Страница 11 из 23
— Но что же я могу предпринять?
Сусанна с некоторым неожиданным раздражением посмотрела на своего собеседника. Перед ней сидел (и как она того до сей поры не замечала) уже вовсе немолодой, хотя далеко еще и не старый кавалер. Был он и недурен собой, и богато одет, и умел красиво говорить, и даже порой смешил ее и утихомиривал ее страсти, но…
«Ах, что же предпринять?» — теперь вопрошает он. И как он только добивался своих женщин: своей жены, ее, Сусанны, других? И этот мужчина — причина ее страданий? Отчего она любит его, ведь он так слаб? Да разве тут ответишь…
— И впрямь вот загвоздка, — призадумалась она.
— Ведь прямо же ничего не скажешь…
— Тут надобно действовать осторожно, — начала Сусанна.
— Осторожно? Что же, это не трудно, однако… Все же Филипп мой брат, — с сомнением произнес Кирилл Илларионович.
— Разве подобное соображение может остановить истинно влюбленного кавалера?
— Пожалуй, нет, — с некоторым раздумьем ответил он.
— Что же с того, что Филипп твой брат? Ну а не был бы он твоим братом? Разве стоит отказываться от любви, мой друг, когда она сама идет к тебе в руки?
— Разве?
— Да! Я убеждена, что Нелли не откажет тебе. Эта тихоня вполне решительна и способна на многое. Вспомни, что проделала она при венчании?
— Да уж, — рассмеялся Кирилл.
— И то! Разве сможет Нелли отказаться от приключения?
— Но, поди, она любит моего братца? Они и полугода не прошло как женаты?
— Ах, любит не любит! Разве сие важно? Разве о том надобно тебе нынче думать? Ты должен сообразить, как привлечь к себе ее внимание. Да как побыстрее и ловчее это сделать!
— Право, как же странен твой пыл в таком деле, Сусанна. — Кирилл пожал плечами.
— Что же странного, когда я желаю тебе счастья?
— Счастья с другой?
— А хотя бы и с другой! Ты и представить себе не можешь, на что способна любящая женщина, Кирилл!
— Теперь, пожалуй, могу, хотя сие и странно все же, — задумчиво ответствовал он.
— Ты желаешь ли тем не менее моей помощи?
— Нет, в чем же твоя выгода, Сусанна? — Кирилл прямо взглянул на нее. — Скажи прямо!
— Неужто не ясно?
— Нет, нисколько не ясно.
— Что же… Я и помыслить не могу, что ты оставишь меня. Мне думается, что Нелли — твое временное увлечение. И ежели страсть твоя будет удовлетворена, то ты скорее отставишь мысли о ней.
Кирилл рассмеялся:
— Ну ты и выдумщица! Однако нельзя сказать, чтобы в словах твоих не было истины, ангел мой! Ах, что за счастье быть другом и любовником умной женщины…
— Значит, я права! — торжествовала Сусанна. — И ты не оставишь меня?
В тот миг ей было решительно все равно, каков он и каков его характер. Он будет с ней! И разве имеет значение его решительность или нерешительность?
— Конечно же, я не оставлю тебя. В том, разумеется, случае, ежели брат мой не убьет меня на благородном поединке.
— Ежели все устроить с умом, то никакого поединка никогда не будет. И никто и никогда не узнает правды.
— Что ты разумеешь, Сусанна?
— А то… Братец твой, когда бы даже он и узнал, что жена изменила ему по собственному своему желанию, будет биться с обидчиком. Но ежели Нелли исчезнет? Сбежит вовсе?
— То есть? Не желаешь ли ты обременить меня сей особой? Я вовсе не собираюсь составлять ее счастье до скончания собственных дней!
— В том не будет надобности, — усмехнулась Сусанна.
— Что же тогда? Губить ее я тоже не собираюсь. Для чего мне сие?
— Кто же говорит о том, что ее непременно надобно губить?
— Но ежели Нелли уйдет из дома, то что с ней станется?
— Твоя ли это забота?
— Нет, на такое я не согласен! — Кирилл возразил весьма решительно. — Изволь, я вовсе не пример высокой нравственности, но все же чужая жизнь — не предмет для шутки.
На такой отпор Сусанна не рассчитывала. Как никогда близко виделась ей погубленная жизнь Нелли — исполнение всех заветных мечтаний. Кабы знать, что Кирилл будет столь порядочен!
— Хорошо, а ежели… Ежели… — пробормотала она. — Впрочем… Изволь, можно все устроить и без того, но так, что никто ничего не узнает!
А про себя Сусанна подумала следующее: «Ты, мой друг, как пожелаешь, а я от своего не отступлюсь. И ты будешь слепым орудием в моих руках, коли не желаешь быть с открытыми глазами в таком деле. Я все равно сгублю Нелли. А ты и знать того не будешь. А когда поймешь, то будет слишком поздно. Что же… Тайное свидание, хитрое зелье и… И более ей не жить!»
— Я помогу тебе все устроить, Кирилл, — решительно прибавила Сусанна.
— Что же, я благодарен тебе, — легкомысленно ответил Кирилл. — Кто бы мог подумать, что я заполучил такое сокровище. — При сих словах он поцеловал Сусанне руку.
— Ради тебя я готова на многое. Кирилл, — тихо сказала она.
8
Перво-наперво порешила Сусанна, что надобно возбудить ревность в Неллином муже. Посеять разлад меж супругами, а после того… После бегства Нелли, которое непременно состоится, супружеская жизнь разладится. Несколько раз поначалу намекала, а иногда и прямо говорила она Кириллу, что ему надобно не таясь объясниться с Нелли. И однажды сумела все же поставить Нелли в неловкое положение. Да еще и при Филиппе.
Кирилл, который вовсе не хотел открытой ссоры с братом, поначалу почти невольно участвовал в плане Сусанны. Однако через какое-то время Кириллу стало казаться, что он так влюблен в Нелли, что уже не имеет силы отказаться от мысли обладать ею.
Нелли же вовсе не подозревала никаких коварных замыслов против нее. Она, правда, сомневалась в искренности раскаяния мачехи, но никак не могло ей пригрезиться, что против нее задумано такое коварство. И даже спервоначалу все те слова, что начал говаривать ей Кирилл, не воспринимались Нелли всерьез.
Однажды Нелли все же пришлось усомниться в происходящем. Помнилось ей, что то ли она была нездорова, то ли с братом мужа творилось неладное, ибо в один из дней произошел меж нею и Кириллом такой разговор…
— Милая, милая Елена Алексеевна, — проговорил Кирилл Илларионович, взявши Нелли под руку и поведя ее за собой в глубь сада.
Они были одни, хотя в сад отправились вчетвером: Кирилл, ее мачеха, Филипп и она — Нелли. Но через некоторое время Сусанна Петровна ловко увлекла Филиппа (которого, хотя они и были чуть не ровесники, иногда звала она «сын», также как и Нелли она любила называть «дочь», что вызывало тайную насмешку Филиппа) в сторону и предоставила Кириллу полную возможность объясниться с Нелли так, как он пожелает.
— Как бы желал я просто называть вас по имени — «Нелли», — продолжил Кирилл.
— Мне думается, сие было бы вовсе неуместно, — шокированная подобной вольностью произнесла его невестка.
— Отчего? Поверьте, что в столице мало кто нынче привержен строгому этикету. Тем более что среди родни какие могут быть церемонии?
— Все же, Кирилл Илларионович, стоит ли пренебрегать этими правилами?
Нелли, хотя и не считала себя приверженницей строгих правил, предпочитала придерживаться их. Хотя она сама способна была на самые различные поступки, в том числе и выходящие за общепринятые рамки приличия, но тут отчего-то вольность, которую желал бы позволить себе брат ее супруга и ее теперь близкий родственник, несколько задела ее. Она от себя этого никак не ожидала, но решила от своего мнения не отступать.
— Отчего вы так суровы? — спросил Кирилл, меж тем как пальцы его решительно, но мягко сжали руку спутницы.
— Сурова? Разве я сурова? Это всего лишь дань приличиям, — твердо ответила Нелли, втайне весьма смущенная пожатием Кирилловой руки.
— Дань! Как верно подмечено! — воскликнул он. — Разве не сквозит холод обязанности в сем слове «дань»?
— Возможно, но что была бы наша жизнь, не исполняй мы хотя бы время от времени, свои обязанности? — возразила Нелли, потихоньку отняв спою руку от Кирилловых пальцев.
— Время от времени — конечно, кто же станет с этим спорить? Но не теперь. — Кирилл остановился и обернулся к Нелли.