Корректировщики

Разувшись, Оля поморщилась — ноги вспотели и наверняка плохо пахнут. Нет, то, что от носок воняет — это однозначно, а наверняка то, что Царев это почуял. Хорошо еще, подумала Оля, что он деликатный и ничего не сказал по этому поводу.

— Странно, я думала, у вас общежития коридорного типа, как у нас, — сказала Оля.

Царев засмеялся:

— Ну хоть что-то же у нас должно быть лучше, чем в московских частных вузах! Академия финансируется весьма прилично, вуз все-таки один из важнейших для нашего государства. Вообще-то коридорные общежития у нас тоже есть, это корпуса с первого по десятый, но они считаются престижными. Как-никак, в них вырос весь первый выпуск, там живая история. А новые корпуса — все такие. Квартирки маленькие, зато одноместные. Есть и семейные, попросторней. Вообще, у нас о студентах заботятся.

— Здорово, — кивнула Оля.

Ее квартирка была однокомнатной, но кухня по размеру вполне годилась и для столовой. На кухонном столе она увидела чашки, чайник, большую миску, накрытую полотенцем. И — ни души. Царев подошел к столу, взял лежавший подле миски текстовый планшет:

— Очень жаль, Маша не смогла нас дождаться. Но ничего страшного, квартиру вы уже видели, а детальное знакомство с обстановкой раньше завтрашнего дня все равно не имеет смысла начинать.

Оля устало опустилась на стул. Ей хотелось поскорей умыться и лечь спать. Царев это понял, поэтому не стал вести долгих разговоров. Оля безразлично попрощалась с ним, а потом, когда он уже открыл дверь, вдруг вспомнила:

— Алексей, простите, можно вопрос?

— Хоть двадцать.

— Видите ли, все произошло так быстро… В общем, я довольно смутно представляю, кто вы и где я буду учиться.

Царев растерянно улыбнулся:

— Я думал, Валерия предупредила… Я — сотрудник Академии Внеземелья, отвечаю за обустройство переводных студентов. Учиться вы будете именно в ней, факультет называется “Системы жизнеобеспечения в условиях Внеземелья”, отделение “классическое”, это наш местный жаргон, означает, что основное направление деятельности выпускаемых специалистов — монтаж и наладка этих систем. Есть еще наладочно-ремонтное отделение. Ну, что… Вообще-то этот факультет больше известен под жаргонным названием “военка”. Он только года три как переименован и переведен из разряда военных в военно-космические, а раньше так и назывался — Военный факультет. Один из самых престижных факультетов в общесоюзном рейтинге. Впрочем, завтра, то есть уже сегодня я вам все покажу, расскажу. Вам у нас понравится.

— Да, конечно. Спасибо.

Он закрыл дверь, Оля устало плюхнулась в ванну. И внезапно оглушительно расхохоталась. Академия Внеземелья, м-мать! Так она от Ленки Соколовой и на Луну удерет.

14 октября 2082 года, среда

Московье — Селенград

— Царев!

— Радость моя, ты меня избалуешь столь частыми звонками.

— Моя девчонка долетела?

— Все в лучшем виде. Разве я могу тебя подвести?

— Как она?

— Да хреново, если хочешь знать мое мнение. Даже мне видно — шок после сильной психической травмы. Может, ее показать нашему психиатру?

— Незачем. Она сильней, чем ты думаешь. Сама оклемается.

— Как знаешь…

— Царев, это еще не все…

— Я так и знал.

— Да, но я-то не знала! И не надо такого трагизма в голос подпускать. В общем, будет еще парень, на мой взгляд, вполне подходит в Службу.

— Я знал, я знал! Потому и договорился сразу насчет двоих москвичей.

— Ну, ты даешь, Царев! Кстати, а тебе не стоит ли пойти протестироваться на предмет пророческого дара?

— Это не я предсказал. У меня, когда ты первый раз позвонила, Илюха Моравлин сидел, помнишь его, да? Он и сказал. Прикололся, называется. У него, паразита, сегодня вообще какое-то ненормально хорошее настроение. А я, знаешь ли, в предсказания корректировщиков обычно свято верую, какой бы бред они ни несли. Нет, прикинь: сказал, что будет парень и девчонка, причем девчонку зовут Ольгой!

— А он, случаем, не…

— Не, то есть да, но не так. Инициация начинается с приступа хандры, а не с веселья. Но что-то с ним непонятное происходит, это факт.

— Ну ладно. Так парня встретишь?

— Да куда я денусь? А Моравлину башку сверну завтра, факт. Он последнее время мне только лишние хлопоты пророчит. Отцу подражает, понимаете ли.

— Ладно, ладно, не кипятись.

— Да, пока не забыл. А парень-то хоть будет знать, куда летит и зачем? Потому что твоя девчонка мне такое выдала…

— Да и фиг с ней. Ей на самом деле было все равно, куда лететь. Я ее на Венеру могла бы отправить, она б и не пикнула.

— Что с ней случилось?

— Ничего особенного. На ней пять лет паразитировала наша местная антикорректорша.

— Выносливая девица, однако…

— А парень вылетает послезавтра, правда, он еще об этом не знает… Нечего ржать! Тебе ж Моравлин ясно сказал: будут двое, значит — будут двое. В общем, я его отправлю шестнадцатого ночным рейсом, у вас он будет то ли в десять утра, то ли в одиннадцать. Высокий брюнет, зовут Павел Котляков.

— Понял. Будем ждать.

14 октября 2082 года, среда

Селенград

Окинув скептическим взглядом столпотворение в раздевалке, Илья решительно направился через вахту.

— Куда в верхней одежде? — ударил в спину возглас недовольного дежурного.

Илья оглянулся: незнакомый парень какой-то. Знакомые все знали, что некоторым личностям позволено ходить по Академии в куртках.

— Я сотрудник, — бросил он.

Дежурный недовольно отвернулся, поверив маленькой лжи. Впрочем, не такая уж ложь, рассеянно думал Илья, поднимаясь по парадной лестнице. Последнее время граница между сотрудниками Академии и сотрудниками Службы стала размытой. Безопасники поголовно либо работали, либо учились в Академии. Те, кто учился, норовили оставить одежду в подсобках тех, кто работал, чтоб на большой перемене в очереди не стоять. Илья этим преимуществом раньше не пользовался, а тут решил: да чего это я? Есть же Царев. Который, кстати, утром кинул ему сообщение на автоответчик и просил зайти.

Илья поднял голову и увидел спешившего сверху… Царева. Тоже в верхней одежде, невыспавшегося, помятого.

— Лех! Ты куда летишь спозаранку?

Царев чуть не свернулся со ступеньки.

— А, Илюха, привет… Да тут, — он с отчаянием махнул рукой, — бардак полный… Сейчас к Савельеву, потом новую девочку из Московья на экскурсию поведу.

— А Машка знает? — провокационным тоном осведомился Илья.

Царев не обратил внимания на шпильку.

— Ты с предсказаниями-то подвязывай, — дружески-угрожающим тоном предупредил он.

— Что, и второй москвич объявился? — обрадовался Илья.

— Вот-вот. Мало того — девочку действительно зовут Ольгой.

Илья не сразу вспомнил, о чем толкует Царев. Потом рассмеялся:

— Лех, я ж просто пошутил!

— Я тебе пошучу! Еще раз так шутканешь, я тебе… Я тебе тоже пошучу. Так пошучу, что жизнь медом казаться перестанет! Я тебе так нашучу, что ты — ага, ты, а не я, — с этой девочкой возиться будешь!

— Любимое занятие — с девушками возиться. Желательно без одежды.

Царев окинул его уничтожающим взглядом:

— Она страшна, как смертный грех. Или очень хочет такой казаться, что еще хуже. Ладно, Илюх, не обращай внимания… Мне с утра уже головомойку из-за этих москвичей устроили. Я ж просто внаглую добавил их в базу. Утром секретарша обнаружила лишних студентов и скандал закатила. Меня Савельев, можно сказать, спас. Да и этих москвичей тоже. Да! Зайди к нему после занятий, он звонил утром.

— Надо — значит схожу.

Царев поскакал вниз, Илья опомнился, когда их уже разделял пролет. Перегнулся через перила, крикнул:

— Леха! А в лаборантской кто-нибудь есть?

— Бондарчук. Но он тоже скоро уходит, так что раздеваться иди к Лоханычу в тот корпус!

Царев расхохотался, довольный собственной косолапой шуткой. Илья мысленно выругался, вспомнив очереди в раздевалку и дежурного, которому он представился сотрудником. Вот и ври после этого… Цареву соврал — правдой оказалось, дежурному почти правду сказал — а на деле соврал.