки и гимнастёрки на личный состав.

Николаю Фомичу вспомнилось её рыхлое, грудастое, колышущееся как студень тело и, то, как она подчинялась его командам.

-- Зинка, в койку!

И старший сержант Фролова уже там.

-- Дура! Сапоги то хоть сыми!

Николай Федотыч улыбнулся своим воспоминаниям быстро порозовевшим

лицом.

-- Да-ааа! Если бы не мы, России бы пришлось не сладко. Это мы её защитили!

Хотя она нас не баловала. Всю жизнь не доедали, недопивали!

И орденами не жаловала!

Впрочем, надо быть справедливым, кое-какие металлические знаки отличия у Николая Федотыча все же имелись. Его участие- неучастие в войне было отмечено медалью "За победу над Германией".

Каждые десять лет ему за то же самое, то есть за неучастие в войне давали по юбилейной медали. В семидесятом году он получил медаль в честь столетия Ленина, а в семьдесят первом - медаль "За освоение целинных земель". Эту награду Николаю Фомичу выдал сельскохозяйственный министр в знак благодарности за правильно организованный досуг министра.

Упомянутые медали украшали анкету Николая Ровделя и в биографических данных позволяли ему со скромным достоинством отмечать: "Имею правительственные награды" А иной раз он писал не правительственные, а боевые, так звучало эффектней.

Пока Николай Фомич предавался воспоминаниям в прихожей домработница в растоптанных тапочках, возила шваброй по полу.

Новоявленный родственник её хозяев лично ей не понравился. Жлоб какой-то деревенский. Она ворчала:

-- Ходют и ходют, пачкают и пачкают. А потом ещё обедают, а ты готовь, посуду мой.

Не обращая внимания на ворчание домработницы Николай Фомич не отставал от новоявленного родственника.