Страница 35 из 77
О бесчеловечности тюремной системы Соединенных Штатов говорят трагические события, происшедшие в сентябре 1971 года в тюрьме города Аттика (штат Нью-Йорк). Восстание заключенных началось как стихийный протест против невыносимых тюремных условий, против издевательств охранников. Захватив заложников из числа охранников, восставшие потребовали освобождения всех политических заключенных, томящихся в других тюрьмах страны. Восстание, вылившееся в политическое выступление, было жестоко подавлено: около двух тысяч национальных гвардейцев и полицейских при поддержке артиллерийского дивизиона и армейских вертолетов штурмовали тюрьму в Аттике. Расправа над бунтовщиками, задыхавшимися в облаках ядовитого газа, продолжалась несколько часов. Число убитых, раненых и избитых до полусмерти с точностью даже не называлось.
Тюремная политика, которая всегда была прямым продолжением и завершением уголовной политики, становится одним из орудий террора в борьбе реакции с народом и демократией. Курс на физическое уничтожение своих политических противников, проводимый государствами при помощи террора и судебной расправы, приобретает особенно жестокие формы в тюремных стенах, которые в большей степени, чем уличная борьба и судебная расправа, укрыты от общественного контроля.
«Символичной судьбой негра в Америке» называли судьбу Джорджа Джексона — известного негритянского революционера и писателя, который из 29 лет жизни 11 провел за тюремной решеткой, 7 лет — в одиночном заключении. Тюрьма стала его университетом. Именно там он написал книгу «Соледадский брат», ставшую знаменем освободительного движения американских негров. В августе 1971 года Джордж Джексон был убит стражей калифорнийской тюрьмы Сан-Квентин, якобы «при попытке к бегству».
Л. М. Дегтярев, изучавший тенденции развития современных карательных учреждений, пишет: «Обострение классовой борьбы… заставляет правящие круги этих стран усиливать карательные органы государства, причем это усиление проводится в таких формах, которые в какой-то степени скрывают социальную направленность карательных органов». Именно замаскированностью в социальном плане характеризуются все тюремные реформы последнего времени.
Наряду со старыми появились и новые формы осуществления пенитенциарной политики государств. Во Франции, например, после завершенной в 1958 году реформы уголовно-процессуального права стали функционировать судьи по исполнению наказаний, круг полномочий которых чрезвычайно широк. На них возлагается надзор за отбыванием осужденными наказания в тюрьмах, они определяют для каждого заключенного режим отбывания назначенного наказания. В некоторых тюрьмах перевод заключенного на каждую следующую ступень производится только с его санкции. Под непосредственным руководством судьи по исполнению наказаний происходит условное освобождение, он же осуществляет надзор за всеми осужденными, находящимися на свободе: условно освобожденными, условно осужденными, лицами, переданными на пробацию, лицами с ограниченным правом проживания в определенных местностях. Полномочия судьи по исполнению наказания открывают широкие возможности для произвола в виде «самостоятельного судейского толкования» законности, оставляя безграничные возможности для грубых ее нарушений, для усиления репрессий против трудящихся.
Особенностью некоторых тюремных систем является наделение органов, ведающих исполнением наказания, широкими полномочиями, неограниченным «усмотрением». При существующей в ряде стран системе неопределенных приговоров это выражается в предоставлении тюремной администрации права определять продолжительность наказания того или иного заключенного в зависимости от его поведения. Ограничение содержится лишь в том, что предельным временем заключения в этом случае является максимальный срок, указанный в законе за данное преступление. Таким образом, администрация тюрем в определенной степени обладает и судебными функциями.
В Японии, например, функционируют восемь государственных реабилитационных комиссий, которые по ходатайствам начальников исправительных учреждений выносят решение об освобождении заключенных «под честное слово». Такое освобождение может быть применено в отношении лиц, отбывших не менее одной трети срока (или 10 лет в случае пожизненного заключения), при условии их полного раскаяния. Выпущенные таким образом на свободу находятся под наблюдением специальных учреждений, а также добровольных общественных инспекторов.
Современные государства усиленно ищут новые пути повышения эффективности борьбы с преступностью. В связи с тем что не оправдала себя тюремная система, направленная на устрашение правонарушителей, стали широко предприниматься попытки изменить ее и создать видимость гуманного подхода к заключенным.
В 60-х годах в США был введен институт условно-досрочного освобождения, которым устанавливалось, что заключенным в федеральных тюрьмах, если они беспрекословно соблюдают все жесткие тюремные правила, срок наказания может ежемесячно сокращаться на несколько дней: для лиц, приговоренных к трем годам лишения свободы, — на шесть дней; к пяти годам — на семь дней и т. д. по специально установленной шкале. В результате таких сокращений заключенный может быть освобожден условно-досрочно, но если учесть, что сокращение сроков производится самостоятельно тюремной администрацией, то станет ясной несбыточность этой перспективы.
Достаточно указать хотя бы всего одну черту: условно-досрочное освобождение применяется лишь при заблаговременном обеспечении освобождаемого работой. Это правило, на первый взгляд, может показаться прогрессивным, но фактически оно дает возможность тюремщикам не освобождать тех, кто нежелателен им по каким-либо соображениям. Делается это под предлогом невозможности подыскать для таких лиц работу. Таким образом, введенный в США институт условно-досрочного освобождения сам по себе объективно явился составным элементом реакционного уголовного и тюремного права.
Жестокий тюремный режим, условия, оскорбляющие человеческое достоинство, цинизм надзирателей и многое другое — все это составляет неизгладимый след в психологии заключенного. Как свидетельствует ветеран американского рабочего движения Элизабет Гэрли Флинн, «американские тюрьмы не исправляют людей, а прививают им самые грязные пороки».
Фактически тюремная политика и не рассчитана на эффективное моральное совершенствование заключенных. Об этом свидетельствует хотя бы то, что попавшие в места заключения новички быстро оказываются под влиянием опытных рецидивистов. Приведенное ниже высказывание подтверждает сделанный вывод: «Американские тюрьмы и исправительные заведения сами являются школами преступности. В основном это результат отсутствия изоляции несовершеннолетних и случайных нарушителей от закоренелых преступников. Не без основания утверждали, что преступники-новички, находясь в общении с профессионалами, перенимают у них все тонкости ремесла, в результате они покидают тюрьмы и исправительные заведения с большей решимостью продолжать преступную карьеру, чем до отбытия наказания в местах заключения». Что же касается рецидивной преступности, то, по словам американского буржуазного исследователя, «три четверти покинувших тюрьмы возвращаются к преступлениям»,
В течение нескольких месяцев 1970 года в США работала объединенная комиссия конгресса во главе с К. Паппером. Выводы комиссии, обсуждавшиеся в конгрессе, заключались в том, что весьма важным фактором, влияющим на общий рост преступности, является рецидивизм. По материалам округа Колумбия, например, 60 — 70 процентов преступников, отбывших наказание, снова оказываются за решеткой. Комиссия отклонила предложение об увеличении сроков тюремного заключения, что, по ее мнению, не сможет сократить рецидивизм, поскольку он порождается порочной системой воспитания в тюрьмах.
В ряде государств в настоящее время получают известное развитие элементы прогрессивной системы, применяемой к отдельным, определенным законом категориям преступников. В Англии, например, обвинительный приговор к тюремному заключению означает, что весь определенный судом срок заключенный отбудет в тюрьме, а в случае примерного поведения и старания может получить зачет в размере одной трети срока наказания. В судебном приговоре не указывается, в какого рода тюрьму будет направлен правонарушитель, каков режим, которому он подвергнется, — эти вопросы решаются тюремной администрацией на основании ведомственных директив и норм права.