Молох Империи. Дилогия

Откровение, как и многие колонии МП, оставался всего лишь сырьевым мирком, снабжавшим истощенную метрополию. Развиваясь однобоко, колония не могла существовать без поддержки Земли, а колонисты со временем превратились в зависимых рабочих, не имевших права покидать спутник. И каждые 5-10 земных лет их социально-правовое положение ухудшалось. Как следствие – на спутнике начались акции неповиновения, создавались политические организации, выдвигавшие два основных требования: равноправие с метрополией и вложение стредств в развитие всех отраслей экономики спутника. Все чаще стали проявлять себя боевые террористические отряды. Мировое Правительство ответило мерами полицейского подавления. В итоге ситуация дошла до вооруженного противостояния, повстанцы действовали мобильными, хорошо организованными отрядами. Победителем вышла карательная машина МП. Восстание было подавлено, как и более ранние, и более поздние восстания других колоний. Но на Откровении победа полиции и карательной эскадры имело одно существенное отличие от их прочих побед – им не удалось ни выявить, ни арестовать или ликвидировать вождей восставших. Силы безопасности МП несколько лет безуспешно пытались покончить с организаторами мятежа.

Ушедшие в подполье вожди продолжали борьбу, руководя саботажами и забастовками, организовывая покушения на чиновников. Однако спецслужбы МП не даром ели свой хлеб, в конце концов, они нашли предателя в ядре повстанцев. Им оказалась тридцатипятилетняя Маргарет Пиппин, главный бухгалтер горнодобывающей компании и руководитель структурного подразделения мятежной организации в городе со столичным статусом Маунтпулл. История молчит, что заставило ее предать своих единомышленников, известно только, что в Маунтпулле она организовала тайный съезд вождей бунтовщиков. Силы безопасности Мирового Правительства провели блестящую операцию, арестовав десятки повстанцев – вождей и их приближенных. После скорого на расправу суда, на центральной площади Маунтпулла состоялась массовая казнь как мера устрашения колонистов. В последствии СМИ Мирового Правительства объявили Маргарет Пиппин национальной героиней, она открыла крупный счет в банке Земли, куда весьма скоро поспешила переселиться.

Однако на этом история колонии не закончилась.

Уже через неделю после казней у системы Капелла появился флот малоизвестной тогда планеты Новая Руса. Командовал флотом адмирал Кедров, прославивший свое имя через несколько лет в четырех локальных войнах. Адмирал поставил свой штандарт на КП флагманского линейного корабля 'Москва' – самого мощного боевого звездолета того времени. Флот Кедрова за несколько часов оккупировал систему и на протяжении двух месяцев отбивал все удары эскадр МП. А когда угодивший в западню линкор 'Москва' сошелся в 'дуэльном' бою с ударным авианосным соединением Мирового Правительства, имевшем в боевом составе четыре авианосца, два крейсера прикрытия и восемь эсминцев. Флагман новорусов просто покрошил с половину космических истребителей и подавил огневой мощью вражеское соединение, вынудив его ретироваться. Так начался закат эпохи господства авианосцев. Вскоре каппельская кампания была признана локальным инцидентом, а между МП и Новой Русой было подписано мирное соглашение (которое, впрочем, через пять лет оказалось нарушенным новорусами). Так был сделан первый шаг к появлению на политической арене галактики Русской Империи.

Колонисты Откровения получили наконец то, за что боролись долгие годы. Спустя полгода оккупация приняла формальный характер, а еще через месяц колонисты провожали покидающий их мир русский гарнизон. Имя Маргарет Пиппин было предано проклятию, а когда были найдены ее стереографические снимки, их размножили и поместили в ее бывшем доме. Откровенцы не пожелали выжигать свое прошлое, из дома Пиппин был создан музей скорби, чтобы последующие поколения знали цену предательства.

Со временем рудники близь Маунтпулла истощились, население стало понемногу переезжать в иные районы, а префектура спутника выкупала покидаемые жилища. И вот через полторы сотни лет печально знаменитый город превратился в призрак, куда теперь водили туристов.

С тех пор прошли века. Ныне система Капеллы, имеющая свободный статус, находилась в близком соседстве с окраиной Русской Империи. Земля же, ставшая теперь заповедной планетой, имела статус свободного мира, открытого для туристов со всей галактики. А от Мирового Правительства остались исторические архивы, его бывшие колонии стали мирами РИ и прочих звездных держав.

Масканин и Хельга гуляли по ночному Маунтпуллу, это была их третья ночь на Откровении. Они бродили по мощеным тротуарам мимо 4-6 этажных многоквартирных домов рабочих, мимо темных витрин пустующих магазинов, мимо давным-давно погасших вывесок кафе и баров, всего однажды повстречав группу подвыпивших туристов. В небе горел ярко-красный гигантский глаз Капеллы II – планета почти наполовину закрыла светило, но продолжала отражать его свет. Часа через четыре должна была наступить всеобщая тьма. Это было впечатляющее зрелище красной планеты, над которой в россыпи звезд, словно корона, блистал млечный путь.

Они посетили дом-музей Маргарет Пиппин, где робот-гид поведал колониальную историю спутника. В музее они провели около часа, а теперь гуляли по безмолвным улицам, наслаждаясь покоем, тишиной и взаимным молчанием. Константин вдруг подумал об истории колонистов, о периоде первой экспансии с несколько иных позиций. Многих открывшихся на экскурсии мелочей на уроках истории в современных школах не изучали.

Масканин невольно возвращался мыслями к роковой Марго, стереоснимки которой он видел в ее доме. Это была не просто красивая женщина, со снимков буквально лучилось ее обаяние. Красота, женственность и молодость, возложенные на алтарь предательства и вечного страха – зачем ей все это было нужно? А если бы она осталась просто бухгалтером, прожила бы счастливую жизнь в уважении и почете. Стоят ли деньги проклятий ее народа и дурной славы оставшейся в веках?

– Стерегись красавиц, – внезапно сорвалось у Масканина с языка, – ибо красивая женщина – это источник вожделения и причина многих горестей.

Хельга резко остановилась.

– Это выпад в мою сторону? – слегка напряженно спросила она.

– Не-ет, – улыбнулся Масканин. – Так говорил мой отец. Почему-то вспомнились его слова, когда я думал о Маргарет.

Хельга расслабилась и улыбнулась. Возникшее желание сказать в ответ что-нибудь едкое, ушло. Она взяла его под руку, прогулка продолжилась.

– Что бы вы делали без красавиц? – буркнула она.

– Чахли бы от тоски… В природной красоте женщин – здоровье наших детей…

– Это тоже отец говорил?

– Да… напутствовал, было дело…

– А что еще говорил твой отец?

– О! Мой старик в чем-то даже философ. Я надеюсь, что когда-нибудь пойму одно его изречение.

– Интересно. Ну-ка выкладывай, я слушаю.

Масканин охотно кивнул.

– Оно звучит примерно так: 'Как известно, смотреть и видеть – разные вещи. Большинство людей смотрят, но не видят. И лишь немногие умеют действительно не видеть'. А дальше он добавил: 'Я хочу, чтобы и ты, Костя, смог научиться смотреть и не замечать'.

– Хм, что-то в этом есть, хотя на первый взгляд – несуразица.

– И на второй, и на третий пожалуй тоже. Но если вникнуть, это можно широко трактовать и в этом скрыт какой-то смысл.

– Надо бы как-нибудь подумать об этом на досуге.

– Подумай. Мой старик, не помню, чтоб ошибался.

– Зато я помню, – прошептала она, когда Масканин пошел чуть впереди.