Страница 35 из 441
— Кенайнат уже подвел тебя, его путь был неверным, он оставил тебя уязвимым. Возвращайся со мной в мой храм, я обучу тебя хорошо, сделаю тебя сильнее, чем раньше. — Экзарх осторожно шагнул мимо Соарета, стараясь не задеть его, и протянул открытую ладонь Корландрилю, словно предлагая помочь ему подняться на ноги.
— Нет, — сказал Корландриль, прижав кулаки к бокам. — Соарет поможет мне исцелиться. Я доверяю ему.
— Он уничтожит твой гнев, ослабит тебя страхом и сорвет твою боевую маску. Воин сражается со своими врагами, а не ведет с ними переговоры. Я покажу тебе истинный путь, путь воина, чтобы противостоять этим внутренним страхам, — сурово проговорил Аранарха и наклонился к раненому воину, все еще предлагая ему свою руку.
Тот закрыл глаза и остался безмолвным. Экзарх с досадой рявкнул, и Корландриль дождался, пока не затихли его тяжелые шаги, чтобы открыть их вновь. Стены и потолок вернулись к обычному безмятежному состоянию.
— Я не смогу вернуться, никогда, — сказал он.
На лице Соарета отразилось сомнение.
— Думаешь, мне следует вернуться в храм? — спросил ошеломленный воин.
— Ты сделал лишь первые шаги по избранному тобою Пути, — заметил целитель. — Неблагоразумно покидать Путь так рано, когда проблемы не разрешены, мечты и желания не осуществились. Твое путешествие еще не завершено. Я помогу тебе исцелиться, чтобы ты мог его продолжить.
— Ты исцеляешь меня, чтобы снова отправить в бой?
Соарет вздохнул.
— Таково бремя моего Пути, слишком часто я чиню то, что довольно скоро будет сломано вновь.
Корландриль долго размышлял над этим, прежде чем заговорил.
— Должно быть, это наводит тоску. Не стоит работать так часто.
Целитель улыбнулся и пожал плечами.
— Идти по Пути Целителя означает посвящать всего себя надеждам и поворачиваться спиной к страху будущего. Надежда — вечный источник, из которого я пью, и он всегда прекрасен на вкус.
Он встал и вышел из комнаты, и свет потускнел. В темноте Корландриль увидел какие-то смутные фигуры, которые маячили на грани восприятия. Вздрогнув, он понял, что еще не скоро будет в состоянии вернуться в храм.
СОПЕРНИЧЕСТВО
Ястреб и Сокол, посланцы богов, были близкими друзьями. Они всегда носились вместе в небесах и кружились среди облаков. Хотя оба были преисполнены уважения друг к другу, они также любили состязаться и бросать друг другу вызовы в мастерстве и смелости. Они носились к луне и обратно, чтобы увидеть, кто из них быстрее. Они подстрекали один другого покружиться в царстве Кроваворукого Кхаина, подлетая все ближе и ближе к богу войны. Однажды в сумерки Сокол и Ястреб, легко порхая в горных ветрах, углядели какую-то добычу. Сокол заявил, что он первым поймает ее, но Ястреб утверждал, что он — более проворный охотник. Оба устремились вниз на свою жертву. Сначала Ястреб был быстрее, но Сокол еще сильнее замахал крыльями и вырвался вперед. Не желая отдавать победу, Ястреб, метнувшись, оказался перед Соколом. Раздосадованный маневром друга, Сокол нанес удар крылом по хвосту Ястреба и сбил соперника с курса. Ястреб быстро вернулся и врезался в Сокола, чтобы замедлить его полет. Их крылья переплелись, и оба упали вниз. Их добыча, весело смеясь, улетела, и оба остались в тот вечер голодными.
Спокойствие храма отличалось от покоя, царившего в палатах исцеления. Смертельная Тень размышляла в своем безмолвии, эта тишина отпугивала и была, скорее, исполнена печали, нежели предлагала утешение.
Корландриль шел меж неясно очерченных в полумраке деревьев, выбрав тот же путь, которым пришел в храм впервые, а не более прямые проходы, которые шли под куполом к зданию храма. Его не было здесь довольно давно, и он не представлял, какой прием окажут ему Кенайнат и остальные. Как и следовало ожидать, никто не навестил его в палатах исцеления. Подход Аранархи совершенно противоречил традиции, и Соарет еще несколько дней спустя не мог успокоиться.
Поэтому Корландриль, тихо пробираясь извилистыми тропинками, испытывал некоторые опасения, хотя и не в той степени, что во время своего первого появления в храме. К нему стало возвращаться чувство этого места, он ощущал, как присутствие храма снова проникает в его душу, пробуждая уснувшие чувства. Он расслабился вконец, когда осознал, что опасался не того, как его примут товарищи-воины, но, скорее, у него оставались сомнения в том, что он сможет восстановить боевую маску. Клубящийся туман и странные стоны и покашливания, которые исходили от унылых топей, постепенно пробуждали нечто в Корландриле, будоража воспоминания, которых он избегал, пребывая в палатах исцеления.
Он подошел к черному отверстию главного входа в храм и заколебался, вглядываясь в необыкновенную темноту, которая царила у входа. Это была воплощенная Смертельная Тень, мрак смерти и войны, который наполнял храм. Ступив в него, он опять вернется на Путь Воина.
Он сделал еще один нерешительный шаг вперед, и тут его отвлек шум слева. Сквозь листву продирался Мин, который вышел из зиккурата через какую-то боковую дверь. Увидев Корландриля, пораженный Мин застыл на месте, но, быстро придя в себя, широко улыбнулся и протянул в приветствии руку.
— Как вы тут поживаете? — спросил Корландриль, пожав ему руку. Мин несколько помедлил с ответом.
— Приятно видеть, что ты оправился от ранения, — сказал он.
— Не терпится возобновить тренировки, — признался Корландриль. Вглядевшись в лицо Мина, он заметил по складкам на лбу и сжатым челюстям, что тот испытывает сомнения и чем-то обеспокоен. — Ты не ответил на мой вопрос.
Мин отвел глаза на мгновение, но затем на его лице отразилась покорность неизбежному.
— Я не буду тренироваться рядом с тобой, Корландриль, — признался Мин. Он смотрел куда-то сквозь листву мангрового дерева, в противоположную сторону от храма. С отсутствующим взглядом он продолжал: — Я покончил с Путем Воина.
У Корландриля перехватило дыхание.
— Как же так? Ни один воин, не считая Кенайната, не предан Смертельной Тени так, как ты.
— В этом-то и проблема, — тягостно сказал Мин. — Моя боевая маска постепенно исчезает. Нет, это неверно. Мое настоящее лицо постепенно исчезает, и его заменяет моя боевая маска. Я обнаруживаю, что помню то, что не следует помнить. Я наслаждаюсь воспоминаниями о сражении, тем приливом возбуждения, который ощущаю в бою. Это нехорошо.
Корландриль кивнул, не зная, что сказать. Боевая маска аспектного воина служила двойной цели. Во-первых, дать возможность воину использовать энергию гнева, ненависти и других негативных эмоций, выплескивая их в сражении. Во-вторых, что еще более важно с определенной стороны, играть роль разделяющего барьера между войной и миром. Снимая боевую маску, воин ничего не помнил об ужасных актах насилия, которые совершал, пребывая в своем аспекте. Он мог убивать и калечить, не испытывая чувства вины, которое сокрушило бы душу эльдара, если бы он над всем этим задумался. То, что Мина преследовали чувства из его боевой маски, было весьма прискорбно.
— Ты сделал верный выбор, Мин, — заявил Корландриль, сделав шаг вперед, он похлопал товарища по руке. — Мне будет не хватать тебя на тренировках, но я уверен, что мы будем видеться вне храма. Что ты собираешься делать дальше?
Глаза Мина вспыхнули, он схватил Корландриля за руки и строго посмотрел ему в глаза.
— Вряд ли мы увидимся снова, Корландриль. Я был слишком близок к искушению, и видеться с тобой и другими, пока вы остаетесь аспектными воинами, было бы неблагоразумно. Я оказался очень близко к ловушке, к тому, чтобы стать таким, как Кенайнат и Аранарха. Мне необходимо расстаться на время с самим собой, и я думаю отправиться по Пути Грез. Обещай мне, Корландриль, что ты всегда будешь презирать свою боевую маску. Не позволяй ей стать предметом своих вожделений, как это чуть не вышло у меня. Осознай, что она имеет над тобой власть, и остерегайся ее обещаний.