Путь домой

Разбудили ее через два часа, когда был готов ужин; усадили у костра, дали печеной рыбы и заставили выпить отвар из все той же травы. Горячий напиток оказался горьким. Трей торопливо заела отвар рыбой. Туземцы смеялись, хлопали ее по спине. Они тоже были голодные – рыба исчезала быстро. Когда ее снова уложили под шкуры, спать совсем не хотелось. Было тепло и сытно. Мысли медленно ворочались в голове. Как хорошо лежать, а не ползать по сырой пещере, натыкаясь на острые камни. А ведь придется еще идти обратно – подумала она, но и эта мысль была ленивой, нереальной.

Глава 11. Сила богов

Ночью Ромис спал спокойно. Утром парень смог даже встать. Он был еще сильно слаб, но ножевая рана закрылась и воспаления не было. Денис подробно рассказал ему, что случилось вчера.

– Надо же, телепаты, – сказал Ромис, – и илльфенок… Кто бы мог подумать. – Он взглянул на Ленси, все еще спящего в своем углу сарая. – Я слышал, что это бывает опасно, для других. Тех, кто не телепат. А ты знал про илльфи?

– Ну, я догадывался, – ответил Денис. – Вот Трей знает про все эти дела.

– Молодец у тебя подружка. Храбрая девчонка.

– Ничего она мне не подружка, – буркнул Денис. – Еще чего…

Ромис засмеялся, потом охнул, схватившись за грудь.

– Ой, вы бы легли, а? Разбудить доктора?

– Не… все в порядке. Не суетись. Ерунда. Вот как-то раз мы попали в переделку…

Денис приготовился выслушать историю. Неужели бывают переделки и похуже той, в которой они очутились? Корабля нет, друзья в разных местах, один из группы ранен! Но дверь сарая распахнулась, внутрь вошли туземцы. Ленси сел на соломе.

– Бог мой, – сказал врач, – я не спал так лет десять. Как у нас дела?

Начался новый день.

Трей разбудили на рассвете. Горло больше не болело, нос не чихал. Трава, которой вчера натер ее туземец, сделала свое дело. Трей откинула шкуру и выбралась наружу. Над озером плавал предрассветный туман.

Ниил разжигал костер. Хон проверил у Трей лоб – нет ли жара, засмеялся довольно. Трей хотелось хлеба и молока, но на завтрак была вчерашняя рыба и горячий травяной чай.

– Далеко нам идти? – спросил Хон, когда все поели. – Не забыла дорогу?

– Нет, – ответила Трей. – Не забыла. Надо вверх, там, где водопад. Немного не доходя до него, где растет дерево. Я не перепутаю.

Хон подумал немного, потом сказал.

– Сделаем так. Ниил, останешься. Поймай рыбы и сделай факелы. И камни покидай, потренируйся, может, другой раз птичку-то подобьешь.

Все засмеялись шутке.

– А мы пойдем, – продолжил Хон. – Вернемся, поедим и обратно. Нас уже заждались… Вперед!

Последнее слово относилось к Трей. Она вскочила на ноги. Заблудиться действительно трудно – иди себе вверх по речке. Они и пошли. Сначала было легко, но потом дорога резко пошла вверх и Трей запыхалась. Хон и второй туземец же шли, как по ровной дороге. Трей только сейчас разобралась, как его зовут – Лай. Жаловаться не годилось, и Трей старалась. Отдохнуть удалось только в одном месте – там, где висела веревка.

Первым наверх взобрался Лай. Затем Хон подтолкнул к веревке Трей. Она честно пыталась. Но сил было совсем мало. Точнее говоря, их и вовсе не было. Она пролезла немногим больше метра и сползла обратно. Только руки расцарапала. Трей ждала, что Хон начнет ругать ее или даже ударит. Но тот крикнул Лаю, что делать, и сел на землю. Сверху посыпалась труха, старые листья. Минут через десять вниз спустилась веревка. Теперь она доставала до земли, даже с запасом! Лай отвязал ее от дерева, – поняла Трей, удлинив таким образом. Второй конец Лай держал в руках. Хон обязал Трей веревкой под мышками и крикнул Лаю:

– Тащи!

Было больно. Чтобы уменьшить давление на грудь, Трей сама вцепилась в веревку, что было сил. Лай поднимал ее рывками. Когда она была уже почти наверху, Трей стала помогать, цепляясь за корни и траву. Туземец подхватил ее за руку и вытянул наверх. Девочка прилегла на траву, а Лай вновь обмотал веревку вокруг дерева несколько раз и кинул конец вниз.

Хон взобрался быстро. И они пошли дальше. Когда показалось дерево с желтыми плодами – Трей обрадовалась – больше в гору идти не придется! Только вниз. Девочка засмеялась счастливо – она дошла!

– Вот здесь, – сказала она Хону, – на другом берегу. Пойдемте, я покажу.

Туземцы нерешительно переглянулась. Потом Хон, словно делая что-то трудное, сказал:

– Пошли.

Трей собралась было снять обувь, чтобы сохранить ее сухой, но Хон подхватил девочку на руки и решительными шагами перебрался через ручей. Оказавшись на другом берегу, Трей побежала к скалам. Так, где же он? Вот здесь она пыталась закопать Одиса в песок, потом забралась сюда… Трей разобрала завал из камней и сунула руку в пещерку, убеждая себя, что Одис на месте. «А где же ему быть, балда, – сама себе сказала она, – не отросли же у него ноги, и не убежал же он куда-нибудь! Найти его тут невозможно, если не знать, где искать. Зверям же и дела нет до него. Да и нет здесь никаких зверей, зря что ли, они одну рыбу едят…» Она выкатила Одиса из пещерки, взяла его и обернулась к Хону.

– Вот! Вот ваш Одис! – закричала она туземцам, высоко подняв руки.

И тут же замерла, пораженная до глубины души.

Хон, взрослый туземец, можно сказать, что старый туземец, в его темных косах мелькала седина, Хон, злой и грубый, тот, кто выкручивал Денису ухо и угрожал им всем, Хон, который заботился о ней, когда она приболела, застыл на песке. Глаза его выделялись на сером лице. Потом, он упал на колени и стукнулся головой о песок.

Трей прижала Одиса к груди. Лай тоже стоял на коленях на другой стороне ручья.

– Что с вами всеми…– чуть не сказала она, но прикусила язык. Одис для нее – пусть умная, но железная машина, сделанная людьми, не землянами, но все равно людьми, а для туземцев Бог. Страшный, грозный, мудрый. И только жрец имеет право говорить с ним. Касаться его.

Солнечные блики заиграли на металлической поверхности и голос машины сказал:

– Возлюбленные дети мои. Я вижу ваше уважение. Можете встать с колен. Хон и Лай встали и, кланяясь непрестанно, подошли к Трей. Строго говоря, кланялись-то они совсем не Трей, а Одису. Почему эта злобная машина не выключается? Знать бы как ее отключить!

– О, дети мои! Я знал, что вы придете за мной. Я ждал вас. Награда будет вам обоим. Хорошая награда. Кто вы?

– Хон, великий Одис. Я охотник. А это Лай, он плетет корзины.

– Что ж Хон, охотник, ты поймаешь в это лето большого зверя, и все будут восхвалять тебя за доблесть. А тебя, Лай, я научу плести корзины с особым рисунком. И только в них будут приносить мне дары.

– Спасибо великий Одис! – в один голос сказали туземцы.

Трей не имела ничего против, если бы Одис забыл о ней, но он спросил:

– А кто держит меня в руках? Не девочка ли, что оставила меня здесь? Одного? Без помощи?

– Она привела нас к тебе, – сказал Хон.

– Она оставила меня здесь, – повторил Одис.

– Я оставила тебя…э… вас чтобы вы были в безопасности! – сказала Трей.

Одис умолк на некоторое время, переваривая полученную информацию. Потом, забыв о Трей, спросил:

– Как жили вы без меня, дети мои? Все ли шло своим чередом в деревне?

Хон торопливо начал рассказывать обо всем что случилось. О Ноисе и жреце, об улетевших землянах, оставшемся докторе, о суде. Закончил же он словами:

– Нам было плохо без тебя. Вернись к нам и покарай тех, кто лишил нас тебя.

– Непременно, сын мой, – ответил Одис. – А пока отнесите меня домой. Я хочу увидеть всех собственными глазами.

«У тебя и глаз то нет», – подумала Трей. Она подошла к Хону поближе и протянула ему Одиса. Но тот отшатнулся в священном ужасе.

– Нет, – хрипло выкрикнул он. Того, кто коснется бога, покарает небесный огонь! Ты понесешь его!

Одис мигнул огоньками, но ничего не сказал. Отключился. Решил, что уж лучше я, чем этот трясущийся от страха взрослый туземец, – поняла Трей. А может энергию накапливает. Пока мы будем идти по пещере – он будет молчать.