Молох Империи. Дилогия

– Питекантропы! – в сердцах крикнул Артемов и недовольно поморщился. Он все же сдерживался по части отборных матов. Потом, видимо немного спустив пары, более примирительно добавил: – Кто-нибудь хочет сказать хоть что-нибудь в свое оправдание? Ну!

– Э-э-э… – подал голос Бобровский.

– Что, Бобровский, у тебя наконец-то появилось нечто похожее на мысли? Ну, давай, говори, мой лупоглазый друг.

– Ваше высокоблагородие, мы хотели поставить на место нескольких нахалов… не умеющих почтительно обращаться с дамами.

– О, Бездна! Лейтенант, да у тебя еще хмель из башки не вышел! Да где ты нашел там нуждающихся в защите дам? – Артемов перевел взгляд на остальных. – Вы тоже, господа, так думаете, как и он?

– Никак нет, – за двоих ответил Масканин. – Мы всего лишь решили уберечь от беды товарища.

– Хух, – с облегчением выдохнул Артемов, – это уже лучше. И откуда вы такие взялись на мою голову, спасители? Не могли вежливо объясниться? И так же вежливо вывести своего товарища на улицу?

– Но их было слишком много, господин капитан второго ранга, – ответил Масканин. – И по их рожам невозможно даже вообразить… Да они и от родной мамаши вряд ли слышали слово вежливое.

– И тогда наши бравые офицеры решили разгромить весь трактир, – с сарказмом произнес Артемов и подойдя к своему персональнику, вывел на экран какой-то документ и (странно, но!) уже с оттенком гордости сказал: – У меня тут ориентировка от местной полиции. Ищут трех рослых и здоровых матросов, нанесших серьезные увечья шестерым клиентам трактира "Две луны" и сломавших челюсти еще четырем охранникам этого заведения, предположительно владеющих армейским рукопашным боем. Ха! И никаких примет. Это еще хорошо, что они ищут матросов, а не офицеров моей эскадрильи! Рослые и здоровые! Ха! Видать те придурки в трактире здорово в штаны наложили, раз дали легавым такие описания. Вы случайно не близнецы, ребята? Что-то у вас поразительно одинаковая комплекция. И никак не рослая и совсем не здоровая. Хотя у тебя-то, Чепенко, пожалуй действительно очень широкие плечи…

Артемов вырубил персональник и покачал головой.

– Ну, ничего. Смотаться вовремя смогли – и на том спасибо. Только где вы так драться научились? Отделать десятерых! Отобрать ножи! И успеть сделать ноги! Откуда вы к нам в штурмовики прибыли? Ну ты-то, Чепенко, и ты, Бобровский, пилотировали ДШК… должно быть занимались в свободное время с гренадерами, так?

– Так точно, – ответил Чепенко не без гордости. – В нашу подготовку входило кое-что из того, чему обучают ребят, которых мы доставляли для захватов плацдармов.

– Наслышан о десантуре, – Артемов посмотрел на Масканина. – А ты, лейтенант? В твоем личном деле есть много непонятного, кое-какие пробелы. Такое впечатление, что не кадровики мудрят, а кто-то по другому профилю.

– Я не знаю, кто там и что мудрит, ваше высокоблагородие.

– Ну конечно, ты может и обязан не знать.

– Правда, не знаю. Юрьевское Кадетское кончал. А потом… Я, в некотором роде, был пехотинцем. Иногда случалось в рукопашную ходить… Да ведь мы же и не зверствовали. Уложили всех там тихо и мирно.

– Не зверствовали, – повторил командир эскадрильи, – это значит, что не поотрезали им головы, так? И не очень-то тихо вы там не зверствовали. Однако… Это можно списать на ваши проспиртованные мозги.

Масканин промолчал.

– Ладно, я еще присмотрюсь к вам повнимательнее, головорезы, будет время. Меня удивляет только одно, зачем же вы, убегая от купинских полицейских, запрыгнули в патрульный гравитолет военной полиции? Да еще сообщили, куда вас доставить.

Артемов злорадно наблюдал за вмиг вытянувшимися челюстями своих подчиненных.

Теперь до Масканина дошло. В голове еще до конца не прояснился туман после отрезвляющих таблеток, но теперь он вдруг понял, как так быстро оказался на ковре у комэска. Там, на окраине Купинска, им пришлось хорошенько побегать от наседавших на пятки черных гравитолетов полиции. И тогда попавшийся в темной подворотне странно знакомый гравитолет, выкрашенный в серо-зеленое с белой полосой вдоль борта, показался кому-то из впереди бегущих единственным спасением. Теперь все встало на свои места. Только из-за бродившего в голове алкоголя и из-за азарта доброй драки никто не обратил внимания, что перед ними армейская боевая машина, а полоса по борту выдавала принадлежность к королевской военной полиции. Надо же было быть такими идиотами! Они всем скопом подбежали к пилоту и попросили подкинуть к общежитиям на территории завода, что находился в четырех километрах южнее Купинска. Пилот коротко посовещался с напарником и услужливо через пульт открыл десантный отсек. И, бах! Они без проблем преодолевают охраняемый периметр завода, производящего "Вихри-I", преодолевают все встречные КПП. И вот теперь попали под раздачу от командира эскадрильи. А завтра, вернее уже сегодня предстояло получить и обкатать новенькие штурмовики.

Но с другой стороны, Масканин знал, что им сказочно повезло. Не окажись патруля, их рано или поздно настигли бы местные полицейские, обложившие весь квартал. И попытались бы сцапать. Тогда ситуация грозила принять дурной оборот – пришлось бы бить морды блюстителям закона или в случае явного перевеса сил, подгулявшей троице грозило несколько часов в кутузке и страшная шумиха с неизбежным гневом всего высокого начальства. А оно, высокое начальство, не раз доводило до личного состава Добровольческого Корпуса приказ о строжайшем запрете конфликтовать с местными властями. А все потому, что здесь в королевстве не то, что дома, здесь с недавних пор порядки иные. И увы, приходится им следовать. А дома в империи это было просто невообразимо. Ни одному полицмейстеру и в голову не пришло бы задержать офицера. Мало того, любой полицейский с готовностью принял бы его сторону, лишь бы господин офицер кровопускание обидчикам не устроил. Ему-то что? С офицера или с унтера, как говорится, с гуся вода, а полиции потом с увечными возиться, а то и с трупами.

– Что, удивлены собственной тупостью? – Артемову стало уже совсем смешно. – Я еще придумаю, что с вами сделать. А сейчас убирайтесь! Даю вам три часа на то чтобы проспаться и привести в порядок внешний вид. И чтобы никто вас такими, как сейчас не видел! Понятно?

– Так точно! – громыхнул дружный ответ.

– Все, вперед, разбойники. Мне тут после вашего перегара комнату проветривать, чтобы потом с комендантом легче было это дело уладить.

При выходе из комендатуры их встретил тот самый пилот, что доставил их из города. Масканин внимательно оглядел его, сержанта военной полиции, и ответил неуклюжим взмахом руки в попытке ответить на отдание чести младшим чином.

– Тут есть где умыться? – спросил Чепенко.

– Идемте, – добродушно ответил сержант и провел в уборную в соседнюю караулку.

Умывание в ледяной воде мигом привело всех троих в чувство. В головах совсем прояснилось, по телу предательски начала расползаться лень.

– Куда отсюда в общагу, чтоб не заблудиться? – поинтересовался, выйдя на улицу, Бобровский у ожидающего их сержанта.

– Тут совсем не далеко, метрах в двухстах. Выйдите к этой дороге, свернете у того бокса, там и увидите.

– Угу, понятно.

– Вы идите, – сказал Масканин, – я вас догоню. Забыл в гравитолете фуражку.

– Давай, – бросил Чепенко, – не сильно там…

Проводя их взглядом, Масканин обратился к полицейскому:

– Где тут твоя машина, сержант?

Тот кивнул и показал следовать за ним. Идя следом, Масканин немного удивился, ему показалось, что сержант смотрит на их троицу с восхищением. Или это ему привиделось, а всему виной ночь и приглушенное освещение вокруг комендатуры?

– Не плохо вы погуляли, – как бы между прочим сказал сержант, – втроем положить десятерых, переломать руки, ноги, ребра, челюсти и пригвоздить к стойке бара их же собственными ножами.