Горечь

ДЕЖУРНЫЙ: Ещё?

РОТА (хором): Театральных махновцев!.. Сценических деникинцев! Музыкальных колчаковцев!

ДЕЖУРНЫЙ: Рразойдись! Занять места в зале. (Рота занимает места.) Ззапевай! (Рота запевает.)

(Открывается другая дверь зала.)

ДЕЖУРНЫЙ: Отставить песню! (Стража вводит ОБВИНЯЕМЫХ — их пять человек, все они связаны одной верёвочкой; рты заклеены заграничным «скотчем».) Встать! Суд идёт! (Входят СУДЬЯ, ПРОКУРОР, два ЗАСЕДАТЕЛЯ, СЕКРЕТАРЬ И АДВОКАТ.) Можно сесть!

(Все садятся.)

СУДЬЯ: Слушается дело по обвинению… (невнятно)…по статьям уголовного кодекса Минкультии… (невнятно)…Дело рассматривается судом в составе: судья… (невнятно)…заседатели… (невнятно)…при секретаре… (невнятно). В деле участвует прокурор… (невнятно) и адвокат… (совсем невнятно). У обвиняемых возражений нет против состава суда? (Обвиняемые утвердительно кивают головами.) Не понял… Да — в смысле нет?.. (Обвиняемые отрицательно качают головами.) Не понял… Нет — в смысле да?.. То есть, да — нет… Понял… Встаньте! Суд вам разъясняет ваши права. Вы можете, если сможете, задавать вопросы друг другу и свидетелям, просить о назначении экспертизы, ходатайствовать о приобщении документов. Имеете право на последнее слово… Садитесь!.. Зачитывается обвинительное заключение… (Читает.) «Жил старик со своей старухой у самого синего моря…» Так начинается действие пьесы, которую сварганили на сцене кукольного театра сидящие перед нами обвиняемые: режиссёр Авич, художник Увич, композитор Ювич, гримёр Эвич, суфлёр Евич. Автором пьесы является некто Ар. Жак. Но это псевдоним. Видимо, французский, раскрыть его до сих пор не удалось. Этим занимаются сейчас наши славные органы…зации.

Для более полного доказательства вины обвиняемых перейдём к анализу спектакля.

«Они жили в ветхой землянке тридцать лет и три года…» Эту фразу режиссёр с самого начала вложил в рот… простите, в уста актёра, и вся она представляет собой хитрый винегрет из намёков, аллюзий, коллизий и того хуже. Судите сами. «Ветхая землянка». Интересно, где это подсмотрели подобное жилище авторы, глядящие на нашу действительность исключительно сквозь тёмные очки в зарубежной оправе?!

Далее. «Тридцать лет и три года». Да ведь это срок жизни Христа, на существование и незримое присутствие которого в нашей стране явно намекается в течение всего спектакля.

Далее. В музыке, сопровождающей спектакль, даже без специальной подготовки можно легко подслушать мелодии религиозных гимнов ранних христиан, а также более поздней вражеской песни «Фрейлехс»…

Действие продолжает развиваться. Старик уходит на рыбалку, и с большим трудом удаётся ему — на третий или четвёртый раз — поймать всего одну рыбёшку. Чувствуете? Мол, водные бассейны так загрязнены, что и рыбка не ловится… Да, не ловится! — ответим мы незадачливым авторам. — В мутной водице не ловится у вас рыбка, мессиры!.. (Аплодисменты в зале.)

Далее. Рыбку ту старик отпустил, чем уже нарушил все неписанные каноны жизни и реалистического искусства. Но и этого мало! Рыбка, видите ли, наобещала ему с три короба, и оказалась она не простая, а…

ЗРИТЕЛИ (хором): Золотая!

ДЕЖУРНЫЙ: Рразговорчики в строю!

СУДЬЯ: Да, золотая… (Убыстряя темп, скороговоркой.)…И вот, значит, старик возвращается домой, а старуха к нему с требованиями об улучшении своего материального уровня подступает. Говорит, мол, хотя бы корыто новое достал через рыбку, дурачина ты, простофиля, мать твою так и этак… Пошёл он, значит, к синему морю, видит — море слегка разыгралось… разыгралось, значит, именно разыгралось… (Забалтывается.)…Именно высокая активность каждого народного избранника позволяет решать самые сложные вопросы, доводить до конца, претворять в жизнь… развитие нашего народного хозяйства, улучшение качества работы всегда находились в центре внимания… с чувством безграничного… (Секретарь звонит в колокольчик. Судья приходит в себя.)…Разыгралось, значит, море немножечко… Зовёт старик рыбку и излагает ей вкратце просьбу в отношении нового корыта. Понимаете намёк? Корыта, мол, попросту у нас не купишь — только с помощью рыбки… И всё это подтверждается, к тому же, разнообразными сценическими средствами и доводится до сознания зрителей при содействии кукол, декораций, кулис, извините, задников и прочего театрального реквизита. Не говоря о световых эффектах, которые могут любого, даже вполне трезвого зрителя, довести до орга… то есть, до аффекта.

А куклы! Тут уж художник постарался на славу, чтобы опорочить и оболгать! Где это видели вы, позвольте узнать, такие длинные носы у наших людей?! Такие большие рты? Такие тонкие ножки при толстом, простите, заднике?.. О рыбке уж не говорю. У неё вместо плавников просто-напросто голая женская… эта самая… как её… грудь! Да ведь это никакая не золотая, а настоящая порно-рыбка!.. Кого, спрашивается, завтра — из представителей нашей фауны или флоры — изобразят в порно-виде незадачливые авторы спектакля?! (Аплодисменты в зале.) Разрешите ваши аплодисменты считать…

ЗРИТЕЛИ (хором). Считайте!

СУДЬЯ: Далее… Далее… (Забалтывается.) Далее со всеми остановками… Осторожно, двери закрываются… Следующая станция — Стокгольм… Тише, граждане, вагон не резиновый… (Секретарь звонит. Судья приходит в себя.)…Но корыта старухе показалось мало, и она требует многокомнатный новый дом в загородной местности, что и получает. Здесь усматривается явная поллюция… вернее, пожалуй, аллюзия насчёт того, что, во-первых, наши квартиры нам якобы малы, а во-вторых, что якобы их нельзя получить в кредит или прямо за деньги… Только через рыбку…

Не стоит пересказывать всего, что наворотили автор и постановщики этого, с позволения сказать, представления. Однако не могу не добавить, что старуха — где-то, в общем, наш, простой человек — докатывается до того, что выражает совершенно монархическое желание стать царицей! Но и этого ей, понимаете, мало! «Не хочу я быть вольною царицей, — развязно заявляет она, — а хочу быть римскою папой!..» Как вам это нравится?! Баба, а куда лезет!.. Куда лезет, а?.. (Забалтывается.)…Помню, я ещё молодушкой был — тюремным надзирателем работал… Находился у меня в камере мужик один — раскосый весь, казах или якут — утверждать не буду… Плакал всё время и одно дудел: «Папу хочу, папу!» Жалко даже становилось: в летах мужик, а по отцу так убивается, папочку кличет. Как-то говорю ему: «Ну, где я тебе папу достану? Свидания не положены. Да и помер он, небось, давно, отец твой». Тут заключённый совсем до слёз зашёлся: «Зачем помер? — плачет. — Почему такие слова говоришь? В медчасти ходит, на улице ходит… Папу хочу!..» И рукой чего-то показывает. Пригляделся я и смекнул: бабу ему надо, вот чего, никакого не папу… (Секретарь так заслушался, что звонит только сейчас, с опозданием. Судья встряхивается.)…И ещё одно — о суфлёре, который тоже расселся здесь, на скамье подсудимых. Вместо того, чтобы творчески подойти к делу, обвиняемый на протяжении всего спектакля раболепно поддакивает автору, тем самым во всём соглашаясь с ним и разделяя его вину…