Здесь и сейчас

Итан отпихивает мои руки и встает.

– Итан, не надо! – кричу я.

Чувствую, как из груди рвутся рыдания. Вот так это и происходит. Но я не должна этого допустить.

Вдруг Болтос направляет ствол на Итана, пистолет уже в футе от его головы. Слышится щелчок взводимого курка.

– Прошу вас, не надо! – кричу я сквозь слезы.

Снова пытаюсь усадить Итана на пол, и в этот момент Болтос резко поворачивается и стреляет в Мону Гали, прямо в грудь.

В ужасе вижу, как грудная клетка ее словно проваливается внутрь, а потом в ней открывается огромная рана.

Я снова кричу.

Болтоса трясет. Он роняет пистолет на пол. Похоже, он напуган не меньше нас, словно сам не ожидал такого, не ожидал, что этот ужас – лишь результат нажатия на спусковой крючок. Он с силой распахивает дверь и бросается в коридор.

Не отрывая глаз от рухнувшей на пол и лежащей в нелепой позе с открытыми глазами Моны, слышу, как затихают вдали тяжелые, торопливые шаги.

– Она мертва, – говорит Итан, и я понимаю, что это правда.

Он поднимает с пола пистолет. Я не успеваю ничего ни сделать, ни сказать, как Итан исчезает за дверью. Я встаю и бегу следом. А что еще остается делать в такой ситуации?

Какова скорость мысли? Да и вообще, имеет ли это отношение ко времени? Бегу и думаю: как это странно, что весь ход истории может измениться за несколько минут, которые требуются, чтобы пробежать через темную парковку.

С одной стороны парковки я все еще пытаюсь воевать с естественным ходом времени, все еще надеюсь противостоять ему. Силы неравны, но я продолжаю борьбу. Мону я проморгала, но Итана не отдам.

Но по ту сторону парковки я уже понимаю: тут что-то другое. Не со временем я воюю. Мой враг не время. Мой враг – Эндрю Болтос, Странник во времени номер один. Это он искривил время, искорежил нашу судьбу. Могучий рок ранен, сбит с толку, как мать слоненка Бабара, настигнутая охотниками[2], и я пытаюсь помочь, хочу исправить вопиющую несправедливость. Пытаюсь дать бедняге шанс.

До слуха доносится звук выстрела.

Я вздрагиваю всем телом. Бегу, с трудом передвигая похолодевшие конечности, которых уже не чувствую. Яростно кричу, и энергия крика плавит охватившую тело корку льда.

«Только не это, только не вздумай!» – мысленно обращаюсь я к Эндрю Болтосу.

Я их больше не вижу, они скрылись в темноте деревьев. Звук выстрела долетел из лесистого участка сразу за парковкой. С замирающим сердцем бегу на этот звук.

Всего в нескольких ярдах вдруг вижу две темные фигуры, одна стоит, другая лежит на земле. Мчусь к лежащему, хочу обнять своего возлюбленного… но вдруг останавливаюсь как вкопанная. На земле лежит Эндрю Болтос. А мой возлюбленный стоит с пистолетом в руке, живой, как и я сама.

Тело мое сразу оттаивает, размякает, волна тепла проходит по нему.

– Что произошло? Он мертв?

Гляжу на лежащего и вижу: да он тоже живехонек. Корчится на земле и постанывает.

– Я попал ему в ногу, – говорит Итан.

Он все еще не до конца осознал, что́ произошло. Молча достает из кармана мобильник, тот самый, который отобрал у Болтоса. Снова, как и несколько дней назад, набирает номер 911.

– Меня зовут Эндрю Болтос, – говорит Итан в трубку. – Я нахожусь в Тинеке, в доме номер семь тысяч семьсот тридцать шесть по Ривер-роуд. Шестой этаж. Я только что убил человека, женщину. – И дает отбой.

Я никак не могу успокоиться. Но по всему телу разливается долгожданное тепло. Какое облегчение! Словно гора с души свалилась.

– Что ты собираешься с ним делать? – спрашиваю я, вглядываясь в нашего врага, в нашего беднягу Моисея.

– Вызвать «скорую», подождать, когда она приедет. Но сначала надо с ним кое о чем потолковать.

Эндрю Болтос все еще корчится и стонет, но я чувствую, что ушки у него на макушке.

– Если придется тянуть из тебя каждое слово, умрешь от потери крови, так что советую отвечать быстро и четко, – глядя на Болтоса, громко произносит Итан.

В темноте видно, как в одной руке Итана отсвечивает мобильник, в другой пистолет. Беру у него пистолет. Тщательно вытираю, размахиваюсь и швыряю подальше. Все трое провожаем взглядом его полет. Никогда в жизни ничего не швыряла дальше. Надеюсь, почва здесь достаточно рыхлая, чтобы пистолет зарылся в землю и пропал навсегда.

– Зачем ты это сделала? – спрашивает Итан. Он не сердится на меня, просто удивлен.

– На сегодня хватит стрельбы, – отвечаю я.

И в первый раз с тех пор, как я прочитала в газете о его смерти, в голове мелькает обнадеживающая мысль: теперь-то он не погибнет.

– Кто вы такой?

Поначалу у Эндрю Болтоса беседовать с нами нет желания. Но уже через пару минут до него, кажется, доходит, что истекать кровью также не очень хочется.

– Что вы имеете в виду? – ворчит он. – Я человек, которому вы только что прострелили ногу.

Через пару минут слышится первая сирена. А потом еще и еще.

Итан снова принимается за дело:

– Мне известно одно: вы явились сюда из будущего.

Тот сразу перестает корчиться.

– Я хочу знать, когда вы здесь появились, – продолжает Итан. – И с какой целью.

Болтосу очень больно, он совсем обезумел, но еще больше ошеломлен: Итан сумел-таки его заинтересовать.

– Откуда вам это известно?

– Вижу по человеку. Но я еще не встречал пришельца оттуда, который бы так плохо ассимилировался.

– А вы что, и других видели? – саркастически спрашивает Болтос.

– Видел. Вот она, например, тоже оттуда.

Эндрю Болтос выпрямляется, в сидячем положении пытаясь поудобней устроить раненую ногу. Лицо его бледно, он беспокойно переводит взгляд то на меня, то на Итана.

– Почему я должен вам верить?

– Не хотите, не надо, – пожимает плечами Итан. – Но если поверите, сэкономите время. Я хочу знать, зачем вы явились. И зачем убили Мону Гали.

– Она разрушила жизнь многих хороших людей, моего отца в том числе. А я хочу, чтобы жизнь на Земле стала лучше.

Это звучит так фантастически дико, что у меня дрожат коленки. В голосе Болтоса едва заметная нотка иронии, но, похоже, он говорит искренне. Странно слышать это, зная, что бездыханное тело Моны еще не остыло на полу ее кабинета.

– Она здесь главная фигура, понимаете? Была то есть. Будет. Должна была стать. – Запутавшись в глагольных формах, Болтос закашлялся. – В общем, от нее все и пошло. Гали работала в энергетической компании моего отца главным инженером и поставила всё с ног на голову, выпотрошила производство. Добилась правительственного контроля над деятельностью компании, которую впоследствии раздробили на несколько частей. В результате созданная трудом моего отца компания была фактически уничтожена, работу потеряли четыре с половиной тысячи человек. Отец повесился на собственном галстуке у себя в кабинете. Ему не было и пятидесяти пяти. – Лицо Болтоса искажается болью. Я начинаю понимать мотивы его действий, насколько бы ни были ужасны последствия. – И думаете, этим все закончилось? Как же! Работа, которой Гали сейчас занималась, через несколько лет разрушит не только отдельные компании, но и целые отрасли: нефтяной, газовой, угольной, нефтеперегонной, трубопроводной, битумной промышленности… Да и многих других отраслей. А вам известно, сколько народу там работает? Их жизнь и судьба зависит от наличия рабочих мест! – Болтос говорит горячо, глаза горят, он словно забыл о том, что только что убил человека и эта мертвая женщина лежит сейчас в своем кабинете всего в четверти мили отсюда.

Интересно, насколько адекватно он воспринимает реальность? Словно человеческая жизнь для него – это как деньги в игре в «монополию», можно тратить не задумываясь.

– Я познакомился с Гали, когда она уже была старухой, к тому времени она превратилась в настоящее чудовище. Оставила миллионы людей без работы, разрушила и уничтожила кровеносную систему целых стран. Даже своей родины, она же приехала из Египта. И ей было на все наплевать. Жаль, конечно, погибла молодая женщина. Клянусь, мне самому противно было делать это. Но ради высшего блага…

2

Слоненок Бабар – главный герой канадско-французского мультфильма и мультсериала (1989–2001) по произведениям французского писателя Лорана де Брюноффа.