Синий рай

— Две недели? А я и не знал. Стало быть, уже май.

— Конечно.

Он попытался сосчитать дни, вспомнить прошедшие недели, и сбился. Ему помнилось немногое: лица, посетители, объяснения живых и умерших. Может, он еще во всем разберется, только сначала окрепнет.

Энни оглянулась на дверь, потом наклонилась к Джессу и прошептала:

— Миссис Хирн рассказала нам, что ты сделал.

Джесс выпростал руку из-под простыни. И поразился, увидев, какой худой она стала, как узловаты пальцы. Но Энни бесстрашно взяла его за руку. Джесс невольно улыбнулся.

— И что твоя мама?

— До сих пор не верит.

Он фыркнул, испуганно замер, предчувствуя боль, но так и не дождался ее и удивленно заметил:

— А раньше смеяться было больно. Теперь нет.

— Почему ты это сделал? — вдруг строго спросила Энни.

Джесс объяснил:

— Потому что ты сильная. Ты справишься.

Она кивнула, понимая, что возражать ни к чему.

— Энни! — Моника заглянула в палату и смущенно вспыхнула. — Извини, Джесс. Ты ведь знаешь Энни. — И она нахмурилась, переведя взгляд на улыбающуюся дочь.

Джесс тоже перевел на нее взгляд.

— Она молодчина, — хриплым от волнения голосом заявил он.

— Джесс, нам надо поговорить о твоем решении. Лора Хирн объяснила нам, как и что. Она обещает помогать нам во всем, как сделал бы Джим. Лора замечательная.

— Верно, — согласился Джесс.

— И все-таки я не понимаю… почему?

Джесс кивнул на Энни.

— Энни знает.

Девочка тоже кивнула, словно их связывала тайна.

— Может, ты еще передумаешь, когда поправишься, — заметила Моника.

Джесс окинул взглядом очертания собственного тела под простыней. Он предпочел бы увидеть себя крепким и здоровым, но увы.

Энни крепко сжала его руку.

— Энни, как ты уже слышала от Лоры, мне все равно, как ты им распорядишься — лишь бы себе на пользу. Хочешь — продай застройщикам, хочешь — раздели на участки. Джим знал, что надо делать, чтобы в тех местах все осталось по-прежнему. Он был умным человеком, и Лора ему под стать. Вы с мамой должны прислушиваться к ее словам.

Энни вспыхнула и со вздохом изнеможения закатила глаза.

Моника обняла дочь за плечи.

— Энни пока не осознала, что произошло. Мне самой не верится. Ты наверняка передумаешь, как только тебе полегчает. — И она усмехнулась.

Джесс протянул руку и отвел прядь волос со лба Энни. На ее глаза навернулись слезы. Она все поняла.

Он вдруг ощутил усталость и в то же время радость, как будто слишком плотно пообедал в разгар рабочего дня. Дремота завладела им, повлекла в тихую тень, а когда он снова открыл глаза, вокруг снова было светло, он скакал верхом на Чили, подгоняя ее движениями сильных и крепких ног, солнце стояло высоко в безоблачном небе, а ветер нес запах сосновой смолы.

Ч. Дж. Бокс

Ридерз Дайджест: Правда ли, что публикации вашей первой книги «Открытый сезон» предшествовали двадцать лет тайной работы? И что вы боялись потерпеть фиаско?

Бокс: Да. Мне не хотелось, чтобы мои дочери думали: «Мой папа — неудачливый писатель». Все эти годы я скрывал, что работаю над романом, и сознался лишь в 2001 году, когда заключил договор с издательством.

Р.Д.: Вы работали корреспондентом газеты в Саратоге, штат Вайоминг. Но, кроме того, вы работали на ранчо и были рыболовным гидом. Вы любите американский Запад?

Бокс: Я вырос в Вайоминге, где плотность населения — два человека на квадратную милю. Здесь природа господствует в повседневной жизни, история американского Запада еще слишком свежа в памяти. Местные жители привыкают быть стойкими и сильными. Они сохранили близость к земле, у них свои твердые принципы. Вдобавок там прекрасно ловится форель.

Р.Д.: Это правда, что ранчо понемногу исчезают, как вы пишете в романе «Синий рай»?

Бокс: Да. За последние двадцать лет наметилась тенденция: богачи раскупают эти райские уголки по частям, воображая себя землевладельцами или хозяевами ранчо. При этом в корне меняется экономика и культура горного Запада.

Р.Д.: В Айдахо переселилось столько отставных полицейских, что этот штат прозвали «Синим раем». А вы встречались с кем-нибудь из них?

Бокс: Да, и, когда я отправился в турне, рекламируя роман, таких знакомых у меня прибавилось. Они держатся дружелюбно и заинтересованно, понимая, что роман — художественный вымысел.

Р.Д.: Вы входили в совет директоров родео «Шайенн во времена фронтира». А вы сами участвовали в родео?

Бокс: Я сам участвую в родео вот уже двадцать пять лет.

Р.Д.: У вас есть мечты, до сих пор ждущие осуществления?

Бокс: Я хочу, чтобы каждая последующая книга была лучше предыдущей, надеюсь, все они будут находить отклик в сердце читателей не только благодаря захватывающему детективному сюжету. А еще мне хочется почаще удить рыбу нахлыстом.

Р.Д.: Вы любите ловить рыбу и писать романы, а что еще?

Бокс: Жену Лори и трех дочерей — Молли, Бекки и Роксанну.

Р.Д.: Что вас особенно раздражает?

Бокс: Слепой экстремизм, спесивые и глупые бюрократы и чиновники. И политкорректность.

Р.Д.: Как описали бы вас друзья и родные?

Бокс: Надеюсь, как очень занятого человека, который тем не менее всегда готов прийти на помощь.