Страница 1 из 10

Не верь, не бойся, отпусти!

Крамер Марина

Марина Крамер

Цивилизация привела к тому, что уже не важно, кто прав, а кто не прав; важно, чей адвокат лучше.

Пролог

Без элемента неизвестности жизнь теряет смысл…

– Хочу вас предупредить – теперь играть втемную уже не получится. Адвокат в курсе многих вещей, в том числе знает и о вашем участии в деле.

– Ерунда. Обо мне она знает только то, что я интересовался делами «Снежинки» – не более. Не думаю, что у нее хватит связей или мозгов, чтобы понять истинную картину. Так что продолжаем поиски вдовы.

– Да поиски-то я продолжу… В конце концов, ваша племянница, вам виднее. Но мне кажется, что за ней кто-то стоит.

– Кто? Ну, кто может стоять за адвокатом, пусть даже таким, как Варька? Ну, был у нее какой-то ухажер из правительственных пиджаков, точно не скажу, кто именно, но был. Но это – максимум, и не факт, что он будет ей помогать в случае чего – такие обычно зубами за место держатся, скандалов боятся.

– Совершенно точно вам говорю, что у нее есть связи, и это не пустые слова. И связи эти – далеко не эмвэдэшные.

– Ты что хочешь сказать? Что Варвара в криминал влезла? Это чушь. Она слишком щепетильна во всем, что касается закона.

– Не был бы я в этом так уверен на вашем месте. Куда-то же пропали мои люди? Не растворились же, правда?

– Это не моя забота. Я плачу тебе деньги за конкретную работу, которую ты не можешь качественно и в срок выполнить. И об этом я тоже подумаю и приму решение. А со своими проблемами и своими тупыми подручными разбирайся сам, будь добр. Мне же предоставь вдову – и все.

Глава 1

Сюрпризы субботнего утра

Будите меня, только если придут плохие новости; а если хорошие – ни в коем случае…

Ненавижу телефоны. Вот честно: с одной стороны, это, конечно, полезное изобретение, но с другой – чаще всего именно телефон приносит неприятные новости. Даже в субботу, даже в такое прекрасное солнечное – на удивление – апрельское утро в Москве.

Я лежала в постели и наслаждалась первым робким птичьим пением за окном, теплым лучом солнца, пробившим штору на окне, запахом свежего кофе, доносившимся из кухни, – и тут… Тут зазвонил этот поганый мобильник, и голос подруги Аннушки ворвался в мой такой уютный и тихий утренний мир:

– Варька! Варька, кошмар!

– Не ори, – попросила я, морщась, как будто Аннушка могла это увидеть. – Что случилось?

– Бабушка… бабушка моя в больнице!

О, господи… Аннушкиной бабушке исполнилось восемьдесят семь, однако она была еще довольно бодрая, не нуждалась в уходе и каждую субботу ходила в театр без сопровождающих.

– Что с ней?

– Ты не поверишь – под машину попала! – Аннушка была близка к истерике, это явно слышалось в ее голосе.

– Так, сначала успокойся. Слезами ты никому не поможешь. Давай по порядку.

– Она с утра на рынок пошла – ну, вот скажи, какой, к черту, рынок в восемь утра?! Нет – творога свежего ей захотелось! Ну, на переходе ее машина и смела – идиот какой-то летел на красный, – всхлипнула подруга, – скрылся моментально, она, разумеется, ничего не помнит – ни марки машины, ни даже цвета. Удивительно, как ухитрилась отделаться переломом голени и сотрясением мозга, просто не понимаю!

– Она где?

– В Склифе. – В голосе подруги послышались чуть пренебрежительные нотки – успешный юрист из крупнейшей газовой компании не могла себе представить, что каким-то образом ее бабушка окажется в больнице с простыми смертными. – Хочу сегодня поехать, попробовать в более приличное место перевести, папе позвонила уже, он какие-то связи мидовские поднимает. Поможешь?

Не скажу, что просьба, больше походившая на утверждение, здорово меня взбодрила, но Аннушка – моя единственная подруга, и я не могла ее бросить.

– Конечно, – со вздохом согласилась я, – только мне нужно собраться – я еще в постели.

– Ой, прости, – спохватилась она, – я совсем забегалась, даже не сообразила, что утро еще. Тетки в истерике, от них никакого толку, все на мне…

– Да ладно… Заедешь к нам? Светик, кажется, блины печет, – принюхавшись, предложила я, и Аннушка радостно согласилась:

– Заеду. Ну, вот почему одним все – и муж с утренними блинами в том числе, а другим, как мне, – только попавшая под машину бабушка?

Я положила трубку – эту же речь Аннушка повторит после того, как позавтракает вместе с нами. Всю мою супружескую жизнь, а это не такой уж маленький срок, подруга боготворила моего мужа и отчаянно завидовала, хотя попыток привлечь к себе его внимание никогда не совершала. И дело было даже не в том, что Аннушка не могла разрушить нашей дружбы – как раз через это она легко перешагнула бы, – а в том, что Светик не замечал других женщин. Ну, во всяком случае, раньше я так и думала… Пока не узнала, что на стороне у моего супруга растет семилетний сын, которого родила его концертный директор. Это был настоящий шок, после которого я ушла из дома и почти месяц не находила в себе сил увидеться с мужем и хотя бы просто поговорить. И до сих пор я не смирилась с этим фактом, хотя и вернулась домой. Мальчик, оставшийся после неожиданной гибели матери один, теперь жил с бабушкой, а Светик в выходные навещал его. И я была очень благодарна мужу за то, что он не пытался привести сына в нашу жизнь. Я уже никогда не смогу иметь детей – последствия бурного любовного романа в юности – и давно смирилась с этим, так что ничего менять не собиралась. К счастью, Светик настолько любил меня, что не стал идти против. Я знаю, что даже моя родная мать считает меня чудовищем – так и сказала в телефонном разговоре, мол, ты не женщина, а монстр какой-то. Можно подумать, что сама – образец примерной матери! А я не могу заставить себя смотреть на чужого мальчика и знать, что муж обманывал меня. Я и так смирилась с его существованием, даже настояла на том, чтобы Светик общался с ним и делал это открыто. Но требовать от меня любви к этому ребенку – просто жестоко.

– Варенька, кто-то звонил?

Светик появился на пороге спальни, вытирая руки фартуком вместо полотенца – ну, к этому пора бы уже привыкнуть, хотя я до сих пор впадаю в бешенство, когда вижу подобное.

– Да, Аннушка. Сейчас заедет. Представляешь, Алевтина Петровна под машину попала, – сообщила я, вставая.

– Ох ты…

– Да, сходила за творожком. Мы сейчас поедем в Склиф, Аннушка хочет ее оттуда забирать, отца попросила поднять связи.

Светик присел на край кровати, наблюдая за тем, как я ищу в гардеробной, что бы надеть.

– Мне кажется, зря она это затеяла. В Склифе нормальные врачи, зачем будоражить пожилую женщину?

– Это не мое дело. Хочет перевести – пусть. Меня позвали для моральной поддержки, и я ее окажу. Больше ничего не требуется, советов тоже не просили.

Светик кивнул, по-прежнему не отводя от меня взгляда.

– Что? – Мне почему-то стало не по себе.

– Варя, ты сейчас говоришь правду?

Я застыла, задержав руку на вешалке с трикотажной майкой, и с удивлением переспросила:

– Ты серьезно?

– Вполне. Ты точно собираешься куда-то с Аннушкой?

– Светик, она сейчас приедет завтракать и нахваливать твои блины, спроси у нее, – разозлившись, ответила я и сдернула майку с вешалки. – И вообще – с чего вдруг?