Страница 116 из 280
Маячивший в Новороссии в последние месяцы призрак смуты начал потихоньку меркнуть. Велгонская агентура и предатели всех мастей очень скоро почувствовали, что так долго подготавливаемого ими "хаконского варианта" может не случиться вовсе и потому решились на форсирование революционной ситуации. Напакостить они успели. И сильно напакостить. Но и только. Прокатившиеся по стране диверсии и саботажи не имели должного размаха, попытки захвата власти в столице и нескольких волостных и губернских городах были подавлены на корню. В Светлоярске с революционерами разобрались жёстко и быстро, жандармам удалось блокировать отряды боевиков в десяти километрах от города, после чего в ход пошла артиллерия, авиация и, наконец, гвардия и части столичного гарнизона. В самом городе бунтовщикам не дали даже организованно собраться. Это потом выяснилось, что некоторые из вождей революции оказались велгонскими агентами, а часть боевиков заброшенными диверсантами. Всё благодаря вовремя принятым мероприятиям. Верховный всё–таки дал добро на предлагаемые директором ГБ меры. Драконовские меры, как их потом назвали. Сначала были арестованы самые одиозные фигуры. Чиновники, в том числе и "непотопляемый" Боров, редакторы и владельцы некоторых изданий и много кого ещё. Особенно частый гребень прокатился по некоторым кругам интеллигенции, оказавшимся рассадникам пораженчества и велгонофилии. Многие лишились голов, верней познакомились с петлёй, иные получили по 15–25 лет тяжёлой каторги на рудниках в зоне отчуждения у границ с пустошами. У всех казнённых и осуждённых было конфисковано имущество, а также у их родственников. Ведь как всегда многие оказывались совершенно "бедными", но с богатыми тётями, дедушками или внуками. Впрочем, эти хитрости были далеко не новы и сработать не могли. Подобные фокусы годились в Островном Союзе, в Новороссии они давно не работали.
Положение на фронтах сложилось неоднозначное. С одной стороны — успешное наступление Южного фронта, где русские войска и части ХВБ к середине декабря уже контролировали около половины Хаконы. Занят крупнейший промышленный район Грайфсвальда, удалось предотвратить вывоз и уничтожение производственных мощностей. Захвачены военные и продовольственные склады. А в Генштабе, к исходу осенне–зимней кампании, планировалось освобождение всей территории Хаконы, чтобы затем создать условия для обхода с фланга двухмиллионной реммской группировки противника. Развивалось наступление на Аргивейском и Аю–северском фронтах. Там темп наступления был ниже из–за труднопроходимой местности и сильного противодействия вражеской авиации. Но всё же русские конно–механизированные группы рвались вперёд, пехота поспевала следом, добивая окружённые части противника. В аргивейские болота были загнаны остатки 14–й велгонской армии, а в мелких котлах пытались до последнего сопротивляться до семидесяти тысяч велгонцев.
С другой стороны — тяжёлое положение на Пеловском и Невигерском фронтах. Там велгонцы развивали своё наступление, день за днём продавливая оборону, всё глубже вклиниваясь на территорию Новороссии. На сопках под Пеловом неделю продолжалась настоящая мясорубка, с обоих сторон до полумиллиона убитыми и ранеными. Южнее озера Невигер велгонцы пёрли на Белоградье, стремясь таким образом ослабить натиск армий Южного фронта. В их генштабе прекрасно понимали, что если русская армия сохранит темп наступления в Хаконе, то Велгон к исходу зимы лишится своего сателлита. Собственно, это и была главная задача осенне–зимней кампании войск Южного и Невигерского фронтов. Поэтому на удержание Невигерского фронта были брошены почти все накопленные резервы. Фронт удержать удалось и даже местами потеснить велгонцев. А 21–го декабря — в самый острый момент, когда казалось, что враг вот–вот прорвётся через Виляйск на Белоградье, командующим фронтом генерал–фельдмаршалом Блоком в бой был брошен резервный корпус генерала Латышева — единственное пока соединение переформированное по довоенным штатам и имеющее самую многочисленную корпусную артиллерию. Четыре дивизии двухбригадного состава остановили велгонцев, намертво встав на рубеже Виляйск — Новый Изборск — Тураново. 25–го декабря измотанный и обескровленный 39–й армейский корпус генерала Бессонова нанёс контрудар севернее Тураново, пробив брешь шириной 12 километров и 8 километров вглубь. В прорыв, под прикрытием авиации, были брошены свежие дивизии: 2–я танковая, 9–я мотострелковая и 30–я драгунская. И вот затрещал, задрожал Невигерский фронт. Корпус Латышева перешёл в контрнаступление, его поддержали корпуса всей 8–й армии, одновременно усилила нажим 10–я армия. Невигерский фронт дрогнул, велгонцы начали отход, в ожесточённых арьергардных боях стараясь задержать русские части.
Не мало помощи оказывал "Реликт". Сделанные им снимки о передислокациях войск противника, а также засечение тыловых аэродромов и районов накопления подвижных, в первую очередь танковых, резервов стали поистине бесценными. Уже с ноября удавалось не только парировать все контрудары противника, но и предвосхищать их. К тому же не раз Еронцев передавал данные об оголённых в плане резервов участках фронтов. Вот туда–то и наносились самые болезненные и успешные удары.
Готовился к сражениям флот. Запертый годом ранее в тёмном море, но не понёсший за войну ощутимых потерь, он усиленно занимался боевой учёбой. Осваивались недавно построенные корабли, форсированными темпами ремонтировались повреждённые, Главморштаб разрабатывал план прорыва через анкирский залив. И учения, учения, учения.
Активизировалась дипломатия. Послы Новороссии внимательно отслеживали обстановку у соседей. Особое внимание было сфокусировано на Великом Герцогстве Арагонском. Предпринимались меры к нейтрализации влияния сторонников войны и пока это удавалось. Великий герцог отнюдь не спешил начинать новую войну, выступая в роли союзника Велгона. Его сдерживали прогнозируемые торговые потери и стоящие на границе русские дивизии. Вятежский хребет надёжно перекрывали горно–егерские части, на равнинном Вольногорье стояли регулярно сменяемые с фронта войска. Велись тайные переговоры с правительством Северной Раконии об её вступлении в войну. Северораконцы не желали мириться с потерей военно–морской базы Алезунда и восточных территорий. Реваншисты желали переиграть итоги войны с Велгоном 138–140 годов. Но их пыл сдерживала сильнейшая военная машина Велгонской Народной Армии. Однако предварительные договорённости русской дипломатии заключить удалось.
После устранения призрака смуты, Краснову пришлось разделить группу. Красевич и Семёнов с головой окунулись в дела разведупра, чаще пересекаясь с генералом Острецовым нежели с остальными. Хельга наконец получила возможность спокойно заняться оборудованием нового корпуса центрального военного госпиталя в Светлоярске, сутками занималась монтажом и настройкой изъятых с "Реликта" универсальных блоков регенерации, подбором и обучением персонала. Результатом её усилий явился набор первой группы увечных ветеранов.
Как не жаль было отрывать её от госпиталя, но Краснов в скором времени намеревался подключить Хельгу к исследовательской работе. В архивах попались материалы по законсервированным убежищам в пустошах, построенным полвека назад. Тогда прежнее правительство Новороссии финансировало несколько научных и военно–исследовательских экспедиций. Но построенные убежища через несколько лет пришлось законсервировать по самой банальной причине — нехватка средств и невозможность быстрого получения отдачи. Также попались обрывочные сведения по подземным бункерам, оставшимся от темискирского гарнизона прежней ещё цивилизации. Какие секреты могли таить эти бункеры — вопрос открытый, но если хотя бы часть технического наследия предков могла оказаться сохранённой, то игра стоила свеч. Трудность возникала даже не в возможности установления координат, а в том, что искать придётся в пустошах. Искать среди заражённых радиацией и химией земель.
Ещё одним направление работы Краснов выбрал привлечение к базам данных "Реликта" местных технических гениев. К сожалению, на корабле было мало материалов по современным технологиям, всё таки никто в Организации не предполагал, что корабль может пропасть в локусе планеты с примитивным техноуровнем развития. Однако кое–что имелось. В основном материалы по химическим, металлургическим и биологическим технологиям. И теперь над этим корпели местные умы и приставленный к ним Оракул в роли организатора и технического директора. Имелись некоторые данные по современным системам связи, энергетике, генетике и евгенике, но воспользоваться этим богатством не представлялось возможным. На планете попросту отсутствовали необходимые промежуточные пласты знаний, то есть теории, технологии и вообще понятийные аппараты.