Страница 48 из 49
– Нас много, больших и малых, – рявкнул Саудрак. – И это – наш ответ врагу! Только вместе мы совладаем с ними. Поодиночке мы бессильны.
Он освобождающе хлопнул Ходвата по плечу. Повинуясь его жесту, отаруги ослабили свою хватку, и Дар почувствовал себя свободным. Тут же, как по команде, рудваны побежали к дромам у деревьев. Воины молча принялись увязывать баулы. Отряд готовился к отходу.
А неясная горечь становилась все сильнее. Какая‑то часть души Дара не желала слушать никаких слов. Она рвалась к тому, порушенному и дымящемуся вдалеке. Это была та самая теплая ниточка, что тянулась за ним из далекого подземного Царакклана Хршитакки. Умом Дар понимал, что прав элитар, но то, что разрывалось в груди, не желало знать никакого ума. В глазах все еще стояли те ослепительные капли света, что уронила «небесная лодка», мощнейший грохот еще звенел в ушах…
Подходя к элитарскому дрому, Дар чувствовал себя совершенно разбитым, его трясло. Сон и трагедия с Хршитаккой сумели как‑то мгновенно обессилить его. Видел, как взгляды отаругов направлялись на него. Немой вопрос был в этих взглядях.
Его охватило знакомое бешенство.
Джамшш! Да провались они все…
Глава 9ЗОЛОТАЯ МЕТКА
Ходват не врал – хуураданские дромы оказались выносливы. Больше привалов не было – тангры спали на ходу, чередуясь с погонщиками. Лишь однажды Саудрак сменил скакунов в небольшой деревне, маленькой копии Изир‑дора. Ни особой встречи, ни торжественной трапезы или чего‑то такого не случилось – в селение воинов просто не пустили. Под колючие взгляды местных отаруги Саудрака молча перевязали свои баулы на новых животных. И снова – в путь.
Воины сделались молчаливыми. Даже Саудрак, зародившаяся дружба с которым принесла Дару много полезной информации, больше не отвлекался на беседы. Ему приходилось тяжелее остальных – у него сменщика не было.
Местность изменилась. Поднялись леса, вытянулись вверх холмы, и отряд больше не поднимался на их вершины. Горы приблизились, обратившись подавляющими величественными громадами. Впереди был Хоргурд – сердце Хуурадана, завершение скитаний и неясностей.
Дар прищурился, загадывая ближайшее будущее. Какие‑нибудь ритуалы с травой, признание заслуг, принятие в клан… Назовут элитаром Дарсаватом, повесят красный «хвост» на затылок… Он станет великим воином, удачливым и непобедимым отаругом Хуурадана, защищающим интересы клана в кровавых битвах со злобными танграми иных кланов…
Его ли это будущее? К тому ли стремился?
В душе не было удовлетворения – только скука и неловкость. Для чего‑то другого готовила его судьба. Что‑то другое зарыто в глубине его памяти…
Вспомнилось, как на переходе старой границы с а'Зардатом, когда восседал на Дрохуге позади Ходвата, к нему пришло странное предчувствие будущего. Предощущение глобальных событий с тех пор поселилось в душе и только усилилось после ночи в Царакклане Хршитакки. Это и другие свои видения Дар помнил все до одного, они единственные связывали его с прошлым. Благодаря им крепче была уверенность, что его цели далеки от вражды и войн непримиримых кланов. Борьба кланов совершенно бессмысленна, равно как и все их существование. Все это – лишь взаимоотторжение травы, битва корней, война цнбр и Цараккланов!
Важно что‑то совсем другое!
Память вдруг принесла картины недавнего пугающего сна. Реальность того Текучего Существа, что пряталось среди клочьев тумана, была ошеломительной. Существо страшной силы искало Дара, Оно видело в нем угрозу. И правда этого была очевидна. Правда, не менее реальная, чем то, что видит его взор наяву сейчас.
Поможет ли найти эту правду махо Хуурадана?
Сможет ли даже понять его?
Едва ли…
Кем было это Текучее Существо? Какими отношениями они связаны?
Дара вдруг осенило: это и есть настоящий враг! Страшный, мощный враг!
Возникло ощущение, словно он нащупал твердую поверхность в бесконечном болоте. Это давало ключик для объяснения. Не в борьбе ли с ним, обладающим титанической силой, Дар оказался заброшенным сюда?!
Он потрясенно замер. Пытался осознать это, вместить в свой разум. О да, недаром столько превращений произошло с ним за несколько дней. От безродного пленника до неуязвимого бойца, в котором местные признают какого‑то Древнего воина.
Дар пытливо заглянул в себя.
Насколько велико сущее? Какие грандиозные баталии гремят наверху, в далеком Ледяном Просторе, что разделяет меж собой колючие звезды?
Это было слишком колоссально, разум отказывался вообразить такую чудовищную глобальность. Разуму были привычнее масштабы вот этих холмов, гор и долин… Дар глянул по сторонам. Окружающая действительность разом показалась плоской, тусклой, бесцветной декорацией.
Холмы, реки, горы?
Тангры, дромы, скехи?
Латниры, шиташи, тронки?
ЧТО ЕЩЕ?
Тугие косички дрома взмахнули перед лицом Саудрака, и он недовольно качнул головой. Красный «хвост» на его затылке взвился и черкнул в воздухе справа налево, словно острый сигнал. И будто в ответ перед внутренним зрением Дара серией промелькнули старый Зордаор в белом окровавленном одеянии, обелиск Хршитакки в спасительном зелено‑золотистом тумане, потом маленькая желтая Метка, точно вошедшая в углубление двукрестия…
Дар вздрогнул.
Рука сама нащупала квадратный кусочек металла, пальцы сквозь мягкую кожу подвяза сжали неподатливую твердь. Сейчас не было жара, не было чуда – просто железка. Поддаваясь неосознанному порыву, Дар вытащил ее и поднес к лицу.
Золотистый, теплый на ощупь металл был покрыт сетью бесчисленных царапинок. Метка прожила долгую жизнь, невесть сколько поколений тангров держали ее в руках. Была ли она чьей‑то драгоценностью? А может, ею играли дети, вырывая друг у друга и бросая в пыль? Или старейшины нашли ее и Метка стала предметом культа? И что же такое она на самом деле? Как она могла включить могучие силы Древних в обелиске?
Под царапинами проступал едва заметный коричневый рисунок, будто тонкие складочки в металле. Он был похож на часто повторявшийся местный орнамент – символ бегущего квадратного солнца с руками и ногами, расходящимися от центральной прямоугольной накладки. Но, в отличие от орнаментального символа, здесь на концах не было тангровых ступней или пальцев – только лучики, выходящие из центрального темного квадрата. Они тянулись по гладкой поверхности, переходя на боковые ребра и исчезая за ними.
Дар смотрел на Метку испытующе, как на живое существо, словно ожидая ответ. Но что она могла сказать? Всего лишь мертвый металл. Старый, желтый, поцарапанный металл…
В середине Метки вдруг что‑то сверкнуло.
Показалось? Может, просто солнечный лучик отразился на срезе металла?
Но вот еще раз мигнуло в другом месте – едва заметно, на пределе видимости.
Затаив дыхание, Дар внимательно присмотрелся. Блестки света были редкими, но размеренными, и постепенно складывались в осмысленный симметрический рисунок. По лучам квадратного солнца, в ровном медленном ритме, танцевали крошечные пятнышки света – от центра к краям плоскости.
Это была загадка, чужеродное колдовство. Оно лежало на ладони и едва заметно грело кожу.
Чужеродное ли?
Метка была такая же, как и он: здесь – но нездешняя, доступная – но недостижимая, явная – но необъяснимая. Иная, чужая… Дар гладил ее пальцами и чувствовал несказанную сопричастность к ней. Ничто на Рортанге не было равнозначно этому медленному танцу света. Что‑то очень знакомое, почти родное, мерещилось в этом металле и его свете. Но знакомость эта лежала там, на обратной стороне памяти, куда не было пути. Она была, как восклицательный знак, свидетельство присутствия высших сил – тех, что играют судьбами за сценой видимого мира.
Какая роль в этом сюжете отведена ему, Дару?
Будто огнем обожгло воспоминание о черной, оглушительно жужжащей птице, что уронила три ослепительные капли на Царакклан Хршитакки. Вспомнились грохот и дым…