Страница 7 из 25
Сеансы планирования семьи в сторону наследника и поперек дочки Аркадий проводил за стеной опочивальни. Пациенты, грубо говоря, занимались арифметикой — умножали один на один для получения трех.
Аркадий в метре был озадачен алгеброй — заговаривал зубы мужским икс-хромосомам, насылал на них порчу и тормозную энергию, чтобы в гонке «мальчик-девочка» оставить с носом, в то время как игрекам дать возможность без конкурентов разорвать финишную ленточку.
Аркадий пронзал стену опочивальни экстрасенскими усилиями. И не одну стену. Перед ним на стуле сидели кукла Барби и ее дружок Кен. Аркадий с широкого замаха втыкал в Барби здоровенные спецзаказа иголки… Одну за другой, одну за другой… Все с той же целью — уничтожение возможности зачатия барбиподобного существа. К концу сеанса Барби была, как дикообраз, от макушки до пят утыкана иголками. На следующую ночь Аркадию подавали новую куклу. На Кена, символизирующего игрек-начало, иглозакалывание не распространялось.
Даже когда там, за стеной, сделав черновую часть работы по созданию наследника, завтрашние родители откидывались спать, экстрасенское динамо продолжало бешено вращаться в голове Аркадия. Ведь иксов в задачке многомиллионная свора, а стоило одному просочиться сквозь экстрасенские преграды, пиши пропало.
И не расслабишься ни на минутку. Комната была обставлена двумя стульями и электронным глазком в двери. Охрана дистанционно следила за добросовестностью специалиста по наследникам.
Утром Аркадий валился с ног. Дня только-только хватало восстановиться в первом приближении. Вечером снова за ним приезжала машина сражаться на стороне игреков с врагами иксами.
Через три недели Бекасиха понесла. А через девять месяцев…
«Он дурак, — имея в виду Бекаса, думал Аркадий в перерывах между мыслями о варианте самоубийства, — не въезжает на кого руку поднимает. Я — генный инженер без всяких пробирок! Можно такие бабки срубать. Засылают меня, к примеру, в штаты, я всем американским игрек-сперматозоидам делаю облом. У них сплошняком девки идут. Президента не из кого выбрать. Вся армия команду „ложись“ неправильно выполняет. И мы берем штаты голыми руками. Или наоборот — американцы дают задание… еще бы на масть коррекцию внести…»
Бекасиха родила мальчика. Негра. Такого, что хоть сейчас под пальму с обезьянами.
Бекасу наследник совсем не приглянулся. Он со страшной силой хочет поймать Стульчикова, но местонахождение последнего неизвестно никому.
ЛИФЕРЕНДУМ
(рассказы о том о сем)
ОЗОНОВАЯ ДЫРА
На третьем этаже панельной пятиэтажки распахнулось окно. Анатолий Павлович Сундук с удовольствием втянул в себя хорошую порцию июньского воздуха и, высунув из окна кудлатую голову, а вместе с ней загорелые плечи и сиво-волосатую грудь, начал неторопко обозревать субботние окрестности двора. Ничего стоящего не наблюдалось. Бабком еще не открыл дневное заседание, — лавочка у подъезда пустовала. Из новенького гаража, фигушкой торчащего посреди двора, рвалась на волю рэпнутая музыка.
«Раз, два, три, четыре, три, четыре, раз, два!» — передразнил музыку Сундук.
Он считал, от рэпа в мозгах плоскостопие делается. Время от времени из гаража поперек музыки скандально, по-бабьи, визжала дрель.
Из подъезда вышел Олег Игоревич Ракитин, с ножовкой и топором.
— На лесоповал? — обрадовано спросил Сундук и запел хорошим баритоном. — Эге-гей! «Привыкли руки к топорам! Только сердце не послушно докторам!..» Па-ра-рам!
— Па-ра-рам! — сказал Ракитин, вынес из подвала лестницу, приставил к тополю.
Давным-давно, пацанами, Толя Сундук и Олежка Ракитин посадили по весне тонюсенький прутик с белыми ниточками корешков, и вот он мимо окон друзей-товарищей вырос выше крыши.
— Как ныне взбирается вещий Олег! — прокомментировал Сундук подъем дружка-соседа вверх по лестнице.
И тут же закричал «стой!», когда Ракитин чиркнул ножовкой по ветке тополя.
— Ты что делаешь?
— Корову, — сказал Ракитин. — В квартире темно, как у детей подземелья в носу. Надо обрезать нижние ветки.
— Соображаешь или совсем? — замахал кулаками Сундук. — Ветки обкарнаешь — дерево гавкнется.
— Ни черта с ним не сделается, — снова принялся пилить Ракитин. — Тополь живучий как кошка. Меньше пуховой аллергии будет.
— Ты газеты читаешь? — закричал Сундук.
— Я тебе говорю — темно. Глаза сломаешь.
— Пишут, озоновая дыра над нами встала. Засохнет тополь, будет радиация в окна лезть, раком заражать.
— Меньше слушай этих трепачей. Они тебе набуровят про рака с дырой. Ты уже дочитался, что за ельциноидов голосовал!
— А ты за коммуняк! — выкрикнул Сундук тоном «сам дурак».
— Да уж не за твоих проходимцев!
— Коммуняки твоего деда под раскулачку подвели!..
— Ты бы еще Ледовое побоище вспомнил! А сам — не будь ельциноидов, — давно бы на «Жиге» гонял, а не на доходячем «Запоре».
Укусил Ракитин. У Сундука все сбережения, что копил на «Жигули», загребущим языком корова реформ слизала.
— Твои коммуняки и довели до ручки! — ужалено кричал Сундук, неосмотрительно высовываясь из окна.
— Смотри, не вывались! — предупредил Ракитин. — А то до следующих выборов могут не допустить по причине падения на голову.
— Зато за коммуняк только в детстве ушибленные голосовали!
— Пошел ты! — грубо сказал Ракитин и вонзил пилу в толстую ветку.
Горячие опилки полетели на землю.
— Я сейчас пойду! — пригрозил Сундук и скрылся в квартире.
Ракитин допилил до середины ветки, как вдруг в лицо ударила струя воды. Едва успел ухватиться за ствол, не то бы сделал чижика.
— Не дам портить легкие двора! — кричал сверху Сундук.
В руке у него был шланг, из которого мстительно вырывалась вода.
— Совсем охренел? — отворачивался от струи Ракитин. — Одурел, как твои ельциноиды!
— Твои коммуняки всю страну загадили, и ты на них глядя…
Ракитин с Сундком орали на весь двор. И вдруг из гаража выскочил Мишка Щенов. С итальянской электропилой, за которой змеился провод.
— Как вы меня задолбали! — кричал на ходу Мишка. — Музыку по кайфу не дадите послушать!
С недавних пор Мишка стал крутой, как переваренное яйцо. Возил на «БМВ» то ли бандита, то ли мафиози. Отец Сундука, ветеран боев на Курской дуге, так и умер в борьбе за место под гараж в родном дворе. Мишка поставил свой в момент.
Он подскочил к дереву раздора, по-итальянски завизжала пила, легко входя в сибирский тополь. Ракитин едва успел соскочить с лестницы.
Они с Сундуком тупо наблюдали за происходящим.
Недавнее оружие Сундука — вода — скучно падала вдоль стены.
Через пару минут тополь рухнул, перегородив дорогу к дому.
— Уберете! — скомандовал Мишка, направляясь в гараж к рэпу.
Мужики не послушались. Ушел Ракитин, захлопнул окно Сундук.
Однако через полчаса нарисовались закадычными друзьями. Сели на бабкомовскую лавочку и, поглядывая в сторону гаража, заорали в обнимку: «Артиллеристы, Сталин дал приказ!» А потом: «Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой!» Перед концертом без заявок мужики приняли для храбрости на грудь по стакану озверину — сундуковской самогоняки. На коленях у Ракитина лежало оружие пролетариата и крестьянства — топор, Сундук воинственно дирижировал хоккейной клюшкой внука. Мол, нас только тронь!
Никто их не трогал, но на следующее утро мужики тополь убрали.
А куда из подводной лодки денешься?