Золотой мираж

– Много у вас таких, как Холмогоров? – первым, перекрикивая рев мотора, заговорил по пути Зимин.

– Скажи лучше, где их нет, – белозубая улыбка Нетесова сверкнула в секундном полуобороте. – Опять теперь зашевелятся, клад начнут искать.

– Какой клад?

– Золото.

– Что?

– Слухи у нас давние, будто колчаковцы в Пихтовой спрятали золото. Слышал?

– Про золотой запас знаю.

– Ну вот, часть его, якобы, у нас зарыта.

– А цель? Почему именно в Пихтовой?

– Не знаю. Вернуться, может, рассчитывали... – Нетесов прервал диалог и молчал до тех пор, пока не заглушил мотор у ворот своего дома:

– Все об этом кладе знают все, и вразумительно – никто ничего. Но вот когда такое, как нынче, приключится, бум кладоискательства вспыхивает. Помню, у бабки одной, на Первом кабинете живет, обвалился погреб, кирпичная кладка старинная обнажилась– туда кладокопатели ринулись. Демидовский рель, вертикально вкопанный и сверху распиленный, нашли в тайге, к золоту ведущий условный знак углядели... Да много чего было. – Нетесов слез с сиденья и пошел во двор.

Хотели только загрузить в мотоцикл рюкзаки и ехать, однако Полина, жена Нетесова, настояла, чтобы перекусили на дорогу.

– А вообще клады у вас находили? – возобновил за завтраком прерванный разговор Зимин.

– Давно. Еще в Гражданскую. Но это кладом как назвать. У Орефьевой заимки отряд чоновцев разбил банду, при ней было несколько пудов золота и серебра.

– Из колчаковского запаса?

– Незнаю. Может быть.

– Далеко Орефьева заимка?

– Километров двадцать.

– Съездим туда.

– Зачем? Бой там был в двадцатом или двадцать первом году. Давно следов никаких не осталось.

– Просто побывать интересно.

– Там, куда мы едем, тоже интересно. Каменные древние идолы сохранились. Кстати, и там был бой. Главаря банды Игнатия Пушилина, первый в Пихтовом богач был, убили. Поехали, – Нетесов встал.

Выехать на рыбалку в этот день, однако, было не суждено. У дома затормозил горотделовский «уазик», и сержант Коломников доложил начальнику розыска, что прибыл за ним: в Малой Серьговке и в Китате ночью подчистую ограбили магазины. В Китате сторож попытался было оказать сопротивление, сейчас в тяжелом состоянии, до сих пор в себя не пришел...

– Вот и тебе и рыбалка, и идолы, – сказал Нетесов другу, глянув на валяющиеся посреди двора рюкзаки.

Опять Зимин, как и ранним утром, попросил взять с собой, но на сей раз получил отказ твердый,

– Слушай, Женя, – обратился Нетесов к сержанту, – у тебя дежурство скоро кончается?

– Да все вроде бы... Сдать осталось.

– Не в службу, свози Андрея Андреевича на Орефьеву заимку. Он историк. Интересуется.

– Это где золото нашли?

– Да.

– Так там что смотреть теперь?

– Ну просят тебя. Я обещал сам, но видишь, как складывается.

– Нет, я пожалуйста, – смутился сержант. – Для вас я... Сейчас Сергея Ильича отвезу и вернусь, – сказал Зимину.

– На моем мотоцикле поезжайте. – Нетесов с полминуты поговорил с женой, потом быстро зашагал к машине.

– Ждите. Я скоро, – бросил на ходу Зимину, заспешивший к «уазику» сержант.

Он действительно долго ждать себя не заставил. Появился, едва успел Зимин рассказать в подробностях Полине историю «нападения» на охранника железнодорожных складов.

Быстро выехали из города, покатили по узенькому проселку среди многоцветья высоких трав, среди мелколесья, обдуваемые теплым августовским ветром.

– Хайская лесная дача, – указал Коломников рукой на стену хвойного леса впереди.

Они сделали петлю, прежде чем приблизились к еловому лесу. В сторонке от него мелькнула среди осота подернутая рябью вода пересыхающего Орефьева озера.

Сержант заглушил мотоцикл, повел Зимина к лесу. Чуть не доходя, сказал:

– Вот здесь заимка был... Я ж говорил, ничего нет.

– М-да. – Зимин не мог скрыть разочарования. Они стояли по пояс в траве.

– Лучше б вам с дедом Мусатовым повстречаться.

– Кто это? – спросил Зимин.

– Единственный живой участник боя, который здесь был. В Пихтовом, по крайней мере, единственный, – поправился сержант.

– А возраст? Сколько лет ему? – спросил Зимин.

– Да в памяти он, хоть и за восемьдесят, – сказал Коломников. – Как Аркадий Гайдар, прибавил себе годы, пошел воевать.

– Конечно, хорошо бы увидеться, – сказал Зимин.

– Тогда к Мусатову?

– Да.

Ветеран Гражданской войны, бывший чоновец и продразверстовец Егор Калистратович Мусатов жил в самом центре Пихтового в однокомнатной благоустроенной квартирке-панельке.

Среднего роста, голубоглазый и горбоносый, со щеточкой седых усов он открыл дверь гостям, впустил. К вещам хозяин жилища был равнодушен. Диван, телевизор, трехстворчатый шифоньер, стол да несколько стульев – вся обстановка.

– Вот, дед Егор, – сказал Коломников, – привел к тебе человека. Из самой Москвы приехал. Интересуется историей Гражданской войны в Сибири, соучастниками.

Зимин назвался.

– А-а, ну садись, – хрипловатым громким голосом предложил Мусатов.

На экране включенного телевизора мелькали кадры хроники времен коллективизации. Мусатов углушил звук.

– Хорошо, что не забыли, – сказал, – но рассказывать-то что? Про меня уж все написано.

– Так уж и все.

– Все. А если что не написано, теперь о прошлом подругому...

– Вон ты про что, – Коломников догадался о причине стариковой неприветливости. – Да ну, дед Егор, тебето на что обижаться. Ты у нас человек уважаемый.

Мусатов при этих словах сержанта смягчился.

– Ладно. – Он достал из шифоньера потертую кожаную папку, подал Зимину. – Вот. Нового не скажу, поди-ка.

В папке были вырезки из газет; с десяток вырезок, сколотых скрепкой. Некоторые уже пожелтели от времени.

Зимин просмотрел заголовки, не отличавшиеся оригинальностью: «Рядовой революции», «Рядовой боец революции», «На той далекой на Гражданской», «В то тревожное время»... Выбрал одну из самых давних публикаций, довольно большую.

Прочитав первые два столбца, нашел строки об интересовавшем его бое.

"Отряд ЧОНа, в котором служил Егор Мусатов, только с января по декабрь 1920 года ликвидировал в районе четыре крупных группировки белобандитов, возглавляемых ярыми врагами Советской власти, такими, как колчаковский полковник-каратель Зайцев, богатый купец Шагалов, старообрядческий священник Леонид Соколов.