Однажды в полдень

Во главе стола сидел Жук, ковырявший что-то черное из коробочки, а Лягушка и Жаба, впервые оказавшись бок о бок, выпивали за здоровье друг друга и договаривались отныне видеться почаще.

Над лесом было ясное небо, и солнце тысячью бликов отражалось в сверкающих стаканах бесчисленного собрания. И время от времени кто-нибудь брал слово:

- Друзья, – воскликнул Голубь. Все похлопали в ладоши, и пиршество продолжилось.

- Мы, – возвестила Оса.

- О, – провозгласил Носорог.

Попытайся кто-нибудь развить свою мысль чуть дальше – остыло бы огромное количество еды, и это было бы весьма досадно, поскольку, в сущности, праздник был устроен ради того, чтобы поесть, а уж потом, в лучшем случае, ради всего остального, не столь насущного, хотя никто толком не знал, чего именно.

Когда стемнело, Светлячок зажег свой огонек. Ветер завел свою вечернюю музыку в листве деревьев.

Когда солнце встало, оказалось, что все по-прежнему сидят за столом, хотя большинство спит. В конце концов остался один только Муравей, который сидел, облизывая свой огромный сахарный огрызок. И теплые солнечные лучи растопили последние льдинки в стакане Моржа.

ОДНАЖДЫ БЕЛКА И МУРАВЕЙ отправились в дальнее путешествие на север.

Они переплыли море и довольно скоро очутились среди айсбергов. Там было до того холодно, что у них свело челюсти, и они даже не могли признаться друг другу в том, что лучше им, честно говоря, было бы вернуться домой, так что они отправились дальше. В конце концов грести сделалось невозможно, и они улеглись на дрейфующей льдине и долго-долго плыли на ней к югу. Становилось теплее и теплее, льдина начала таять и в конце концов они вплавь добрались до берега, откуда было рукой подать до леса..

Погода была такая славная, что даже Акула что-то напевала, время от времени выставляя голову над зеркальной гладью воды.

Но Белка и Муравей совершенно выбились из сил. Муравей еще кое-как дотащился до дому, а Белка так и осталась лежать на берегу.

Внезапно она почувствовала, как к ее щеке притрагивается что-то мягкое. Она перевернулась на бок и увидела крылышко Мухи.

- Пойдешь со мной? – спросила Муха, кивая в сторону горизонта.

- Да я только что оттуда, – простонала Белка.

- Ну так и что? – спросила Муха.

- Ну и устала.

- Поспишь. У меня на спине! – сказала Муха.

Белка с трудом вскарабкалась Мухе на спину. Но, стоило ей усесться и увидеть лес внизу, под собой, усталость ее как рукой сняло. Они нагнали Цаплю, летевшую, широко размахивая крыльями, над сверкавшей под солнцем рекой. А вон там шел Слон. «Ни дать ни взять пылесос», – подумала Белка. А вот и Жук, и сверкал он просто невиданно!

Белка ерзала на спине Мухи, стараясь ничего не упустить из виду.

– Э… потише там, – пробурчала Муха. Но Белка влезла ей на голову, а потом повисла у нее на крыле, зацепившись пальцами ног, так что все внизу останавливались и удивленно задирали головы. Увещеваний Мухи Белка не слушала.

– Ну, как знаешь, – сказала Муха. Внезапно она взмыла вверх, заложила крутой вираж и ринулась вниз. Белка не удержалась и сорвалась.

Сделав изящный поворот на глазах у десятка восхищенных зрителей, она бултыхнулась в пруд, где сидела Лягушка, как раз распахнувшая рот для квака. Слегка опешив, Лягушка разразилась: «Здравствуй, милый человек, этой встречи ждал я век!»

Больше она ничего сказать не успела, потому что Белка шлепнулась прямо ей на спину, и они вместе скрылись под водой.

ПРОГУЛИВАЯСЬ ПО ЛЕСУ, Белка заслышала кваканье Лягушки в пруду и захотела было перекинуться с ней словечком, но Лягушки не было видно. Не отрывая взгляда от воды и тростников, чтобы не упустить ее появления, Белка попятилась назад.

- Ай, – вскрикнул Кузнечик. – Ты мне на фалду наступила.

- Кузнечик! – удивилась Белка. – А я думала, ты далече…

- А я и был далече, – сказал Кузнечик, выныривая из-под мокрого листа. – Да мне там не понравилось. В особенности что касается поесть, знаешь ли…

- Ах вот оно что, – сказала Белка, – какая жалость.

Кузнечик не пожелал развивать эту тему и снова нырнул под куст. Белка вскарабкалась на липу и укрылась в ее листве.

Олень, жевавший липовую ветку, заметил, как она забиралась на дерево, и окликнул:

- Э, погоди, слышь!

- Чего? – крикнула Белка.

Олень полез на дерево вслед за ней. Когда он был уже на полпути, Белка заметила:

- А я думала, ты лазать не умеешь.

- И впрямь, – согласился Олень. Он глянул вниз через плечо, выпустил ветку и свалился в куст.

- Вот как, – донесся из куста голос Кузнечика. – Ты уже назад?

Он как раз подыскал себе там славное местечко, чтобы предаться там печальным размышлениям о своем неудавшемся путешествии. Теперь он решил забраться повыше, чтобы на будущее полностью застраховаться от всяческих неприятных сюрпризов.

Наступил вечер, и откуда- то издалека на лес надвинулась большая гроза. Первая молния вонзилась в землю прямо перед носом Кузнечика и осталась торчать там, подрагивая, а первые удары грома нерешительно бродили и перекатывались над верхушками деревьев.

Кузнечик не был любителем сильных ощущений, а потому он вновь забился под листок. Поднялся ветер и сдул листок прочь. Теперь Кузнечик уж и не знал, куда ему податься, чтобы предаться печальным размышлениям. «В конце концов, не так уж я много прошу от жизни», – подумал он, уткнул голову в свой зеленый фрак и тяжело вздохнул.

ДЕНЁК БЫЛ ЖАРКИЙ, и Белка мечтала только об одном: поплавать. Она отправилась в бассейн на краю леса, который устроили Бобр и Крыса, а заведовала там всем Змея.

Белка натянула купальник и уже была готова радостно плюхнуться в воду, как тут к ней подползла Змея.

- Ну-ка дай сперва ноги проверю! – прошипела она. – Ага! Вон какие грязнущие.

- А они у меня всегда такие, – возразила Белка, хотя и знала, что спорить со Змеей было бессмысленно.

- А шапочка нахвостная где у тебя? – наседала Змея.

- Шапочка?..

- Неряха, вот так прямо с непокрытым хвостом и лезешь! – расшипелась Змея.

- Да, но…

- Он же у тебя весь в репьях. Вот, смотри. Ха-ха, – и кончиком своего хвоста она взъерошила Белкин.

- Я плавать хочу! – рявкнула Белка. – Сейчас! Немедленно!

Однако неумолимая Змея в ответ лишь высунула язык. Так что некоторое время спустя Белка вновь появилась на бортике бассейна – с чистыми ногами и в лиловой нахвостной шапочке. Тем временем сделалось еще жарче, и она не долго думая кинулась в воду.

«Ах, как хорошо», – подумала она, подняв голову, чтобы набрать воздуху, и тут послышалось шипение Змеи:

- Время! Все из воды!

Слон, подрабатывавший в бассейне насосом, тут же скачал всю воду, так что Белка внезапно очутилась на сухом дне. Из глаз ее брызнули слезы.

- Хочешь поплакать – найди печальный повод, – сказала Змея.

- Нет повода печальнее на свете, – всхлипнула Белка.

- Это как?

- Поплавать не дают. В такую-то жарищу! Даже вон Жук потом обливается.

- Нет. Печальное –это когда ты постоянно не в настроении, – как я, например, – сказала Змея.

- И то верно, – согласилась Белка. Она пригляделась к Змее, и ей привиделось, что в одном из ядовитых змеиных глаз сверкнула слеза. А впрочем, возможно, что это были Белкины слезы.

- Ах… – сказала Змея. – Право, оставь… Или ступай себе! Время истекло! Чего расселась! Иди, иди!

Да Белка и сама уже не чаяла поскорее убраться восвояси и забиться в какой-нибудь уголок.

Вечером все еще стояла жара. Белка и Муравей лежали рядышком, молча уставившись в звездное небо. Они видели Большую Медведицу и Ориона, которые, казалось, брели куда-то. Но куда?

БЕЛКА СТОЯЛА В МАГАЗИНЕ ДЯТЛА и примеряла брюки, а он держал перед ней зеркало.

- М-да… – сказала Белка. – Не знаю, не знаю…

- Да ладно тебе, – сказал Дятел. – Бери, чего там. Порадуй старика…

- Не знаю, не знаю… – сказала Белка.

Прозвенел звонок, и на пороге появился Жираф.