Зачин

  -Девочка,- голос Воителя многажды умягчился.- Теперь понятно, почему Выхованок тебе, мой драгоценный, его... вернее ее не отдавал.

  -Как же так... девочка,- совсем тихо молвил Дажба, и, повернув голову, посмотрел блеснувшими удивлением голубыми очами на старшего брата.- Что скажет Отец?

  -Услышим, это погодя,- отметил весьма бодро Воитель.- А покуда, Отцов нет! я подарю ей свою клетку... За ее беспримерную отвагу и сияющую искорку.

  И Бог протянул вперед свою руку, широко расставил пальцы над израненным и каким-то словно исхудавшим тельцем девочки. На миг в комнате наступила тишина такая, что послышалось, как надсадно вздрагивает своим маленьким телом потерявшая сознание Владелина оказавшаяся девочкой, а не мальчиком, как о том думали все кругом. Рука Воителя широколадонная с тонкими, длинными пальцами, охваченная сверху бело-золотой кожей и зримыми чрез нее оранжевыми паутинными кровеносными сосудами, ажурными нитями кумачовых мышц и жилок, внезапно покачнулась. Затрепетало под ней золотое сияние, а по оранжевым сосудам пробежала стремительной волной юшка. Она, будто отхлынула от оголенного плеча Бога, верно вынырнув с под белой рубахи, и достигнув кончиков пальцев замерла. И тогда весьма лучисто озарилась сама кисть, проступила, точно лишившись кожи и плоти, смаглая кость с мельчайшими вкраплениями в ней насыщенного цвета огненных брызг. Те манюсенькие искорки враз блеснули своей светозарностью, теперь осенив и лежащую в половинке скорлупки Владу. Еще мгновение, и одна из огненных брызг отпрянув от кости, притулилась на тонкую кожу длани, просочившись сквозь теперь явственно проступившую медно- желтоватую плоть, да вмале сорвавшись с нее, направила свой полет к ребенку. По мере ее движения к скорлупке, из ровных граней последней единожды вылезли мельчайшие, округлые крохи, оные принялись, набухая, выбрасывать из себя нитевидную поросль света. Тончайшие волоконца незамедлительно начали переплетаться меж собой, образовывая нечто похожее на полотно пухового платка. Вскоре огненная искра, дарованная Воителем, упала на тельце Влады, и одновременно ажурные волоконца сочленившись, свили над скорлупкой непроходимую сеть. Она неспешно опустилась своей тончайшей серединой вниз и едва коснулась ребенка, а после также медлительно воспарила кверху. Закачалась ажурная сеть то погружаясь вниз, то сызнова взмывая вверх... туда-сюда...вниз-верх... туда-сюда, вроде раскачиваясь. Полотно наново приподнялось ввысь, да только на этот раз весьма высоко так, точно желая сформировать иную половинку сколотого яйца, да немедля замерло... то ли окаменев, то ли лишь застыв. Еще морг той неподвижности, и тончайшее, ажурное убранство вздрогнуло, али сие вже качнулось образовавшееся яйцо с вытянутой формой в одном конце и соответственно тупом в противоположном. И также резко, переплетенные нити излучили из себя еще более тонкие волоконца, которые слившись с соседними воедино сформировали общую поверхность скорлупы полного яйца, по цвету едва желтоватого. Засим яйцо сотряслось и выпустило из своих желто-прозрачных стен густой, белый белок, в каковом, колыхаясь, поплыл ребенок. Ярко-красный изгибающийся тонкий змеевидный отросток выполз из верхней стенки яйца и своим заостренным кончиком вонзился в живот девочки, как раз в то самое место, где у нее небольшим углублением поместился пупок. Влада широко открыла рот и глаза, раскинула в стороны руки так, что они коснулись стенок кувшинки, и закачалась вправо-влево, словно желток плавно плавающий в белке в серединке яйца.

  -Лапушка!- позвал Выхованок юницу.

  Девочка поспешно потрясла головой, избавляя себя от переданного ей видения, и сызнова узрела себя в избе, лежащей на широком ложе. Тугая смурь коснулась лба Влады, и сызнова невыносимо мощно захотелось дотронутся до Богов... И тем касанием погасить явственно прозвучавший в голове зов... зов ожидание... зов кликающий ее всяк раз, когда она смотрела на капельку света в небе. И то томление было таким сильным, что жаждалось кричать... громко... громко...взывая к тому, кто там... там в небосводе так призывно любил и ждал ее.

  -Зиждитель Воитель,- перебив желание и томление, возникшее в отроковице, пояснил дух, и глаза его приобрели положенный размер, перестав светиться.- Потому что Бог любит отважных и смелых, он даровал тебе здоровье и жизнь. Он обещал подарить тебе еще одну вещь... весьма надобную, каковая будет защищать твою жизнь, а взамен того... в благодарность.- Выхованок говорил с трудом, похоже, снова переживая произошедшее или просто тягостно подбирая слова.- Ты должен слушаться Богов. Слушаться и исполнять указанное ими. Ты будешь?- Отроковица суматошно кивнула и дух узрев то согласие молвил уже более бодро,- потому завтра, когда мальчики уйдут жить к Батанушке...

  -Нет!- столь мощно сказала девочка, что дух затрепетал всем своим естеством.

  -Уйдут,- несмотря на собственное трепыхание, уже много настойчивей проронил Выхованок.- Так велел Зиждитель Огнь.

  -Бог Огнь не спасал меня, это Бог Воитель,- с нескрываемой нежностью произнесла имя этого Раса Влада, и ощутила сладость от тех звуков на своем языке.

  -Зиждитель Воитель тебя спас... да,- дух положил на губы юницы свои пальцы, смыкая их и тем самым не столько повелевая, сколько выпрашивая его слушать.- Однако с этого дня ты будешь во всем слушать Зиждителя Огня, ибо твой удел в его руках. Так велел Зиждитель Небо. Мальчики уйдут, а мы останемся здесь в этой избе вдвоем. Потому что ты Влада не мальчик, а девочка. Да...да...,- узрев изумление в очах вскормленника протянул Выхованок.- Да девочка. Ты как наша коза Малена, будешь иметь детей. Будешь сама мать... потом, много старше. Ты не как мальчики, не как Злат, Нег... ты иная, девочка.

  -Как девочка... мать... Я же мальчик,- откликнулась Владелина, стоило лишь духу убрать с ее губ руку.- Ты так всегда говорил.

  -Я просто скрывал от тебя, что ты не как они, что ты другая,- едва слышно проронил дух и отвел свои глаза от лица юницы.- Я хотел, чтобы ты жила. Но ты всегда была девочка, такой родилась и такой продолжишь жизнь. Боги могли бы тебя не спасать, и тогда бы я не смог тебя излечить от тех страшных ран, не смог бы. Но Зиждитель Воитель, Зиждитель Огнь и Зиждитель Дажба вступились за тебя и потому ты будешь жить. Однако теперь многое изменится, и отныне твой удел будет зависеть от велений Зиждителя Огня, и, ты в благодарность должна быть послушна.- Выхованок резко встал, прекращая тем самым разговор с отроковицей, и добавил, с легким придыхом,- я прошу тебя.

  -А если я не буду послушен Богу Огню,- строптивым голосом произнесла девочка и обидчиво хлюпнула носом намереваясь один-на-один с вуем разреветься.- Это потому что я не убежал от той пакости меня наказали.

  -Нет! Нет, не наказали,- немедля проронил Выхованок и заколыхалось все его полупрозрачное тельце.- Наградили! Наградили! Ты теперь будешь главенствовать над всеми этими мальчишками. Будешь жить один в этой большой избе, спать сам... сама на этом ложе. Сам Зиждитель Огнь беспокоится за твой удел, сам Зиждитель Воитель даровал тебе здоровье. Нет, тебя наградили... теперь ты будешь старшим... и ты первый, первая кто побывал в капище. И за все те дары, всего-навсе послушание вот, что надобно Богам и прошу я!

  Глава девятая.

  Влада, несмотря на строптивый характер, воспитанная в определенной строгости, как и все другие дети, была послушна Богам. И не потому как их боялась, а потому как очень сильно любила, а девочка, кажется, любила Расов больше иных ребятишек. В ней порой возникало непреодолимое желание дотронуться до Богов, и ощутить зябь их бело-золотистой кожи. Владелине чудилось, что стоит Дажбе или кому другому из Расов погладить ее по голове, как тоска, каковая подолгу изводила суть, плоть отроковицы враз бы уменьшилась и, несомненно, прекратила, скрыла почасту слышимый зов. Впрочем, днесь принятое Богами решение вельми огорчило девочку. Владелину задело, что стараясь спасти мальчиков от пакости она вместо похвалы от Расов, вместо столь желанной ласки, снявшей бы томление и боль, почасту возникающую в голове, получила наказание, в виде отлучения от нее семьи.